туалета. Исчезни. – Он сплюнул в сторону и махнул головой в направлении другого здания, всем видом говоря, чтобы я убирался. Я сунул руки в карманы и поймал на себе взгляд второго охранника.

– Ты его слышал, проваливай!

– Да ладно тебе, чувак, не кипятись! – Я вынул обе ладони и поднял их перед собой в примирительном жесте. – Линк?

– Да поможет тебе бог, – вздохнул тот, давая разрешение на работу.

В ту же секунду я выхватил ножи, и вскоре первый охранник схватился за шею, прикрывая место, из которого торчала рукоятка из углеродного волокна. По его пальцам струилась ярко-красная кровь.

– Отвратительно. – Я поморщился.

Минус один.

Его напарнику повезло больше: нож задел только часть шеи. Охранник скинул ремень автомата с плеча, направляя дуло в мою сторону, но, не успев нажать на курок, отлетел к стене ангара, роняя оружие. Еще один нож, но предназначавшийся уже ему, теперь торчал из левого глаза.

Минус два.

Я обернулся, чтобы проверить окружение, – все было чисто. Поэтому, погрузив тела на тележку и завалив их коробками, я перетащил ее к той стене ангара, которая не была видна со стороны поста.

– Полдела сделано, – заключил Линк. – Хотя теперь вместо одного тела придется избавляться от нескольких. – Я обреченно застонал, понимая, что он прав. Значит, нужно немного ускориться.

Пинком ноги открыл дверь, сразу вооружаясь двумя пистолетами, но ангар оказался пуст. Ни шума двигателей, ни людей.

– Какого хрена? Я точно видел, как они входили. Проверь план здания еще раз, – сказал, крадучись передвигаясь между припаркованными грузовиками и тележками, нагруженными ящиками с логотипом компании.

– Мы изучили завод вдоль и поперек, включая ангар, там всего один выход, – подтвердил мой друг.

Что-то было нечисто, но я не мог понять, что именно и как ублюдку Морроне удалось уйти незамеченным.

– Он как сквозь землю провалился… – начал я, но осекся. – Вот же пронырливый сукин сын! – Меня осенило, и, ускорив шаг, я принялся осматриваться на предмет любого отверстия в полу, пригодного для того, чтобы спуститься по нему под землю. Прочесал весь периметр, заглядывая даже под грузовики, пока глаз не зацепился за участок земли вокруг ржавого станка, рычаг на котором выглядел слишком уж новым и отполированным, как если бы за него слишком часто хватались руками.

– Бинго!

– Что там, Джош?

– Кажется, семейка придурков занимается «подпольным бизнесом», – усмехнулся я, нажимая на рычаг, после этого с тяжелым скрипом станок приподнялся и открыл квадратный проход, ведущий прямо под ангар. – Связь внизу может пропасть, похоже, стены обшиты каким-то металлом. Если не поднимусь через десять минут, ты знаешь, что делать.

Не хотелось бы опоздать к ужину, поэтому я без промедления спрыгнул вниз, не зная, что меня ждет.

Элси

Время на часах близилось к одиннадцати, уже давно стемнело, а Уилл все еще не вернулся. Я несколько раз брала телефон и гуглила номер городского суда, но потом останавливала себя и искала любое занятие, способное отвлечь мою голову от непрошеной паники.

Когда утром я вышла из комнаты, он уже уехал, не оставив ключей или записки. Ни какой-нибудь подсказки, ни номера телефона, по которому могла бы позвонить в случае, похожем на этот. Открыв холодильник, чтобы позавтракать остатками вчерашней еды, я обнаружила целую гору продуктов, которой можно было бы накормить маленькую армию. Мое сердце совершило двойной кувырок, уж не знаю, от того ли факта, что мне не пришлось выдумывать блюдо из полутора ингредиентов, или из-за жеста, полного заботы. В тот момент я подумала, что это очень подходит холодному и отстраненному Уиллу – быть нескованным в проявлении человечности, как в день, когда он подвозил меня домой или проводил на работу. Если подумать, я совсем ничего о нем не знала, кроме того, что он адвокат, его начальник – придурок, а я, кажется, начинала испытывать какое-то нездоровое влечение к нему, не только физическое.

Я всегда предпочитала узнавать человека, прежде чем начинать доверять ему, этому научила жизнь в приемных семьях, но какая-то иррациональная часть меня будто знала этого парня всю жизнь, я не могла объяснить это никаким разумным способом. Это было подобно прыжку с тарзанки, где ты впервые видишь инструктора, но слушаешь каждое его слово и слепо выполняешь каждую команду. Затем следует прыжок в бездну, полное доверие и осознание, что ты не обманут, ведь, по статистике, вероятность обрыва троса ничтожно мала по сравнению с риском попасть в аварию или получить ножевое ранение по пути от работы до дома.

Без доверия жизнь – сплошная вереница опасений и параноидальных «Что, если?». С первобытных времен и момента зарождения древнейших цивилизаций мир не был лишен своей кровожадной стороны, такова природа человека: убивай или будешь убит. Но меня больше устраивала концепция, в которой судить одного человека по поступкам многих других было нечестно, поэтому я предпочитала верить в добро, если интуиция не кричала об обратном. В присутствии Уилла моя помалкивала. Если мои жизнь и смерть были нанизаны на одну прочную нить, то что-то подсказывало, что Уилл – именно тот, кто скорее сбережет ее, чем разорвет надвое.

– Где же тебя носит, черт возьми… – Я снова проверила часы на телефоне и тяжело вздохнула, пока беспокойство капля за каплей просачивалось в кровь.

Не желая вариться в собственных мыслях, следующие полчаса занималась тем, что перекладывала вещи с места на место, представляя себя живущей в этой непривычно большой квартире. Потом я отправилась в кухню, с обидой глядя на остывший ужин, приготовленный из продуктов, что оставил Уилл. Мне хотелось отблагодарить его за эту поездку и несколько дней вдали от жизни, где нужно думать об учебе и счетах за квартиру, утопать в рутине, пока Нао не объявит, что в Бостоне безопасно и я могу вернуться домой.

Шорох в прихожей моментально повысил мой пульс до немыслимых пределов, но я осталась на месте, где заваривала ароматный чай, чтобы не выдать своего волнения. Может быть, после работы он всего-навсего заскочил в бар с симпатичной коллегой, а я тут схожу с ума, представляя самое страшное. Хотя что может быть страшнее, чем Уилл в объятиях другой женщины?

Медленными шагами Уилл вошел в кухню, выглядя изможденным, но во рту у меня пересохло не от этого. Его полностью черный костюм, облегающий крупную фигуру, был помят и немного запачкан, все до единой пуговицы черной рубашки оставались застегнутыми, но на участке шеи между воротом и кадыком виднелись свежие ссадины.

Если это то, о чем я думаю, то лучше прямо сейчас выбросить любые мысли об этом