– Дело не в деньгах! – крикнула она, раздувая ноздри и пронзая меня озлобленным взглядом. – Как ты не понимаешь, что можешь получить заражение? Тебе нужна настоящая помощь, а не домашний кружок кройки и шитья! Ничего из этого не стоит твоих чертовых бумажек!

– Мне не нравится больничная еда, так что я все равно пас. – У меня хватило наглости усмехнуться, за что тело наградило меня острой болью.

Элси стиснула зубы, и в ее глазах стала скапливаться влага, из-за чего они превратились в жидкое стекло, на поверхности которого теперь отражался каждый мой грех.

– Ты едва держался на ногах, когда вошел. Что, если бы ты упал где-нибудь и истек кровью посреди улицы? – тихо спросила она, не скрывая обиды и боли. – Что, если бы ты умер?

– Некоторые люди мертвы еще до наступления смерти, Фиалка.

Удивленный вздох слетел с ее приоткрытых губ, и я поборол в себе желание спросить, не вызван ли он новым обращением. По выражению ее лица знал, что она хочет задать вопрос, но не решается, поэтому снова провел кончиком большого пальца по ее плечу, отвлекая. Боюсь, что у меня не было ответов на половину того, что она хотела бы узнать. Россыпь мурашек пробежала по нежной коже вслед за моим невесомым движением, но Элси была упряма, игнорируя это; она поднялась на колени, придвигаясь ближе и осматривая порез.

– Что сегодня случилось? – спросила, отбрасывая использованную салфетку на пол и вынимая набор для зашивания ран. Больше не смотрела на меня, тщательно обрабатывая руки, и лишь с третьего раза попала нитью в игольное ушко. – Это будет больно, – рассуждала она вслух, не выжимая из меня слова, а я все равно знал, что придется солгать. Еще слишком рано, чтобы поведать ей о том, как часто мои руки были окрашены чужой кровью. Ее было так много, что впору было бы захлебнуться, и, может быть, в моем мире правосудие шло рука об руку с насилием, но в ее не было места этой тьме.

Тогда я впервые задумался о правильности своих суждений, той грани, где добро становится злом и наоборот. Может быть, я вовсе не спаситель, а простой убийца, линчеватель и гребаный трус, который боится признаться в этом даже себе самому? Как же тогда я скажу ей? Думал ли об этом Дэмиен, был ли у него план? Как быстро Элси сбежит, узнав правду?

– Уилл… – позвала она, и я понял, что отключился от реальности. – Пожалуйста, только не засыпай, – умоляюще произнесла Элси, поднося иголку к моей коже и сжимая края раны двумя пальцами. – Я не смогу справиться в одиночку.

Протянув руку к ее подбородку, я приподнял его, сжимая между пальцами, слегка поглаживая линию челюсти.

– Я здесь. – И я не имел в виду только этот момент. Я всегда был рядом. – Не торопись, представь, что это кусок ткани.

Она фыркнула, но кивнула и снова сосредоточилась на порезе длиной около трех дюймов, сделала глубокий вдох, что-то прошептала одними губами и принялась за дело.

– Мой клиент был на заводе, – начал я, пытаясь немного отвлечь и успокоить ее, пока первый укол пронзал мою плоть. – Там случилась небольшая непредвиденная ситуация, и меня задело. – Технически это не было враньем. Я просто не упомянул, что в подвале сукин сын Морроне устроил засаду, а вместо гражданских с ним были обученные наемники, вооруженные до зубов. Так что первоначальный план провалился, как только я спустился внутрь, и рана на животе – просто чудо господне по сравнению с тем, что могло бы случиться, будь я хоть на йоту медлительней.

– Кто-нибудь еще пострадал? – взволнованно спросила Элси, закрепляя первый стежок и переходя ко второму.

Все до единого мертвы.

– Никто из тех, кто важен.

Ее подозрительный взгляд метнулся ко мне в попытке понять, серьезно ли это бездушное заявление. Я не шутил, но она не задавала лишних вопросов.

Хорошая девочка.

Она продолжала зашивать меня, вздрагивая всякий раз, когда игла протыкала кожу, ледяные пальцы ударяли током, а горячее дыхание трепетало в опасной близости от моего живота, вызывая необъяснимую тягу, дурманящую мои тело и разум. Мы были ближе, чем когда либо, но этого все равно было недостаточно, и я никак не мог избавиться от желания снова дотронуться пальцами до ее лица.

– Ты прекрасно справляешься, – хвалил, чувствуя, что она борется с собой, исполняя мою мазохистскую прихоть. Я намеревался зашить эту рану сам, но в какой-то момент понял, что слишком слаб перед собственным изможденным и избитым телом и перед желанием ощутить ее руки на нем.

По мере того как Элси продвигалась выше, стоя на коленях между моих расставленных ног, мое дыхание учащалось.

«Не смей даже думать об этом, придурок», – вел я диалог с собственным членом, опасаясь, что он отреагирует на ее близость слишком предсказуемо и извращенно. Пьянящий, дымчатый аромат ее кожи и духов дурманил сознание и вызывал головокружение, но я продолжал им дышать, отравляя легкие тем, что въедалось в них с каждым годом все больше. Оно росло там, как неизлечимая раковая опухоль, опасная по сравнению с другими известными заболеваниями и чертовски болезненная.

– Еще немного, ты молодец. – Я так гордился ее мужеством, пока она молча завязывала очередной узел, перерезая нить маленькими ножницами.

Мой лоб покрылся испариной, и Элси это заметила.

– Нужна прививка и осмотр. Завтра ты должен поехать к врачу. Пообещай мне.

– Нет ничего, с чем не справились бы антибиотики, Фиалка.

Она уже открыла рот, чтобы ответить, но тут входная дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и в коридоре возникла высокая фигура.

Элси

– Черт побери, чувак! Прости, я не знал, что у вас тут… Ну, чем бы вы ни занимались, я ничего не видел. – Насмешливый низкий голос за моей спиной звучал незнакомо и слишком громко.

Пальцы замерли на месте и даже перестали дрожать, чего не происходило с тех пор, как я вынула аптечку из шкафчика в ванной. Я буквально оцепенела, как только почувствовала движение у себя за спиной. Уилл не выглядел взволнованным.

– Заткнись, придурок! – Он немного подвинул меня в сторону аккуратным движением, открывая взгляду прибывшего уродливый шов на боку. – И извинись перед Вайолет! – произнес с нажимом.

Я обернулась, глядя на человека, что возвышался над приставным кофейным столиком, ехидно улыбаясь, но в этой улыбке не было ни капли тепла. Мотоциклетный шлем с языками пламени упал на пол и прокатился по ковру. Темные глаза сканировали меня с расчетливой холодностью, мужчина около