посмотрел на меня. — Давайте по-честному. Я буду вам помогать и дальше, следить за порядком, слуг в узде держать. Оберегать вас стану, подарки вам делать буду, в гости приходить... сидеть вот так же с вами у огня, или гулять. А вы уж решите к концу этого лета, верите мне или нет, пойдете замуж или нет. Не понравлюсь – что ж, ладно. Ничем вы мне обязанной не будете, ведь дело жениха – понравиться.

Настала моя очередь задуматься, и я тоже посмотрела на огонь. С одной стороны, не хочется мне замуж пока что, и приближать к себе незнакомого человека тоже. С другой стороны, Таггарт вроде бы толковый, и пока он будет считаться моим женихом, я в каком-то плане буду защищена, да и баронесса не станет мне никого подыскивать.

Да – кто знает? – может, и в самом деле к Таггарту присмотреться? Все равно меня в покое не оставят с этим вопросом, а времени до конца лета не так уж мало.

— Согласна, — вымолвила я задумчиво. — Пригляжусь к вам по-настоящему. Но право охоты я все равно выбью. Часть добытой пушнины будет принадлежать вам, часть – мне. Заодно обеспечим себя и работников усадьбы мясом.

Таггарт поднялся со стула и уточнил:

— Значит, жених и невеста?

Я тоже поднялась, повернулась к «жениху» и кивнула:

— Да. И раз уж так, я Астрид. Просто Астрид.

— Кэлвин. А лучше Кэл.

— Еще отвара, Кэл?

— Я принесу, — с готовностью произнес он, забрал наши кружки и пошел на кухню степенно, медленно, но я все равно была уверена, что внутри он взбудоражен.

Что ж, жених – это в моей ситуации зло неизбежное. Но если зло такое симпатичное и хозяйственное, чего бы его и не обратить себе в добро?

Глава 14

Как только я обзавелась женихом, барон собрался помирать. Причем он сам нам с Кэлом Таггартом об этом сообщил, когда мы пришли к нему. Каэр выглядел плохо, не скрою, но не хуже, чем я несколько ранее, но против него играл возраст и уже имеющиеся заболевания.

Лежа в кровати, он какое-то время смотрел на нас слезящимися блеклыми глазами, затем проговорил, что его время пришло, и он рад, что успел устроить нашу судьбу. Кэлу повелел заботиться обо мне, а мне – доверять Кэлу.

— Вы хорошие люди, — проскрипел барон, — и мне досадно, что не могу дать вам больше, особенно тебе, Кэл. И жаль, что не увижу вашей свадьбы. Живите счастливо! Энхолэш!

Естественно, мы не стали говорить старому больному человеку, что свадьбы может и не быть, а кивнули, поблагодарили за благословение и убедили, что барону еще жить да жить, и мы обязательно помолимся за его здоровье богам. Но когда вышли из каэрских покоев, я сказала:

— Это грипп. Мы привезли вирус из Кивернесса.

— Хворь? — неуверенно уточнил Кэл.

— Да, и называется эта хворь гриппом. Не обычная простуда, когда достаточно отлежаться, а опаснее. И, главное, заразнее. Я переболела, а ты нет, так что тоже можешь заразиться. Лучше тебе пока не ездить сюда, оставаться в усадьбе.

— Лихорадка, — кивнул понимающе рэнд.

Я вздохнула; местные любую болезнь, которая сопровождается высокой температурой, называют так. Достаточно заглянуть в храмовую книгу брата Кэолана, чтобы убедиться, что многие в Тулахе умерли от лихорадки. Точнее, умирали раньше, потому что после появления Иннис смертность сократилась, особенно смертность при родах.

— Вот что, Кэл, — решила я. — Я пока побуду в особняке, займусь болеющими, а ты приглядывай за усадьбой.

— Так я тебе помогу.

— Нет! Сказала же – заразишься. А ты мне живой и здоровый нужен.

Рэнд Кэлвин Таггарт застеснялся немного и ответил:

— Ну, раз нужен, тогда повинуюсь.

— Спасибо за понимание, — выдохнула я, — а то у меня и самой после болезни особо нет сил доказывать что-то и спорить. Веди дела как обычно, но следи за своим состоянием и состоянием работников. Предупреди, что по деревне может разойтись опасная хворь, и лучше не собираться по домам некоторое время. Если у кого-то начнется жар или слабость, пусть сразу идут домой и отлеживаются. А сегодня свози меня в деревню. Надо переговорить с братом Кэоланом и Иннис.

Сказано – сделано. Я рассказала повитухе и жрецу, чем опасен грипп, а также о необходимости карантина, затем мы вместе обсудили план лечения тех, кто тяжело заболел, и тех, кто только стал температурить. Врач из меня такой же, как балерина – то есть никакой, но я, по крайней мере, знаю примерное течение болезни, а также то, что руки нужно мыть часто и тщательно, и вообще держать тело в чистоте, постоянно проветривать помещения, налегать на укрепляющие отвары из собранных по осени брусники и клюквы, полоскать горло ромашковым отваром, смягчать горло медом, держать ноги в тепле.

Брат Кэолан собрал деревенских и передал им мои наставления, а Иннис объяснила, как самим, без нее, лечиться при первых признаках болезни. Но главный фронт работ предстоял, конечно же, в каэрском доме.

Заболели многие, включая и лекаря барона, и лишь несколько слуг еще оставались бодрячком. То, что баронесса тоже была слаба, как и ее доверенная служанка, обычно управляющая другими слугами, дало мне некоторую степень свободы, так что я безо всяких разрешений со стороны привела в дом Иннис и позволила ей хозяйничать на кухне барона, а также пользоваться запасами из кладовок для приготовления отваров и настоек. На время переехал в замок и брат Кэолан, но тоже, увы, заболел, и стал одним из наших подопечных.

Таким образом, работы у нас с Иннис было немерено: мы были нужны и на кухне, где готовили, а также прибирались, стирали, мыли полы, проветривали и дезинфицировали комнаты, окуривая можжевельником или развешивая повсюду ветки хвойных деревьев, а также связки чеснока и разрезанный лук. Но, естественно, большую часть времени мы проводили с больными.

Болезнь у всех начиналась одинаково резко, с сильного жара. Белье и простыни у болеющих приходилось менять постоянно, и вскоре мои руки от частых стирок в горяченной воде покраснели и огрубели. На следующем этапе, когда начинался насморк, появлялась боль в горле или в ушах, тоже уходило немерено полотна, и стоило больших трудов уговорить некоторых промывать нос и полоскать горло вместо привычного закапывания лукового сока в нос. Но больше всего я боялась кашля своих подопечных, который мог перерасти в бронхит или