был у вас.

– Он недавно ушел, – сдавленно ответила я.

– У тебя все нормально?

Я набрала воздуха в легкие. «Кто-то украл мой телефон». «Кто-то обтянул его кожей с татуировкой Тёмы». «Кто-то следит за мной».

– Вера?

Сейчас я соберусь и скажу это. Ему нужно знать. Вдруг он тоже в опасности?

– У тебя еще что-то случилось? – настороженно спросил Антон.

– Я… я…

Очередной поток воздуха закончился.

– Что – ты? – Вопрос прозвучал спокойно, но я слышала: Антон злится. – Можешь объяснить нормально?

Долгое мгновение я молчала, пытаясь подобрать слова. Даже открыла рот – пояснить, что именно держу в руках. Но вдруг поняла: я больше не могу. Слишком много навалилось в последние дни – взломанная дверь, мертвый мотылек, страх в глазах новой Весенней Девы, день без телефона. И эта дурацкая ниточка, которая даже здесь, в глубине кладбища, тянула меня к Аскольду.

– Мне страшно, – выдавила я и зажала себе рот ладонью, пытаясь сдержать рвущиеся из горла рыдания.

Тщетно.

* * *

Антон

Ночь заливала боковые окна, пока я вдавливал педаль газа. Хорошо, что дорога была пустая, а приложение в телефоне исправно предупреждало о камерах впереди – пока не въехал в город, гнать можно было почти на пределе.

Я стартовал, как только вернулся Ванька. Веру отправил на такси к дому ее матери. На кладбище сейчас небезопасно. Даже если то, что она приняла за кожу, на самом деле винил или другой эластичный материал, кто-то выкрал ее телефон. А до того взломал замок и подкинул сухой букет на порог. Ладно, если влюбленный недотепа с плохим чувством юмора. А если нет?

Я включил радио. Приятный женский голос сообщил, что время двадцать три часа тридцать три минуты, и попросил быть осторожным на дорогах. Я глянул на спидометр – стрелка пересекла отметку в девяносто. Навигатор возмущенно заверещал.

Из-за поворота выскочила «Тойота» с явным намерением вклиниться впереди. Инстинкт сработал мгновенно – нога перелетела на тормоз, пальцы намертво сомкнулись на руле. Тряхнуло здорово, но реакция не подвела. Я успел затормозить.

Вот олень! Он даже поворотники не включил! Кто так ездит ночью?!

Спокойно, Тоха. Спокойно. Сам тоже хорош – ты бы еще сто двадцать гнал…

Я глубоко вздохнул, вглядываясь в номер «Тойоты». Московский. Неудивительно…

Ладно, проехали. Я снова нажал на газ, и мысли вернулись к Вере.

Если подумать – надо ли вообще ее спасать? Она совершеннолетняя. Работает, живет на собственные деньги. Парни вот ее в ночи провожают… А ты несешься как ошпаренный.

На светофоре заиграла песенка про розовые розы. Глупость. Глупость от начала до конца. Наверняка кто-то неудачно заигрывает с ней, а я верчусь, отпрашиваюсь у Фроси, езжу к Смотрящему, что-то выясняю. Зачем? Обещал же себе не видеться с ней без крайнего повода. Не ворошить, что не следует.

Я снова прибавил звук у навигатора.

«Через триста метров поверните направо. Потом еще раз поверните направо».

Пальцы на руле наконец разжались – я плавно выкрутил его, сворачивая с трассы.

Даже певец, кажется, насмешливо крякнул в конце песни.

* * *

Вера сидела на скамейке во дворе, как условились. Ночь была безоблачная, в блеклом свете луны ее волосы казались почти белыми, как когда-то у Хельги. Вокруг не было ни души, но я на всякий случай обошел двор – и только потом ее окликнул.

– Привет. Замерзла?

Вера обернулась. Под воротником пальто у нее торчал намотанный в два слоя шарф.

– Нет.

Рядом на лавке лежал злосчастный телефон. Экран периодически загорался уведомлениями. Я сел так, чтобы он был между нами.

– Рассказывай.

Вера шумно вздохнула.

– Точно не холодно? – уточнил я. – Тут рядом круглосуточный ресторан…

Она мотнула головой и глухо заговорила:

– Вчера я была в клубе. Выпила. Поехала домой. Когда проснулась, телефона уже не было. Я везде искала. А вечером он внезапно объявился.

Это она мне и по телефону успела рассказать.

– Ты одна в клуб поехала?

Она снова мотнула головой.

– А с кем?

Молчание.

– С другом?

– Это не он, – тихо произнесла Вера.

Не он, значит. Ну-ну.

– И давно вы с этим «не им» встречаетесь?

Она отвернулась.

– Мы не встречаемся. Это вообще не важно.

Я закинул ногу на ногу, краем глаза невольно следя за вспыхивающими уведомлениями на экране. Почта, почта… Кто ей там написывает?

– О̓кей. Ты пошла с приятелем в клуб. Вы выпили. Потом он привез тебя домой?

Вера кивнула.

– Он заходил к тебе?

– Нет.

– Точно?

– На девяносто процентов, – не поднимая головы, пробормотала она.

То есть она напилась и не помнит толком, что там произошло. А потом удивляется, что телефон куда-то делся.

– Сколько ты выпила?

– Два бокала.

– Два бокала чего?

Она вскинула голову. Гневно сверкнули светлые глаза.

– А это так важно?!

Знакомо дохнуло холодом – именно так в свое время ощущалась близость Хельги. Как будто рядом холодильник с распахнутой дверцей шпарит белесым паром… Видно, сила и правда к ней вернулась.

– Ты не думаешь, что за этим стоит Дарина? – спросила Вера.

– Исключено.

– А если кто-то узнал правду? И рассказал ей?

«Например, Юля», – продолжил я про себя. Но вслух твердо повторил:

– Исключено. Давай гляну, что там за кожа такая.

Вера явно не собиралась прикасаться к телефону, и я сам взял его. Корпус по всей площади был обклеен тонкой шелковистой пленкой, которая действительно на первый взгляд напоминала кожу. Я понюхал – пахло химией.

– Ты не веришь, что это с него?.. – прошептала Вера.

– С кого – с Тёмы? – Я хотел сказать, что она сбрендила, но, поймав обреченный взгляд, промолчал. Плечи ее поникли, руки безвольно лежали на коленях. Маленькие, белые, с аккуратными розовыми ногтями. Я помнил, какие они холодные на ощупь.

Вдруг подумалось – может, ну это все? Ритуалы по утрам, чтобы отодрать себя от постели, гречка, счет, бесконечные кошмары. Вот она рядом сидит. Возьми да попроси, и получишь свой долгожданный покой… Если ей хватило силы заморозить мне сердце два года назад, то сейчас и подавно.

Просьба уже щекотала горло, но я не дал ей вырваться.

– Если нужно, я привез старую Ванькину нокию. – Я вытащил из кармана пухлый телефон с округлыми краями. – Этот заберу.

Вера убито кивнула.

Мимо прошествовала компания девушек – единственный на весь двор фонарь выхватил из темноты короткие цветные куртки и высокие голенища сапог. Процокали по асфальту каблуки, растворились в ночи высокие девичьи голоса.

– Останься у мамы на пару дней. Я пока выясню, кто это балуется…

– Это не баловство, – упрямо возразила Вера.

А вот об этом мы завтра потолкуем с твоим другом.

– Посмотрим.

Чтобы вытащить симку, пришлось с одного