Шрифт:
Закладка:
— Что там? — спросил Гедимин, поднимаясь с палубы. До реакторного отсека он добраться не успел.
— Прибыл адмирал Тохиль, — сердито ответил Корсен. — Когда его пилоты научатся садиться⁈
«Тохиль,» — Гедимина передёрнуло.
— Опять тебе сидеть в реакторном, как на цепи, — вздохнул Фьонн.
— Да нет, зачем? — слегка удивился Корсен. — Он не к нам. Прилетел в лагерь. Я собираюсь за ним последить. Если интересно, приходите в рубку.
Видимо, он не ожидал, что интересно будет всем, — когда Гедимин пришёл в рубку, сарматы уже с трудом туда помещались. Корсен переключил все экраны на лагерь, выведя на центральный монитор крупный план ворот. Тохиль с четырьмя «Фенрирами» сопровождения уже сошёл с корабля и остановился напротив, глядя куда-то сквозь подбежавшего к нему коменданта. Охранники выстроились вдоль ветрорезов, таращась на адмирала во все глаза.
По экрану поползла красная рябь, и Корсен поспешно переключил его. Изображение уменьшилось, но Тохиль всё ещё был хорошо виден — как и вторая группа «Фенриров», плотно окружившая какого-то сармата. На нём не было ни экзоскелета, ни скафандра, и громоздкие «Фенриры» закрывали его почти полностью — только иногда при движении мелькал фрагмент комбинезона.
— Кто-то сильно разозлил Тохиля, — прошептал Фьонн, толкая Гедимина в бок. — Притащили на казнь…
— Tza atesqa! — крикнул адмирал, вскинув бронированную руку. Охранники отвечали громко, но вразнобой. Дождавшись, когда гомон смолкнет, Тохиль протянул руку к пленнику.
— Раса Eatesqa четвёртый год ведёт войну с низшей расой приматов. Приближается решающий момент, за которым — триумф или поражение. Координатор Маркус готовит высадку в Чикаго!
Он снова вскинул руку. Гедимин мигнул. «Чикаго? Это в Атлантисе… На кой Маркусу там высаживаться, да ещё лично?»
— И в последние дни перед высадкой выясняется, что в наших рядах предатель, — Тохиль развернулся к кольцу охраны. — Кумала Криос, пособник приматов, sa hasukemu…
Он замолчал на секунду, отчётливо скрипнув зубами, но затем взял себя в руки.
— Кумала Криос пытался сорвать высадку. Маркус приблизил его к себе, сделал одним из стратегов главного штаба и прислушивался к его советам. Кумала Криос предал Маркуса, предал расу Eatesqa! Отвечай, hasulu, что тебе пообещали макаки? И что ты получишь теперь от нас?
Гедимин думал, что голос Кумалы расслышать не удастся — у него, в отличие от Тохиля, не было усилителя в шлеме — но ответ прозвучал чётко и ясно.
— Тохиль, ты болван. Я пытался спасти триста тысяч сарматов. Не удалось. Ты ждёшь, что я испугаюсь? Я застрелил адмирала Гельмера, на моих руках умер Сциен, — после этого ты надеешься напугать меня?
Гедимин вздрогнул, встряхнул головой, — в услышанное верилось с трудом. «Пытался сорвать высадку? Застрелил Гельмера? Кумала⁈»
Тохиль приглушённо зарычал, и Гедимина передёрнуло, — так не делали ни сарматы, ни люди.
— Твой план провалился, hasulu, — сказал он. — Я займу место адмирала Гельмера. Пятьсот тысяч сарматов высадятся в Чикаго и поставят Земной Союз на колени. Вся Солнечная система ляжет под ноги Маркусу. Ты мог бы присоединиться к нашему триумфу, hasulu…
Он замолчал. Гедимин судорожно вспоминал карту. «Снежногорск. Микатарра. Эс-Семара. Флот на орбите. У „макак“ будет меньше на одну базу? Да, великая цель…»
Кумала громко и выразительно хмыкнул.
— Тохиль, — его голос звучал спокойно, будто расстрел грозил не ему, а самому адмиралу, — ты охотно расправляешься с теми, кто не угодил Маркусу, и он это ценит. Но как стратег ты не стоишь и межзвёздной пыли. Вы положите в Чикаго четыреста тысяч сарматов, а вышибут вас оттуда через две недели. Твой труп тоже присоединится к массе гниющей органики на развалинах. Если Маркус не полный идиот…
— Hasu! — рявкнул Тохиль, вскинув руку. «Фенриры», окружившие Кумалу, шарахнулись в разные стороны. Гедимин увидел, как зажатое ими тело мягко осело им под ноги.
— Держать под охраной на краю лагеря, у всех на виду! — приказал Тохиль. — Не прикасаться, пока не сдохнет!
Сарматы выходили из капитанской рубки молча. Первые перешёптывания в наушниках Гедимин услышал пять минут спустя, когда остановился у входа в реакторный отсек.
— Ничего себе, — пробормотал Фьонн, входя в шлюз. — Не знаю, кто такой Кумала, но так говорить с Тохилем… Даже жалко, что его убили.
— Кумала сделал мой скафандр, — Гедимин притронулся к броне на груди. — И спроектировал все скафандры и экзоскелеты во флоте Маркуса. Таких, как он, больше не будет.
Он сел к щиту управления, облокотился, подставив ладони под голову, и рассмеялся. Фьонн вздрогнул и, схватив Гедимина за плечо, мелко затряс его.
— Эй, не надо! Ты в себе? Мне страшно!
Гедимин перевёл на него взгляд, и пилот попятился.
— Пойду я, ладно?
Гедимин, опомнившись, хотел остановить его, но шлюз уже закрылся. Реакторщик постоял несколько минут, тупо глядя на крышку люка. «Кумала… Вот уж от кого не ожидал…»
Ещё через пять минут он осторожно приоткрыл главный шлюз. Рядом никого не было — все оставались на постах, никто не хотел попасться на глаза разъярённому Тохилю.
Никого не было и снаружи. Крейсер Тохиля стоял перед ветрорезами, немного в стороне от ворот. Из лагеря доносились зычные голоса — комендант старался представить свои «владения» в лучшем виде. В выгородке, спешно сооружённой между ветрорезов, виднелось что-то светлое. Рядом, напряжённо прислушиваясь к воплям за стеной, стояли два охранника. Гедимин посмотрел на них, недобро щурясь. «Двое. Справлюсь.»
— Эй, теск, — один из них заметил сармата и робко улыбнулся. — Как д-думаешь, Нумусиа расстреляют?
Гедимин пожал плечами.
— Тохиль злится. Ему, по-моему, всё равно, кого.
Охранника передёрнуло.
— А вы? Что вы сейчас делаете? — спросил второй с какой-то странной надеждой. — Вам-то бояться
