Шрифт:
Закладка:
Он машинально шевельнул руками — нелепая надежда выпутаться и удрать ещё была жива, но теперь руки были спереди, у всех на виду, и его движения вызвали поток ругани и несколько пинков от окружающих «макак». Роб снова попытался угрозами и тычками бластера поднять сармата на ноги, но Гедимин распластался на палубе, расслабив мышцы и сам ощущая себя лужей Би-плазмы. То ли сработали навыки, освоенные в «особом отсеке» Ассархаддона, то ли у людей, истощённых лучевой болезнью, не хватало сил как следует ударить, но боли сармат не чувствовал — разве что порезанные руки сначала ныли, потом начали чесаться, и это было действительно неприятно.
— Эй, Роберт! — из-за поворота выглянул ещё один человек, судя по звуку шагов, обутый в сапоги с твёрдой подошвой. — Сколько вас ещё жда… Эй, чем это вы занимаетесь?
— Смеяться-то не над чем, — угрюмо, но несколько мягче обычного сказал Роб. — Он ни в какую не хочет идти. Зато норовит сбежать. Вот, видишь? Это пятый раз… Берт, глаза разуй!
Гедимин, получив очередной тычок тупым концом копья, удивлённо мигнул. В этот раз он пытался всего лишь повернуть голову и посмотреть на пришельца — выяснить, это самка с хриплым голосом или молодой тонкоголосый самец.
— Ох-хо-хо, — протяжно вздохнул пришедший. Он подошёл ближе и встал над Гедимином. Это всё-таки была самка, стриженная так коротко, что можно было заподозрить её в сарматском происхождении, — но всё-таки чистокровный человек.
— Лихо, — она неожиданно звучно щёлкнула пальцем по одному из витков проволоки. — Вы что, решили ему руки отпилить? Обычной проволоки не было?
Она поймала взгляд сармата, ещё не определившегося, удивиться ему проявлению сочувствия или поморщиться «мартышечьим штучкам», знакомым по рассказам Линкена и какому-то мутному фильму.
— Эй, ты! Почему не хочешь идти? Вы же превосходящая раса, так? Что тебя тащат, как ведро с дерьмом?
«Мартышечьи штучки,» — окончательно определился Гедимин и досадливо сощурился. «А я-то подумал…»
— Развяжи мне ноги, — буркнул он. — Тогда пойду.
— А, вот оно что, — самка переглянулась с Робертом и сделала несколько шагов в сторону. Старик тоже отошёл; теперь оба стояли там, куда смотрел Гедимин, в паре метров от его пяток.
— Берт, сними проволоку, — попросила самка. — Не бойся, не сбежит.
Люди подались к переборкам, выставив вперёд копья. Гедимин пристально следил за человеком, распутывающим проволоку на его щиколотках. Через несколько минут колючий моток был аккуратно отложен в сторону, и кто-то из обитателей ближайшего отсека тут же его прибрал. Гедимин пошевелил пальцами, качнулся вбок, напрягая мышцы спины, и резко распрямился.
Он сам не знал, куда собрался со связанными руками и толпой «макак» вокруг, — но забыл о своём намерении практически мгновенно. Два разряда с двух сторон ударили ему под ноги — в точности между расставленными пальцами, не зацепив кожу, но слегка её опалив. Гедимин, изумлённо мигая, уставился на дымящиеся бластеры в руках старика и самки.
— Понятно? — спросил Роб, широко ухмыльнувшись. — Иди вперёд, теск. Дёрнешься — сдохнешь.
До капитанской рубки оставались считанные метры. Двое с бластерами шли за ним, вполголоса переговариваясь. Гедимин недолго вспоминал, где встречал такую меткость, — имя «Джон», при всей распространённости, уже навело его на догадку.
— Немезида? — спросил он, не оборачиваясь, когда впереди показался приоткрытый люк рубки Корсена. Двое с бластерами стояли на карауле.
— Смотри-ка, знает, — пробормотали сзади. — Хороший был корабль… Иди-иди, чего застрял⁈
В рубке, как и в других отсеках, было людно. По углам лежали матрасы, на них — горы тряпья и покрытые язвами полускелеты. Кресло Корсена было придвинуто к голографической карте; её включили — в этот раз над столом повисло трёхмерное изображение всей Солнечной системы. «Ищут Кагет? Удачи в поисках…» — Гедимин не удержался от кривой усмешки.
— Как это по-вашему? Са теска? — человек, забравшийся с ногами в кресло Корсена, развернулся вместе с ним и изобразил нечто вроде приветственного жеста. Гедимин молча смотрел на него, угрюмо щурясь. «Джон Винстон. Жив, в здравом уме, угоняет корабли. Маркус, какой же ты кретин…»
— Ты мог бы проявить уважение к новому капитану, — укоризненно сказал Джон. Стоя на кресле Корсена, он был на полголовы выше Гедимина, и сармата это раздражало — но всё-таки меньше, чем то, что он видел на дальней стене рубки. Там стоял встроенный в нишу стапель; обычно Корсен держал там парадный скафандр, но сегодня и скафандр, и Корсен были в гостях у Нумусиа. На стапеле стояла кое-как закреплённая чёрная броня — спецодежда Гедимина. Её не разобрали и, насколько сармат мог видеть, почти не повредили, хотя часть пластин была сдвинута. «Знают устройство,» — отметил про себя Гедимин. «Кто им сказал?» Он посмотрел на сдвинутые пластины и передёрнулся от омерзения. «Сначала под нейтроны, потом в мею, потом — в дезинфектанты на неделю…»
— Не хочешь? Ну, твоё дело, — Джон сел. — Недоволен? А ведь мы обошлись с твоим кораблём куда лучше, чем ты с нашим. Кстати, спасибо, что заступился тогда. Честно, не ожидал.
Он изобразил неглубокий поклон со странным движением в районе головы. Гедимин мигнул.
— Джейдимайнас, — медленно, чуть ли не по буквам, проговорил Джон, глядя ему в глаза. — Еле запомнил. Тут, у капитана, твоё полное досье.
За спиной Гедимина что-то бормотал Роберт, удивлённый не меньше сармата; самка вполголоса его успокаивала. Люди по углам растерянно переглядывались, кто-то даже неуверенно опустил бластер.
— Гедимин, — медленно проговорил сармат, стараясь не мигать. — Читать научись, тупая макака. И карту выключи — не поможет.
Роберт, перестав бормотать, громко скрипнул зубами. Голос самки стал громче — кажется, пару секунд назад Гедимину едва не выстрелили в спину. Сармат ухмыльнулся.
— Карта — нет, — спокойно отозвался Джон. — А вот ты — да. Почему бы одному беглому преступнику не помочь другим?
Он
