заметили все, кто был на улице. Работники любовались на него, а Мудрецы и Правдолюбцы заволновались. Они приказали ловцам схватить и обезвредить мятежников, стоящих на балконе главного замка. Но ловцов было мало, а пленники и ученики им не подчинились. Один из них – Ворон – призвал пленить Ловцов, Правдолюбцев и Мудрецов, и работники откликнулись на этот призыв активными действиями. Потом они побежали к замку Созидателей, где в темницах томились женщины-фантазерки, чтобы освободить их.

Вскоре все обитатели острова собрались на широкой площади перед главным замком. Рассвет обратился к ним, обозначив главную задачу: силой воображения разрушить купол.

Лгунья выступила вперед и начала дирижировать руками. Творцы послушались ее и сосредоточились на одной общей задаче. Непонятно как, но они понимали движения ее рук, превратившись в огромный хор. Волны их фантазий слились в одну, и купол рассыпался.

Лгунья из дирижера превратилась в художника. Казалось, в руках у нее кисть, а перед ней полотно. Она водила по воображаемому полотну воображаемой кистью, и все видели, как в воздухе над балконом материализуется крылатый конь, сотканный из облаков и лучей солнца. Чудесный жеребец взмахнул крыльями и полетел к материку, где он был так нужен, где его так ждали.

Часть третья. Жар-птицы

«В сказке ложь, да в ней намек»

(устное народное творчество)

«Зорко одно лишь сердце»

(Антуан де Сент-Экзюпери)

Глава первая. Странники

Закат зажег траву на горизонте. Острые языки пламени лизали оранжево-желтые полосы, расходящиеся от Солнца, а там, где алый диск касался воды, вверх поднималась легкая дымка пара. Огромное гладкое озеро бежало от горизонта и ласково подползало волнами к ногам рыжеволосой девушки. Она стояла на берегу одна, совсем нагая, наслаждаясь нежными прикосновениями теплой воды. Наконец, девушка медленно вошла в воду и, мягко оттолкнувшись от дна, поплыла. Ее руки, как крылья огромной птицы, то выныривали из воды, то вновь погружались в волны. На берегу ярко горел костер, вознося к небу дерзкие язычки, как будто пытался состязаться с раскаленным солнцем.

Но вот солнце уже почти совсем скрылось, тонкая полоска у горизонта побледнела и стала нежно-розовой. Девушка вышла из воды и хотела было направиться к огню, но вовремя остановила себя. Вечерняя прохлада обняла ее влажное тело, но желание тепла еще не вполне сформировалось – надо было еще подождать.

Приятная свежесть превращалась в назойливый холод, тело покрылось мурашками. Казалось, что еще чуть-чуть – и ноги сами, вопреки велению воли, понесут ее к вожделенному теплу. «Пора!» – наконец-то разрешила себе девушка, устремляясь к костру. Она подошла совсем близко, протягивая к огню руки, поворачиваясь к нему то одним боком, то другим, упиваясь ласковыми прикосновениями тепла, которое медленно разливалось по телу, наполняя его силой, а душу – покоем.

Вполне насладившись этим ощущением, девушка подняла с земли одежду и стала одеваться. Ее чулки и короткое платье казались слишком легкими и тонкими для ночной прогулки. Но на самом деле это была особая ткань, которую умели делать только в Огненных Храмах, – необычайно прочная и терморегулирующая. В одежде из этой ткани было прохладно в жаркий полдень и уютно даже в самую пасмурную погоду. За день ее платье накопило достаточно тепла, чтобы не дать замерзнуть до утра, и даже еще дольше. К тому же у нее еще был мерцающий плащ; как и вся ее одежда, черный с одной стороны и алый с другой, но более плотный и более энергоемкий, защищающий и успокаивающий, дарящий уверенность и восстанавливающий силы. Легким движением девушка накинула его на плечи и застегнула золотую пряжку. На широком поясе платья она закрепила узкий цилиндрический предмет – ее единственное оружие, способное защитить ее от диких зверей и злых людей.

Спустя пару часов она войдет в лес, темнеющий вдали багрово-серой массой. Многие дни она проведет там, пробираясь сквозь чащу к дороге, рассекающей лес пополам, чтобы по ней добраться до какого-нибудь поселения. Чтобы выполнить миссию, ей необходимо быть среди людей, а это – ближайший путь к большим и малым городам. Теперь она не скоро увидит милую сердцу, привычную картину: широкие луга, переливчатую рябь озера, диск заходящего солнца и радужную дорожку, бегущую от него по воде…

Девушка выпрямилась и посмотрела вдаль, туда, где последними мазками догорал закат. Ветер играл складками ее тяжелого плаща и легкого платья, так что казалось – это два костра горят рядом: один пониже и поразмашистей, другой – уже, стройнее, устремленный ввысь.

Вот она нагнулась и подняла с земли небольшой заплечный мешок. Порывшись в нем, она достала тончайший, почти прозрачный, белый платок и, расправив его, набросила на огонь. Костер тут же погас. Тогда она подняла платок, под которым оказались три небольшие веточки, по цвету напоминающие раскаленные угли. Она взяла их, не боясь обжечься, и, аккуратно завернув в платок, положила в мешочек. Затем, немного подумав, она достала из мешочка еще один предмет: матовый, слегка светящийся кристалл кроваво-красного цвета на угольно-черном шнуре, – и повесила его на шею. Несгорающий хворост, безусловно, неплохая штука, с его помощью можно развести костер где угодно и в любую погоду. Но если она вдруг останется без него – не пропадет, она знает и другие способы разжигания огня. Обидно было бы потерять и сухие концентраты – такие вкусные и такие полезные. Но когда-нибудь они и так закончатся, и ей придется охотиться с огненным бичом. А вот без магического кристалла она и в самом деле пропадет, так что пусть лучше он висит у нее на груди, поближе к сердцу. Так от него будет больше толку, да и надежней, что ни говори.

Теперь было сделано все, что нужно. Начинался новый этап ее жизни. Жизни вне Храма, среди людей, от которых теперь ее отделял лишь небольшой отрезок пути, проходящий через темный лес, который, правда, таит в себе множество всевозможных опасностей.

В это время с другой стороны леса в него въезжал всадник на белом коне. Одежда его была из той же ткани, что и у девушки, но другого цвета: прозрачно-голубой с одной стороны, абрикосово-желтой – с другой. Длинный плащ, висевший на плече, переливчато блестел в лунном свете.

Вот уже скоро месяц, как он отправился в путь. По дороге он встретил с десяток селений – больших и маленьких: в одних из них едва насчитывалось две сотни жителей, в других – несколько десятков тысяч. Но ни в одном из этих селений он не был нужен.