Убираясь, в одной из комнат он увидел ту самую рыжую девушку. Она заговорила первой.

– Тебя как зовут?

– Рассвет.

– Красивое имя. Сам придумал или так назвали?

– Так назвали. Случайно повезло. А тебя как зовут? И почему ты не в том замке Созидателей, со всеми другими женщинами?

– Потому что я дочь Верховного Мудреца, и мне все дозволено. А зовут меня Лгуньей. Я тоже больна этой штукой, которую невозможно лечить, лживой болезнью, вот меня так и прозвали. Но я не сильно заразная, поэтому мне разрешают везде ходить. Только когда обострение, ну то есть приступ вдохновения, меня запирают в башне без окон, чтобы я беды не натворила.

– И что же ты такое можешь натворить в период обострения? – засмеялся Рассвет.

– Все что угодно. Ведь все, что я воображаю, начинает происходить на самом деле. Это ж просто катастрофа какая-то!

– А ты не преувеличиваешь? – улыбнулся Рассвет, убежденный, что как минимум последнее утверждение девушки было ложью.

– Рассуди сам, – сказала девушка, встав в позу художника и начав писать воображаемой кистью воображаемую картину. И вдруг в воздухе возникла маленькая птичка с радужным опереньем, которая быстро выпорхнула в окно.

Рассвет был поражен увиденным.

– Здесь место такое, особое, из-за чего и происходят воплощения. Но у меня это лучше других получается, лучше всех девочек и женщин, которых сюда привозили. Особенно сейчас, когда…

Тут девушка запнулась и замолчала, зардевшись. Но потом все-таки выдала себя с головой:

– С вами мужчину привезли, такого высокого, черноволосого и черноглазого, с умными глазами, смотрящими насквозь. Его как зовут? У него какие способности?

По голосу девушки и по выражению ее лица, глаз, Рассвет догадался, что Лгунья запала на Ворона. Он ответил, как зовут его спутника и пояснил, что особых способностей у него нет, но он много читал и много знает.

– Боюсь, из-за него у меня сильный приступ вдохновения скоро начнется, – призналась девушка. – Как же не хочется мне в эту клетку!

– А ты не можешь как-нибудь скрыть, что у тебя приступ начинается?

– Не знаю, не пробовала, – вздохнула Лгунья. – Но, наверное, на этот раз попробую. Потому что, боюсь, иначе меня навсегда в этой башне-клетке запрут, потому что я не разлюблю его до смерти!

Девушка еще сильнее покраснела, прикрыла лицо ладонями и выскочила из комнаты, будто бы испугавшись своего признания.

На следующий день убирать у Мудрецов позвали Ворона. Вечером, когда их вели на ужин, Рассвет тихо спросил у него:

– Ну как тебе рыжая Лгунья?

– Хороша! – улыбнулся Ворон.

Дочь Верховного Магистра приглашала для уборки комнат замка то Ворона, то Рассвета. Ей было интересно беседовать с ними, а им приятно было общаться с ней. К тому же они понимали, что если им и удастся когда-нибудь покинуть этот остров, то не без ее помощи.

От нее они узнали, что предал их все-таки Шухер, но после сам был обманут. Соблазнили его ловцы зельем, подстегивающим вдохновение. Сам он от природы не был наделен таким же сильным воображением, как его товарищи, но не хотел от них отставать, и очень хотел произвести впечатление на Морковку. Но лживое зелье трудно достать, и оно дорого стоит, но самое плохое – к нему привыкают. Вскоре Шухер пристрастился к этой дряни, и она стала дороже ему, чем Морковка и все остальное. И когда он получил предложение получать его регулярно и бесплатно, если поможет поймать сразу много разбойников и лживых людей, он не нашел в себе сил от него отказаться.

Убедить рыжую фантазерку в том, что лживость – не болезнь, оказалось несложно – она и сама это уже давно подозревала. К тому же она всей душой ненавидела сложившийся на острове порядок, искренне жалея женщин, которые постоянно находятся в темных клетках, и мужчин, которые на ее глазах теряют интерес к творчеству и превращаются в покорных рабов.

Девушка рассказала, что основной защитой материка от фантазий пленников острова служит экран, созданный Магами-Мудрецами. Он же помогает подавлять волю творцов, оказавшихся на острове. Сонный же газ – это второстепенная, дополнительная мера. Если б удалось разрушить экран, они бы сгенерировали мощный поток фантазий, и этот поток достиг бы материка, заражая и его жителей. Лгунья призналась, что как-то раз попыталась сама проделать в экране брешь, призвав на помощь всю силу своего воображения, но это оказалось ей не по плечу.

Как-то Рассвет спросил Лгунью, могла бы она открыть портал, но девушка не знала, что это и как выглядит. Юноша мог и сам создать портал с помощью своего амулета, выйдя на связь с друзьями или Бессмертными, но проход был бы узким, на одного. Он же хотел решить проблему кардинально, пригласив на остров целую группу своих соратников, способных сообща разрушить экран, созданный заклятиями Магов-Мудрецов, отпереть все засовы, выпустить на волю творцов и свергнуть существующий режим. Дальше бы созидатели все сделали бы сами, восстановив равновесие на планете.

Он должен был принять решение: показать или нет портал дочери Верховного Мага. Это было крайне рискованной затеей. Но, с другой стороны, без образца ей, на самом деле, не справиться с созданием большого портала, и тогда подмоги ему и другим пленникам ждать будет неоткуда.

Глава семнадцатая. Полет фантазии

«Сон в руку», – подумал Винч Зейрафт, заметив у соседнего особняка, пустовавшего много лет, необычное оживление. Сначала приехал Рэн Факар, сын Элизабет. Храня память о возлюбленной, Винч в тот раз на балу отказался принимать его вызов и даже почти извинился, понимая, что к клейму развратника, которым его наделила молва, добавится еще и клеймо труса. Но сможет ли он сдержаться снова, если на кону будет стоять не только его честь, но и жизнь его юной возлюбленной? Зейкрафт знал, что его дерзкий сосед водил дружбу с теми, кого он считал присланными за ним охотниками, и ожидал, что сами они тоже не заставят себя долго ждать.

Так и произошло. На следующий день явились Риксандр и Евжени Шапо, хоть и наряженные по последней моде, но явно нездешние, чужие. Винч видел, как они высаживались из дорожной кареты и девушка, уже бывавшая в этих местах ранее, скосила взгляд на его окно. Возможно, она тоже заметила его, прятавшегося за шторами его изобретения (где-то их называют жалюзи, но где именно Винч сам не помнил).

Винч разбудил Светелу, любившую спать долго, почти до полудня, и сказал ей, что какое-то время ей придется пожить