Кивернессе платья уже мне не впору, висят на талии. В остальном же бедра у меня все равно широкие, грудь большая, а лицо со щечками. Навскидку размер у меня сейчас примерно сорок восьмой, и если бы не поблекшее после гриппа лицо, я выглядела бы, наверное, лучше, чем когда-либо выглядела Астрид.

Потому я и радовалась. Не сколько за себя, сколько за нее, глупышку Астрид, решившую отдать Тейгу Вассу все, даже свою жизнь… А я, как могу, восстанавливаю ее жизнь – вернулась туда, где Астрид знали и оберегали, возвратила ее усадьбу, привела в порядок ее тело. Есть, конечно, проблемы, но куда без них?

— Красавица – не то слово, — заявил Дермид. — Но как поет! Настоящая птичка, я вам клянусь!

— Спой, — попросила Иннис.

— Пожалуйста, — добавил тихо Кэл.

Спеть… да что спеть? И все же я машинально прочистила горло, потревожив задремавшего на моих коленях котенка. Обрывки разных песен сплелись в голове в единое сумбурное целое. Я снова закашлялась, сказала извинительно, что не могу… и сдалась, когда поняла, что все выжидательно на меня смотрят.

Не засмеют же они меня, так ведь? Но редландское песни из памяти Астрид почему-то петь не хотелось. Хотелось свое. И я завела русскую народную: «Ой, то не вечер».

Я пела так себе, но голос… черт возьми, голос действительно хорош. Да и под конец, вроде, разошлась, перестала стесняться, стала смотреть на реакцию слушателей – они внимали зачарованно.

Когда я закончила, Кэолан сказал:

— Дар богини Миры, не иначе.

— А кто такой есаул? — полюбопытствовал старший сын Иннис.

— Воинский чин одной дальней страны, — ответила я.

— Спой еще! — попросила одна из девушек. — Пожалуйста!

Что ж, сами напросились!

— Что стоишь, качаясь… — начала я.

А что? Пора внедрять в Редландии свою культуру!

Глава 15

Быть хозяйкой – это принимать решения, чехлить деньги и, главное, не мешать работникам! Три этих постулата я уяснила быстро и перестала стараться понять все тонкости ведения хозяйства. Кухню, закупку продуктов и их хранение я поручила Дори; уборку комнат и прочие мелкие дела – Нетте, которую родители сами сплавили мне в служанки; еще двое – парень-ровесник Нетты и мужчина постарше – привозили в усадьбу воду, заготавливали дрова, и отвечали, в общем, за «сарайные» дела, амбар, конюшню. Помимо этого, двум семьям крестьян я сдала в аренду землю.

В общем, работа шла, и хотя я пока еще не получала дохода, бедности не боялась. Кэл убеждал, что отдохнувшая земля даст хороший урожай, к тому же барон Даммен разрешил ему охотиться в лесу с оружием, разве что запретил приближаться к оленям, ланям и кабанам. Остальную же дичь бить можно; Кэл договорился с лесничим, и охотиться они стали вместе. Так у меня на столе стали появляться зайцы и куропатки; каждый раз, получив такой подарок, я обязательно приглашала Кэлвина отобедать со мной или отужинать. По выходным мы иногда вместе ездили в ближайший к нам Вирринг, чтобы продать шкурки скорнякам, да и самим себе что-то купить на рынке. Нетта всегда к нам присоединялась – во-первых, была кем-то вроде моей юной дуэньи, берегла мою репутацию как порядочной женщины, во-вторых, стремилась вырваться из Тулаха и приглядывала себя женихов прямо на рынке или в лавках Вирринга. Но это, в общем, в порядке вещей: девушка-то на выданье.

Пока Кэл совершенствовался в охоте, я осваивала верховую езду. Лада, моя лошадь, хоть и немолода, но еще и не стара, нравом обладает спокойным, ласковым, и покорно терпела мою неуклюжесть поначалу. Меня научили за ней ухаживать, разъяснили все о кормлении, упряжи, повадках, хитростях. Сначала я ездила на Ладе лишь во дворе под присмотром Кэла, но когда земля подсохла и настал последний месяц весны, стала выезжать и за пределы усадьбы – поначалу тоже с Кэлом и своими подросшими биглями. Бигли, кстати, создания очаровательные и очень дружелюбные, но не годятся для охраны и защиты. Зато хороши в охоте на зайцев – и как компаньоны.

Спокойная жизнь, полная маленьких радостей, простой сытный рацион, езда верхом укрепили меня, но при этом я снова немного набрала вес, но все равно уже была не толстой, а пухленькой, пышущей здоровьем, румяной – прямо пейзанка с идиллических картин! Разве что Иннис ругала меня за то, что я не берегусь от солнца, и критиковала веснушки на моем носу:

— Ну что это, Астрид, как можно? — морщилась подруга. Свою-то кожу она отбеливала, как могла, но тоже все равно нет-нет да появлялось на ее лице пигментное пятнышко.

— Мне нравится, — отвечала я безмятежно.

— А Кэлу?

Я мрачнела, когда дело заходило о наших с Кэлом отношениях. Он мужчина сдержанный, ненавязчивый, и все же мужчина, и молодой – у него свои потребности. Лето было уже на носу, и он стал позволять себе больше, чем обычно: то руку задержит на моей талии, когда помогает сойти с лошади, то нежно проведет по руке, то подойдет близко, склонится… И смотрит, словно прося: дай мне что-то, позволь что-то…

Но я не могла ничего дать, кроме дружеской симпатии и благодарности. Я не могла представить себя с ним не только в постели, но и даже просто поцелуй с ним. Не было ни толики физического влечения и даже банальной симпатии именно как к мужчине. Увы.

И тем горше становилось, когда я видела, как Иннис близка со своим Рисом, как они обнимаются, когда думают, что их никто не видит, ласкаются, нежничают, смотрят игриво друг на друга…

Но я все же медлила, тянула с решением, продолжала раздумывать, потому что замужество мне было нужно. Все равно замуж меня выдадут, и лучше пусть это будет с подачи барона, а не его стервы-жены. Так я и дотянула до того, что баронская чета собралась в поездку, чтобы детей и внуков навестить, и перед самим отъездом Даммен сказал мне:

— К осени вернемся, тогда и свадьбу сыграем.

— Но я еще не уверена насчет свадьбы… — промямлила я и стала теребить край пояса.

— Как не уверена? А что же ты тогда Кэла привечаешь у себя? Мужчина или нравится, или нет, — отрезал барон.

— Мне еще надо подумать… года после развода не прошло…

— Вы уж тут сами разберитесь, чего хотите! Принуждать я вас не стану, люди взрослые, — сказал Даммен и добавил все же недовольно: