связать жизнь с низшей пикси, да еще и горничной. – Она натянуто улыбнулась, силясь выдать беспокоящие ее события за ерунду. – Конечно, сейчас я не служу при дворе, а веду хозяйство в семейном поместье мужа недалеко от Араклеона, но мой прошлый статус все равно ставит его в неловкое положение перед знакомыми.

Ирма украдкой положила ладонь на выпирающий живот, словно желая защитить еще не родившееся дитя от жестокой реальности мира фейри.

– Виктор поступил правильно, – отчеканила я, проводя пальцем по кружеву своего серебряного платья. – Любовь важнее предрассудков, и не окружающим приказывать твоему сердцу. – Я развернулась к пикси, чтобы взглянуть в ее бездонно-черные глаза. – Прародители не случайно даровали вам ребенка. Это награда за вашу смелость и нежелание следовать абсурдным убеждениям.

– Мне вас очень не хватало, Агнес, – призналась Ирма, склонив голову так, что синие пряди скрыли от меня ее заблестевшие глаза.

Я встала с бархатного пуфа и погладила пикси по плечу, от чего ее комариные крылышки затрепетали.

– Я тоже скучала по твоей бескорыстной доброте, – призналась я. – Знай, я сделаю все, чтобы твой малыш не страдал от общественных распрей.

Ирма благодарно поцеловала меня в щеку и, пока я не успела отстраниться, взяла мою руку и прижала к своему животу. Сначала я ощутила тепло, а потом под моими пальцами словно проплыла рыбка и легонько толкнулась.

– Дети – это великое счастье, они созданы самой сильной на свете магией – любовью, – мечтательно произнесла Ирма и переложила мою руку со своего круглого живота на мой совершенно плоский, добавив: – Я знаю о пророчестве фавна и о ваших хм… разногласиях с Неблагим Королем. – Она шумно сглотнула. – Но такие сильные чувства, как у вас, не проходят бесследно. Победа всегда на стороне могущества, а любовь, нет, не магия родственных душ, а именно чистая любовь – сила, которая способна перевернуть вселенную. Пророчество фавна гласит, что ваша история закончится смертью, я же верю, что она закончится новой жизнью.

На меня словно опрокинули бочку ледяной воды. Сразу догадавшись, куда клонит Ирма, я захотела ее разубедить, сказать, что Эллин разрушил мою жизнь еще до нашего знакомства, но не смогла вымолвить и слова. Перед глазами всплыл странный образ белокурой девочки, которая очень напоминала Миру.

Я оторвала руку от своего живота и порывисто двинулась к шкафу. Схватив первую попавшуюся белую шубку, я стремглав бросилась к двери. Мне срочно требовалось проветриться и отвлечься от странной, сжимающей легкие фантазии, а потому я покинула комнату, оставив пикси возле кровати недоумевать над моим резко изменившимся настроением.

Караульные возле главных ворот замка низко мне поклонились и разомкнули ряды, пропуская на морозный воздух. За ночь выпал свежий снег и намело высокие сугробы. Вспомнив, что Эллин управлял погодой при Неблагом Дворе, я с удовлетворением отметила, что Саманта не вернула ему благостное настроение.

Я пронеслась мимо ледяного забора с острыми пиками и быстро покинула парадный двор цитадели, на мгновение задержав взгляд на переливающейся арке розария.

Желая скорее убедиться, что город восстановили, а его жители после нападения Двора Дикой Охоты ни в чем не нуждаются, я быстро добралась до Араклеона. Пока не получила приглашение на Королевский Совет, миновала перекинутый через небольшой канал мост и поспешила к площади с фонтаном.

Кружащиеся в воздухе снежинки оседали на шубе и порошили ресницы. Сморгнув ажурные блестяшки, я вышла на центральную улицу Араклеона, где совсем недавно разворачивалось самое кровавое сражение. Широкий бульвар практически полностью восстановили. Мало что напоминало о былой разрухе и жертвах среди горожан, но местами фонарные столбы все еще стояли косо, с некоторых ларечков ярмарки была сорвана крыша, а стекла витрин, мимо которых я шагала, всматриваясь в собственное искаженное отражение, покрывали мелкие трещины.

Я перебежала на другую сторону улицы, заработав недовольный возглас кучера, который управлял упряжкой белых лошадей. Мне на глаза попался патруль гвардейцев Габриэля. Они не только охраняли площадь, но и помогали горожанам латать поврежденные огнем дома.

Пройдя чуть вперед, я понаблюдала, как зимние фейцы с помощью магии заново воссоздают ледяной амфитеатр. Гвардейцы накидывали прочные веревки на колонны и тянули, чтобы привести их в вертикальное положение. Трое белокурых фейцев поддерживали ледяное изваяние спереди, не давая ему вновь опрокинуться в снег. На лбах крепких мужчин проступила испарина, даже их легкая одежда и та покрылась пятнами пота.

Я немедля двинулась к ним. Благая магия отозвалась быстрее, чем я успела к ней потянуться. Управляемый мною порыв ветра обогнул прохожих и устремился к мужчинам, ударив в их непосильную ношу. Колонна выпрямилась. Фейцы бросили веревки и разом обернулись, удивленно приоткрыв рты. Я щелкнула пальцами, и массивный лед взмыл в воздух. Выставив руку, я заставила колонну парить над землей, пока рядом перешептывались прохожие.

Капюшон сполз вниз, демонстрируя фейри мои черные волосы и позволяя лучше рассмотреть лицо. Кто-то удивленно охнул, но бьюсь об заклад, что они узнали меня сразу, как только я прибегла к магии ветра.

– Нужна помощь? – попробовала я разрядить обстановку ненавязчивым вопросом.

Вперед вышел самый плечистый из мужчин с каштановыми волосами – водный феец – и низко мне поклонился.

– Ваше высочество! Вы уже и так много сделали для Араклеона, спасли столько жизней… – феец запнулся, словно сдерживая эмоции, и склонился еще ниже.

К нему присоединились остальные. Прохожие склоняли головы и восхваляли мои силу и храбрость, а вскоре возле меня собралась толпа ликующих горожан.

Я опустила колонну на отведенное место, и ее тут же приморозили к основанию амфитеатра. Меня обступила толпа. Дети пытались меня потрогать, взрослые благодарно обнять или вручить какой-нибудь подарок в знак признательности. Буквально через пару мгновений я стояла с набитыми конфетами карманами. На высокую прическу мне надели шапку, испугавшись, что я могу замерзнуть, а на руки натянули вязаные рукавицы и обернули меня шарфом. Мне дарили заколки, ожерелья, сумки и книги, картины и даже хлысты для лошадей. Под весом даров я начала оседать, но, вспомнив о существовании личной кладовой в Лимбо, повела рукой, и предметы растворились в воздухе, оставив лишь мягкие варежки.

Я мило улыбалась араклеонцам и радовалась вместе с ними. Неблагие фейри так тепло приняли мою помощь, что это не могло не пролиться бальзамом на мою израненную душу.

Внезапно в толпе промелькнуло что-то знакомое. Седые волосы и небесно-голубые глаза Эрни тут же завладели моим вниманием. Он пробирался сквозь толпу зевак, не очень любезно распихивая горожан локтями.

– Ваше высочество! – окликнул меня торговец пряниками. – Прошу простить навязчивость моих соседей. – Эрни отодвинул в сторону двух прыгающих возле