Шрифт:
Закладка:
— Придем, конечно, — ответила Иннис и протянула деловито и с хитрецой: — Подарочек бы тебе еще приготовить надо.
— Не надо подарков, так приходите.
— Нет-нет, подарок будет!
Мы стали обсуждать предстоящее веселье, хихикая, как девчонки – потому что устали быть серьезными и напряженными, и вышедший нам навстречу рэнд даже остановился, а потом обернулся на нас. Дальше нам встретился брат Кэолан, и я попросила его отвезти Иннис в деревню, а также сказала, что скоро жду его к себе отпраздновать возвращение в отчий… бабушкин дом.
Жрец посмотрел на нас с явным удовольствием и проговорил:
— Сколько же в вас сил и жизни, красавицы! Любо поглядеть!
— Ну и глядите, — кокетливо ответила ему Иннис.
Она вернулась домой, где ее ждали муж и сыновья, а я стала собирать свои вещи для перевозки в усадьбу, где меня тоже ждал жених. Жених… Я-то скорее воспринимала Кэла как управляющего или еще одного работника.
Слуги барона вывели мою лошадь из конюшни, запрягли ее в коляску и эту же самую коляску перетаскали мои вещи, благо что их оставалось уже мало в доме. И когда все уже было готово, и коляска ждала меня, я поднялась к Даммену, постучалась и вошла.
— Езжай, девочка, — разрешил он. — И спасибо тебе за твои старания. Подруге тоже скажи, что старый барон знает, сколько она сделала для нас.
Я посидела с ним немного, поговорила, стараясь выбирать приятные темы для разговора, а когда вышла от него, буквально понеслась вниз; меня просто распирало от желания уехать, наконец, и заснуть в своем дом.
И как же приятно было приехать к себе! Не волновал ни накрапывающий дождик, ни грязища, ни голод – я буквально забыла поесть утром. Когда коляска остановилась у клумбы, там уже стоял улыбающийся Кэл.
Видеть его тоже было приятно, хотя я все равно еще не до конца верила, что он – мой жених. Однако ж жених! Он помог мне сойти и спросил, глянув на сумки в коляске:
— Все, домой?
— Домой, — выдохнула я.
Переезд был, конечно, знаменательным для меня событием, но я не прониклась важностью дня, ведь пролетел он быстро: сначала сидела с Кэлом и поварихой Дори на кухне, жадно поедая овсянку, потом раскладывала свои пожитки по сундукам в спальне, затем в конюшне вместе с Кэлом выбирала стойло получше для Лады – так я назвала свою лошадь. И до самой ночи я ходила по усадьбе и дому, проверяя, осматривая, радуясь. Кэл остался ночевать в усадьбе, в комнате для слуг на первом этаже, как и Дори. Я же впервые спала на своей собственной кровати в своей собственной спальне, и настолько устала, что заснула сразу, как легла в кровать, даже и не вспомнив о призраке Фионы.
А на следующий день уже начала приготовления к празднику – по сути, новоселью.
У меня было достаточно помощников и советников, но все решения насчет программы, так сказать, мероприятия, и меню я решала сама – хозяйка ведь! И теперь ответственность меня уже не пугала, не ощущалась кандалами. Еще в начале зимы я чувствовала себя бестолковым, всеми опекаемым ребенком, но теперь это чувство ушло, как и внутренние зажимы.
На новоселье я пригласила Иннис с мужем и сыновьями, молодежь из тех, с кем хорошо общалась на осенних свадьбах, знакомых, с которыми по первости ужинала в доме Дермида. Естественно, пригласила в числе первых и самого Дермида с семьей, а также брата Кэолана. Разумеется, и Кэл был приглашен, и чета каэров. Но ни барон, ни его супруга не явились: барон еще был уязвим, а супруга… ну, тут и так понятно.
Конечно, присутствовали и мои работники; Нетта, дочка лавочника, привела с собой еще и лучшую подружку, и Грег, ее брат, потом бурчал, что тоже мог бы своих друзей позвать. В общем, гостей собралось достаточно, причем разношерстных. А уж какие полезные подарки они принесли! Дермид и Лесли подарили шкатулку с пуговицами, приобретенными в Вирринге; брат Кэолан вручил связку весьма дорогих восковых свечей, молодые деревенские пары надарили красивых покрывал (вероятно, ранее подаренных им самим на свадьбы, но да какая разница?), а также гребни и бусы. Иннис подарила целый набор притираний для лица – что-то для отбеливания, что-то для смягчения и увлажнения. Кэл – шелковые ленты для волос и серебряную заколку.
Были и живые подарки. Работники вскладчину подарили мне козу, младший сын Иннис преподнес котенка, Лесли и Дермид привезли нескольких кур и петуха. И барон, как и говорил, отправил мне со слугой щенков – двух очаровательных биглей. С этими биглями потом дети Иннис весь вечер носились, а переполошенный котенок сидел у меня на коленях и шипел, когда щенки пробегали рядом.
В общем, шумно было с самого начала, зато весело. И угощениями гости, надеюсь, остались довольны. Мы с Дори запекли целиком несколько кур, которые я прежде замариновала в медово-горчичном соусе; приготовили рыбку – Кэл накануне принес; испекли два курника и один пирог с капустой; напекли булочек, нарезали колбас, достали соленья. На сладкое были слоеные пирожки с медом и творогом, а запивали мы все вином – тоже Кэл принес. Купили и эля.
Это был небогатый по каэрским меркам стол, но отличный – по меркам простолюдинов. И по моим личным меркам тоже.
Как хозяйка, я сидела во главе стола, и ухаживал за мной Кэл: подавал куски получше, наполнял мою кружку (более изящной посуды у меня пока нет). Он был немногословен, даже молчалив, но, как я уже поняла, это для него типично. Меня поздравляли, желали процветания и, косясь на Кэла – детишек побольше. Молодые замужние девушки – ну, не поворачивается у меня язык назвать семнадцати-восемнадцатилетних гостий женщинами – уже вовсю обсуждали нашу с Кэлом летнюю свадьбу, мое свадебное платье…
— А как похудела наша Астрид, как похорошела! — заметила хрипло слегка опьяневшая Лесли. — Я, признаться, и не узнала ее, когда по осени увидела. Теперь же вон какая красавица!
Ей стали поддакивать, и я улыбнулась, чувствуя удовлетворение. Да, я похудела, причем за последний месяц настолько, что купленные в
