И вырываться я перестала. Просто очень жаль его стало. Говорю же – дура я не в меру жалостливая.

– Не хочу тебя отпускать, Веля, – шепотом куда-то мне под кожу так, что и дыхание перехватило, и сердце, споткнувшись, забилось чаще, и…

И тут окно с грохотом распахнулось, да так, что я невольно дёрнулась и поёжилась, когда ледяной ветер набросился, окружил со всех сторон, волосы мои гневно растрепал и раскатом грома прогрохотал:

– Велена!

Велена в комнате была всего одна, она же сжалась сильнее и почему-то к Айзеку невольно прижалась.

Это до меня потом дошло, что гневаться ветер изволил, а вот сам демон стоял весь сильно окаменевший.

– Что, ветер? – Я голову от маговской груди отняла.

– Этот, – прошипел мой неожиданный друг и по спине Айзека ударил с такой силой, что молодой маг пошатнулся и едва на ногах удержался, но удержался, а ветер зашумел дальше: – Этот тебя скрыть от меня пытался!

Видимо, не такой уж из него и хороший маг, раз уж только пытался, а ветер – вот он, тут как тут.

И тут один конкретно взятый демон выдал:

– Не отдам.

И ведьму к себе сильнее прижал, недвусмысленно намекая на то, что не отдадут вот именно меня.

А я, вообще-то, против. Вот совсем против. Вот прямо на все восемьдесят семь процентов… Остальные семнадцать процентов тоже против были, но не столь категорично, как остальные… Эх, вот она, женская логика в действии.

И я всё же велела:

– Руки убери.

Не убрал. Наоборот, стиснул сильнее, да так, что уже и дышать трудно.

– Давай ему руки оторвём, – я и не думала, что ветер таким кровожадным быть может.

– Думаешь, ему без них лучше будет? – Уже просто прохрипела я, не в силах говорить нормально.

Айзек… напрягся, а затем медленно, нехотя, словно заставляя себя это делать, руки разжал, позволяя мне выскользнуть и на шаг отступить.

Я уже рот открыла, намереваясь высказать всё, что о нём думаю, но тут ветер протестующе лица моего коснулся и зашелестел:

– Некогда, Велена. В лес тебе нужно.

– Зачем в лес? – Не поняла я.

Хотя мысли, они в голове шевелились, да.

– Эарх сам не справится, – подтвердил ветер мои опасения.

Духи, они большое дело делают, они лес оберегают. Он для них дитя родное и единственное, с которым и в печали, и в радости, и в болезни тяжёлой. Хранители приходят и уходят, но дух… дух со своим лесом от начала и до конца. От самого первого росточка, сквозь мох пробившегося, до самого последнего листочка.

Гибнет лес – гибнет и дух.

Но что может дух без хранителя? Ягод побольше взрастить да новую рощу создать, но чтобы от демонов защитить? Тут хранитель нужен. Маг, а лучше – ведьма лесная.

А когда ситуация критическая, то и чёрная сгодится.

И всё бы ничего, но тут Айзек возьми и глухо произнеси:

– Ты никуда не пойдёшь, ведьма.

Тут уж ветер не вытерпел, загудел, по гостиной заметался, мебель на пол роняя, да и высказал демону всё, что он о нём думал. Да так высказал, да в таких выражениях и пожеланиях, что даже у меня глаза на лоб полезли.

У меня, да, но не у Айзека – он же ветер не слышал, а жаль.

Так что пришлось мне самой ситуацию в свои руки брать.

– Ты мне не указывай, демон, – велела ему крайне серьёзно, почти даже угрожающе.

Подбородком дёрнула, взгляд мрачный на него направила, предупреждающий, но…

Не проникся маг. Совсем не проникся и угрозы, от меня исходящей, не почувствовал, а следовало бы.

– Я метку активировал, – протянул он тихо, но так, что каждое его слово в костях моих задрожало, – ты без моего разрешения больше никуда не уйдёшь, ведьма.

Зря он так. Вот просто зря.

– Тебе мама не говорила, что злить чёрных ведьм для здоровья опасно? – Прошипела я гневно.

И прежде, чем маг успел рот открыть, вскинула руку и яростно бросила:

– Та э, акхомо!

Маг не даром в академии учился, успел перед собой щит выставить, намереваясь атаку мою отразить, да только не придумали ещё такого щита, который от проклятья ведьминского убережёт. Не придумали просто.

Вот и слова мои, магией и энергией напитанные, сквозь все преграды пролетели.

Демон побледнел. Впервые вижу, чтобы так стремительно бледнели…

Но я на этом останавливаться не собиралась. Помню, чем прошлый раз закончился, как легко он от проклятья моего избавился, поэтому и добавила:

– Мид вэйт ироумо, каамиэн.

Проклятье вечной немоты? А, может, пожизненное невезение? Я никогда жадной не была, поэтому к этим двум проклятьям исключительно по доброте душевной добавила парочку кожных заболеваний, тройку болезней на тот орган, который мужчины главным считают и берегут сильнее прочего, икоту, чиханье, чесотку, выпадение волос, ещё с десяток мелких, но неприятных пакостей, а ещё отворот, только этот уже не на себе замкнула, а на маге так, что на него без слёз теперь вообще никто не взглянет.

И вот пусть попробует всё это снять, пусть попробует! Тьма у него получится. Тьма, и Бездна, и Мрак.

Потому что снять это всё попросту невозможно.

– Не скучай, – пожелала мрачно и метлу призвала, а когда та радостно примчалась, на неё запрыгнула и улетела.

Вот прямо в окно и улетела, чувствуя, как кровь от злости кипит.