её взглядом, как та ни пряталась) — надеюсь, позаботится о лишних посетителях, не связанных со службой?

Он посмотрел на часы:

— Извините. Я опаздываю. Выздоравливайте. И — спасибо вам.

Драгонарий чуть не пулей вылетел из лазарета:

«Всё не так! Совсем… и тон словно издевался… и не те слова! До чего же ты дошел, товарищ по партии архидрагонарий, если не можешь сказать и пары простых тёплых слов девчонке, ради тебя рискнувшей жизнью⁈»… Он до боли зажмурился.

…Наместника Шульгена на Диззамале, Суперперфекта Революционного Контингента Сил Сопротивления Планеты, Астера Гаргеша, поместили даже не в отдельную камеру — в отдельную тюрьму! Он был, признаться, поражен этой «щедростью», правда, атмосферу, они, видать, в последний миг, пожалев, навели гандархавскую, ну… ничего. В «Изоляции» всё можно пережить, пусть и устаёшь потом дико. Даже просто отправление естественных потребностей выматывало его как средней дальности марш-бросок. Иногда это казалось даже смешным — они что, планировали так сломить его волю⁈ На все эти трудности он просто представлял, что находится в очередном тренировочном лагере, возвращался в памяти назад, в те времена, когда ещё был салагой… и теперь у него просто очередное испытание, экзамен, который надо сдать — и всё.

Где-то на день пятый… а может и третий (точно не узнать — в амальских тюрьмах свет включают и выключают нерегулярно), он заметил, что был здесь не один — в камере напротив определённо кто-то жил. Первый день он ему кричал, стучал, но невидимый в тумане сосед обращал ноль внимания. Может именно из-за тумана? А может, считая за провокатора? Наверное, скорее последнее, потому что на следующий день, он всё-таки обратил внимание — когда Астор, израсходовав все крики и ругательства, просто сел на пол и бессильно заплакал. Тогда незнакомец обернулся и долго смотрел в его сторону. Астор разглядел сияние у него за спиной — гандхарв, значит. Так вот для кого держали эту атмосферу! Давно сидит, видать… и намного важнее, чем какой-то наместник.

…И, как единственному товарищу, Горгеш стал рассказывать ему про свою жизнь, день за днём, минута за минутой, жаловался на свою судьбу, такую удачную в начале, и столь несправедливую в конце… И в самом деле — головокружительная карьера от центуриона до стратига, успехи, несомненные военные таланты, признание в Сенате — и столь несправедливая ссылка на Лимес! Лучшие годы, потраченные на конторскую писанину в качестве инспектора военных поставок. Он с радостью присоединился к Восстанию — и опять успехи, за малым его не ставили вровень с Тыгрынкээвом, Умкы, и Кахкхасой, — и почти что предательство, когда его бросили здесь, прикрывать их бегство. Но больше всего он говорил о главной причине своего поражения — об этой принцессе, то проклиная, то восхищаясь… Ну ведь догадывался, что за всеми этими диверсиями стоит кто-то из высшего командования карателей, а вот догадаться, что она сама участвует — было видимо не судьба… И действительно, восхитительно красивый и отважный ход которым она завершила войну на Диззамале — поставить войско под угрозу уничтожения своей же бомбой.

— Кто она? — ещё раз он спрашивал в пустоте: — За что ей так везёт? Почему у неё выходит то, над чем безуспешно бьются миллиардный армии? Что это такое, везение, расчёт, или что-то ещё… кто она такая, что бьёт любые наши карты даже с закрытыми глазами⁈ Кто она?..

Шум за решеткой заставил его обернуться. Он увидел, что его товарищ по несчастью стоит у его камеры! Так что, он… Но гандхарв с улыбкой поднял палец к губам и поднял листок с надписью:

«Во-первых, она красавица»…

Нарушение протокола

…Ей сказали, чтобы она как следует нарядилась, и девушка битых два часа распаковывала свой гардероб, а потом ещё и выбирала. Ну, с девчонками они вместе решили, что из платьев иностранного покроя надевать ничего не следует — всё-таки, она свою страну должна представлять, но вот никак не удавалось подобрать подходящую цветовую комбинацию нескольких кимоно и накидки зимних цветов, так что, в конце концов, Её Высочество плюнуло на все эти условности, и надело платье зелёного шелка сиддхского покроя, с золотым шитьём драконами по зелёному полю. Правда, оно было немножко неудобным для корабля — с длинным подолом, узкими рукавами, и каким-то фантастическим разрезом на бедре, который вызывал восхищение суккуб, но, как уже знала Мацуко, мог стать причиной конфуза в невесомости. Она заколола его скрепкой, и покрасовалась перед зеркалом.

— Сиддхские женщины много теряют на том, что у них нет волос, — заметила Азер.

Мацуко глянула на неё:

— Ты-то, когда свои отрастишь? Извини.

Суккуб махнула рукой.

Нет, в самом деле, хорошо! И шрам не виден! Для Третьей Принцессы всегда было проблемой подобрать цветовую гамму по сезону — из-за столь контрастных глаз и цвета кожи. То, что шло к одному, не подходило к другому, и наоборот. Хоть закапывай капли для черноты глаз, как делали придворные модники! Но этот оттенок и искусное шитьё золотой нитью были столь хорошо выбраны, что не вызывали привычного конфликта. Она вспомнила, откуда у неё это платье — его сшили года четыре назад, на празднование торгового договора с сиддхами — тогда оно оказалось слишком велико маленькой принцессе, и широко в груди и бёдрах. И портному не заплатили… Но сейчас, каким-то чудом оно легло идеально на оформившуюся фигуру девушки, придав женственности телу, перекрученному узлами мышц…

…Метеа взяла в зубы заколки, и попеременно орудуя то ими, то гребнем, принялась укладывать волосы в причёску…

…Тардеш тоже подбирал себе наряд — у него выбор был всё-таки немного шире — мундир, тога, парадный доспех. По церемониалу нужно будет много раз садиться и вставать, а в кирасе после третьего раза это уже будет невесело. Но если не надевать кирасу, то придется идти без шлема, и точно придётся стричься… а он так хотел отрастить волосы до прежней длины! Не дают ему никак соблюсти это нарушение устава…

В актовом зале Мацуко обнаружила, что она одна безо всяких регалий и знаков отличий. Нет, вот ещё Злата только появилась, подмигнула ей — та вообще ведь голая.

— Введите пленных!

Огромные двери в глубине зала открылись, через них ввели закованного в цепи наместника Диззамаля. Следом, на удивление — Агиру! — но рядом быстро зашикали, и, прихваченного, видать, по ошибке гандхарва, быстро увели прочь. Странно… Как он туда-то попал⁈ Кстати, она ещё не была у него,