что ответом было твердое «нет», она все равно была вынуждена согласиться. Чтобы устроить превосходное представление, ей пришлось заказать огромные количества роскошных тканей и выбрать для поездки самых красивых фрейлин (как умолял ее посол Генриха).

Тем летом дипломатические встречи должны были провести на высочайшем уровне – как презентационном, так и идейном. Когда Карл V с огромной свитой прибыл в Англию и был принят в Кентербери, один знатный испанец даже потерял сознание от красоты одной английской дамы, и его пришлось выносить из зала на руках. Когда всего несколько дней спустя Генрих и Екатерина отплыли в Кале, они обнаружили с французской стороны стоянку палаток из холста, покрытого шелком и разноцветным бархатом. Англичане же могли похвастаться временным дворцом-обманкой с настоящим фундаментом и стенами из холста, выкрашенного под кирпич (четверо покоев в английском временном дворце предназначались для короля, королевы, Уолси и Марии с Брэндоном). Между двумя лагерями стратегически располагалось турнирное поле с пышно убранным искусственным древом почета, на которое соперники могли вешать свои щиты. Здесь, на рыцарских поединках, устроенных Чарльзом Брэндоном, две враждебные страны могли разыгрывать свои конфликты в сравнительной безопасности. Среди тех, кого английская сторона изображала на маскарадах, естественно, был и король Артур. Ничто не было оставлено на волю случая: каждого короля угощали дамы из противоположных лагерей, чтобы избежать неловких вопросов о старшинстве, если оба правителя сядут за один стол. Когда один из королей покидал свое жилище, раздавался оружейный залп, чтобы можно было точно рассчитать время встречи монархов посередине пути. Но кто же в итоге одержал победу?

После того, как легендарное «Поле золотой парчи» подошло к концу, англичане снова встретились с Карлом V и его теткой Маргаритой Австрийской прямо на французском побережье, в Гравлине. Там 20-летний Карл был обручен с наследницей Англии, четырехлетней принцессой Марией.

Маргарита Тюдор же проводила время в Шотландии не так весело. В частности, она отправила официальное прошение в Рим о разводе с мужем, графом Ангусом. В этом ее поддержал герцог Олбани – к ярости ее брата, который обвинил Олбани в «подстрекательстве Маргариты к разводу с ее законным мужем из-за бог знает каких нечистоплотных намерений».

Генрих и Екатерина послали на север еще одного монаха, чтобы он изложил Маргарите «божественный порядок неразделимого брака, впервые установленный между мужчиной и женщиной в раю и поныне не подлежащий разрыву ни по каким причинам». Считалось, что Маргариту просто убедили в пагубной идее добиться «незаконного развода» злонамеренные советники, которых всегда обвиняли в любых королевских проступках.

Представитель Генриха на севере лорд Дакр спешно написал Маргарите о том же самом, хотя в его словах было меньше религиозного и больше политического: основная его мысль сводилась к тому, что Ангус со своими родственниками Дугласами – союзники Англии. Но в ответ на письмо Дакра последовали резкие слова Маргариты:

Что касается милорда Ангуса, если бы он желал моего общества или моей любви, он оказал бы мне больше милости, чем это было на самом деле. Ибо не так давно, когда я приехала к нему в Эдинбург, он забрал себе мои владения без моего согласия и удерживал мою ренту… Я не получаю ни помощи от Его Величества, моего брата, ни любви от лорда Ангуса, который намерен забирать у меня пропитание и грабить по своему усмотрению. Полагаю, милорд, вам не следует считать это обоснованным, если вы мой друг.

Письмо заключается многозначительными словами: «Я должна заставить себя угодить этому королевству, покуда моя жизнь сосредоточена здесь». Вероятно, такое решение приходилось принимать в те времена каждой принцессе: Екатерина столкнулась с ним, когда предпочла интересы мужа интересам отца. Решение Маргариты было таким же. В ноябре 1521 года Олбани вернулся в Шотландию, покинутую им четыре года назад, и Маргарита встретила его с радушием, запустившим маховик слухов. Теперь настала очередь Ангуса бежать во Францию.

Слухи были достаточно серьезными, чтобы взволновать Дакра, который снабжал Генриха домыслами о том, что Олбани может, убив малолетнего Якова V и женившись на Маргарите, стать королем Шотландии. Более двух лет Олбани и Маргарите удавалось до определенной степени работать в тандеме, хотя на Маргариту постоянно давили, чтобы она покинула Олбани и воспитывала сына с учетом интересов Англии.

Однако в мае 1524 года Олбани покинул Шотландию навсегда. После этого Маргарита предложила передать бразды правления ее 12-летнему сыну под опекой матери. Услышав эту новость, Ангус вырвался из французского «гостеприимного плена» и направился к английскому двору.

Маргарита была возмущена письмом брата, извещающим о прибытии Ангуса, «которого мы находим Вашим покорным, любящим и верным слугой и мужем» и который не желал ничего, кроме как вернуться в Шотландию, планируя «сначала вверить себя Вашей [Маргариты] милости и благосклонности», а затем восстановить там английское влияние. Маргарита гневно отвечала, что, поскольку Ангус «с момента отъезда из Шотландии не показывал, что желает моей доброй воли и благосклонности, ни письменно, ни на словах», она надеется, что ее «дражайший брат» не попросит ее ставить под угрозу собственные интересы.

Награда, на которую уповали англичане, заключалась в том, что молодому королю Якову будет разрешено жениться на принцессе Марии, его кузине и наследнице Англии. А Маргарита в какой-то момент, казалось, временно согласилась на возвращение Ангуса, хоть и с оговоркой, что она больше не желает с ним «фамильярничать». Но через некоторое время она объявит, что ее король-сын не позволит отчиму к ней приближаться, что она обратится за помощью к Франции и что возвращение Ангуса вызовет «большую ревность».

Вскоре Маргарита вступила в новые отношения, хоть это и не украшало ее нравственный портрет как вдовствующей королевы и матери Якова. В это время начинал свой карьерный рост один привлекательный молодой человек по имени Генри Стюарт. В сентябре 1524 года он был назначен мастером-резчиком Якова V, магистром артиллерии, директором канцелярии… И на этот раз мало кто сомневался в том, что интерес Маргариты был не политическим, а личным.

Шотландии было не привыкать к распрям. Но той же осенью склока по поводу приезда Ангуса на север вылилась в настоящий скандал. Когда он со своими последователями приблизился к Эдинбургу, Маргарита приказала закрыть городские ворота. Когда они пытались взобраться на стены, она направила на них замковые пушки. В итоге была заключена формальная сделка, с которой, по-видимому, согласились и Маргарита, и Ангус. Но в 1525 году Ангусу удалось захватить пасынка и удерживать юного короля под своей опекой в течение трех последующих лет.

В начале 1525 года Маргарита направила папе римскому новые прошения о разводе с Ангусом (на том основании, что ее первый муж Яков IV мог выжить в битве при Флоддене и здравствовать, когда она повторно вышла замуж!). Ее отношения с молодым любовником Генри Стюартом теперь