моих изысканиях, — пояснил он. — Он-то знает, что я не стану болтать лишнего. А вот окажется здесь вместо меня какой-нибудь проныра из моих коллег — и проблем не оберешься.

— О. Так вы здесь вроде как от вашей газеты, — догадливо предположила Агнес. — Но в силу давней дружбы с эсквайром не пытаетесь мешаться у его людей под ногами и оглашать сведения несвоевременно.

— Так точно, — газетчик усмехнулся. — Он ведь и у меня отобрал запас глаз нарвала! Еще вчера. Обещал выдавать по одному, после тщательного прочтения моих донесений в редакцию.

— Только не говорите, что у вас тоже имеется патент, — проворчал Ронан.

— Ваша светлость, — газетчик укоризненно взглянул на него. — Само собой, он у меня есть. Разумеется, не такой, как у леди Брейнстоун. Для газетчиков, послов, дипломатов и прочих существуют свои ограничения. И мой патент — временный, на период выезда сюда. Но я рассказывал о конторе в Лутоне, — спохватился он. — С виду — совершенно обыкновенная, такая же, как и десятки других таких же. И главный мастер ничем не примечателен. Он, как и ожидалось, тоже ничего не слышал о появлении горной плесени в Гревилле — по крайней мере, до пожара. И его ученики и работники — тоже.

— Но? — Ронан невольно подался вперед.

— Но я услышал случайно прелюбопытнейшую вещь.

— Не предназначенную для ваших ушей.

— Само собой, — хмыкнул газетчик. — То, что услышал я, не предназначалось в принципе ни для чьих ушей. Во всяком случае, для ушей работников сыскного управления это не предназначалось точно. Словом, пока подчиненные Харви беседовали с хозяином конторы — старшим мастером — я решил прогуляться по окрестностям. Точнее сказать, по двору почтенного мастера. Вы знаете, как выглядят такие конторы?

— Представляем, — хмыкнула Агнес, опередив Ронана. — Дом, на первом этаже — лавка с конторой, на втором живет сам мастер. С первого этажа или через калитку — выход во двор, там — отдельное здание. Лаборатория, мастерская.

— Ну да. Там во двор вела калитка. Пока парни болтали с мастером, я решил осмотреться. Все равно ничего интересного он не говорил — я это слышал уже множество раз. Ничего не знал, ничего не слышал. Никто из Гревилля не приезжал. Во дворе ничего интересного не оказалось…

— И вы решили заглянуть в лабораторию, — перебил его Ронан.

Крио заморгал недоуменно. Что это — бесцеремонность огорошила газетчика?

— Ну да, — он кивнул. — Ничего там больше не было! Вроде и двор широкий — но пустой! Замощен камнями, сорняки кое-где — и все. Ни клумбы, ни деревьев вдоль забора. Лаборатория была открыта — даже дверь толком не прикрыли. Я и зашел.

Ронан покачал головой, представив, как газетчик бродит по тесным низким коридорам пристройки. Сует нос в хранилища и лабораторные комнаты. Только из страха перед работниками сыска такого гостя не вышибли взашей.

— Только не говорите, что вас не заметили, — подала голос Агнес.

— В том-то и беда, что заметили, — сокрушенно отозвался Крио. — Правда, поздновато, — прибавил он. — Но уезжать мне оттуда пришлось в спешке. Возможно, хозяин и не скажет своим работникам, что я приезжал с людьми из сыска. Да ему оно, небось, и не нужно!

Повисло молчание. Газетчик перевел дух.

Ронан мысленно посетовал, что не отправил кого-нибудь в охотничий домик с приказом — привезти еды или хотя бы напитков. Не рассчитывал провести здесь много времени!

— В колодце на дворе вода питьевая? — Агнес, видимо, не выдержала. — Я схожу наберу.

— Что вы, что вы, миледи! — подскочил газетчик. — Не дело прекрасной леди таскать ведра с водой. Позвольте, я пройдусь к колодцу.

Квадратные демоны! Ронан понял, что его самого начинает мучить жажда. И пить им всем придется сырую воду.

— У меня в постоялом дворе сумка со снадобьями осталась, — сочувственно поведала Агнес. — Если не уверен в чистоте воды из своего же колодца — могу одолжить по пузырьку средства от расстройства желудка!

— Я уверен в чистоте воды, — процедил сквозь зубы Ронан. — Но я был уверен в ней до пожара. А сейчас — не знаю, чего ожидать.

— Отлично! — Крио, легкомысленно кивнув, зашагал к выходу.

Докатился, — посетовал мысленно Ронан. Будет пить сырую колодезную воду из ведра, черпая одним ковшом с двумя своими гостями. Воистину, нынешние события — испытание и крепости духа, и твердости принципов.

Спустя минут десять он уже забыл об этой мысли. Напившись, все трое расположились на крыльце поместья, вынеся туда скамейки. И газетчик продолжил рассказ.

*** ***

Баронет оказался далеко не самым пронырливым типом, заглянувшим этим утром в контору. Хоть и не сразу понял это.

Первый этаж оказался безлюден. В прохладном коридоре царила тишина — лишь солнечные лучи заглядывали в окна, пронизывая пыльный воздух. Крио прошелся по коридору, время от времени останавливаясь, чтоб прислушаться. Внутрь помещений он не заглядывал — только останавливался у дверей и прислушивался: нет ли кого. Ни звука, ни голоса.

Дверь лаборатории была приоткрыта. Газетчик остановился возле нее, заглядывая в щель — но и там было пусто. Никого не было видно, да и звуков не доносилось.

Зато Крио обнаружил лестницу, ведущую на верхний этаж. И двинулся по ней. Сейчас он уже не мог сказать, что заставляло его скрадывать шаги. То ли тишина была слишком плотной, так что он опасался нарушить ее. То ли предчувствие сенсации вынуждало таиться, скрывая свое присутствие.

Во всяком случае, он не стал никого окликать. Бесшумно поднялся на два пролета.

И замер, услышав голоса. Они его поразили, точно удар грома — казалось неожиданным услышать человеческую речь в этом безлюдном месте.

Неожиданность помешала ему подать голос сразу. А потом он расслышал, о чем говорят — и передумал заявлять о своем присутствии.

— И само собой, другого времени, чтоб заглянуть в Гревилль, ты найти не мог, — говорил ехидный молодой голос.

— Когда? — второй явно злился. — Когда там ищейки рыскали?!

— Да по мне, лучше бы никогда, — заворчал первый. — Дурак ты, сам под монастырь себя подведешь.

— Много ты понимаешь! Книги не пробовал читать хотя бы изредка, неуч? Этот пожар удивительно кстати — кто бы ни был тот мужик. Я ведь тогда как раз раздумывал —