повесить – казалось, она руководит перемещением армий по территории Европы. Пег подхватила насморк, Билли и Барри больше дрались, чем наряжали елку, а Рита как всегда подвывала, но в остальном затея с елкой удалась.

Затем Клара повела детей петь на улице рождественские гимны. Список мест, которых следовало избегать, был столь же длинен, как и тех, куда они могли пойти. Во-первых, не стоило соваться в тот большой особняк чуть в стороне от Верхнего шоссе, где, как она слышала, живет художник сэр Маннингс и где находятся его знаменитые «портреты лошадей»; ну и, разумеется, в дом миссис Гаррард рядом с ее цветочным магазином.

Джулиан и его партнеры, стоя на крыльце адвокатской конторы, переговаривались между собой, комментируя выступления детей, а затем раздали каждому из них по шиллингу. Особенно Кларе понравился маленький застенчивый мистер Робинсон; а мистер Брауни, высокий и какой-то громоздкий, показался ей похожим на те новые холодильники, рекламу которых так часто помещают в газетах. Костюм на мистере Брауни сидел плохо, усы уныло свисали, и вообще было в нем что-то такое, от чего у Клары по коже поползли мурашки.

Последняя их остановка была перед мастерской Айвора. Он пригласил их войти, и дети тут же уселись по-турецки вокруг обогревателя. Затем Рита спела соло «Тихая ночь». Голосок у нее был удивительно чистый и нежный, и все слушали очень внимательно. Анита уже успела открыть Кларе тайну о том, что Рита уже научилась играть «О, малый город Вифлеем», но когда Клара попросила ее сыграть, Рита отказалась: «Сперва я сыграю для мамы». И Кларе стало ясно, что ничто из сообщения миссис Харрингтон о гибели матери Риты в душу девочки так до конца и не проникло.

Младшие дети буквально облепили Айвора, взобравшись к нему на колени или на плечи.

– Пег ведь и с вами не разговаривает, да? – вдруг спросила у него Клара. Пег и Айвор так и льнули друг к другу, точно горошины в стручке.

Айвор громко рассмеялся.

– Да, со мной тоже! Но я надеюсь, что в один прекрасный день мы с ней все-таки поговорим, да, Пег?

Пег смутилась и спрятала головку у него на плече.

А Клара подумала: неужели и я когда-нибудь научусь вести себя с детьми так же естественно, как это получается у Айвора?

На верстаке у Айвора лежал какой-то красиво оформленный сверток, перевязанный золотой лентой.

– Там что, какая-нибудь зверюшка для меня? – пропищала Рита, заметив сверток.

– Нет, это мне подарок прислали! – И Айвор быстренько запихнул красивый сверток под верстак подальше от детских глаз. Все засмеялись, даже Клара, потому что получилось и впрямь забавно, но она все же не могла не удивиться: От кого это Айвор подарки получает?

Алекс первым догадался, что насчет подарка Айвор вовсе не шутит, но лишь одна Морин осмелилась спросить:

– А от кого этот подарок, Айвор? Ну же, открывай карты!

– От одного друга. – И Айвор вдруг покраснел. Вот уж удивительно: Клара что-то не помнила, чтобы Айвор вообще когда-нибудь краснел.

Уж не миссис ли Харрингтон ему это прислала? – подумала она и тут же себя одернула: это в любом случае не мое дело.

Дети казались ей иногда удивительно похожими на пса Бандита, когда тот, получив в дар куриную ножку, стремится завладеть и всей курицей целиком.

– От какого друга? От кого, Айвор, ну, от кого? – хором спрашивали они.

– Ее зовут Руби, – наконец не выдержал Айвор. – И хватит с вас. Итак, кто поет следующим?

* * *

Клара и Майкл постоянно находили какой-нибудь повод, чтобы устроить себе маленький праздник: столько-то дней с момента их знакомства, первого поцелуя, первой ночи, когда они занимались любовью, обручения, назначенной даты свадьбы. Но в сочельник Клара просто не знала, куда ей себя девать – ведь именно в сочельник и погиб Майкл, и каждый год именно этот праздник она воспринимала как самую горькую и мучительную отметину.

Ей удалось довольно рано отправить детей спать – подкрепив это обещаниями на завтрашний день, – она и сама легла рано, окружив себя любимыми фотографиями, и всласть, как это бывало и раньше, поплакала. Возможно, дело было именно в контрасте между ее мечтой о Рождестве и реальной действительностью, а возможно – в воспоминаниях о том, как всего четыре года назад она вот так же в сочельник легла спать, не ведая, какой ужас вскоре на нее обрушится. Впрочем, может, это и не имело отношения к конкретному дню; просто она очень живо представляла себе Майкла в кабине самолета, украшенной рождественской мишурой – Майкл очень любил Рождество, – и чувствовала, какой ужас он испытал, заметив, что его самолет горит. Понимал ли он, что сейчас произойдет? Нет, ей никогда не узнать ответа на этот болезненный вопрос и никогда от этого вопроса не избавиться.

В этом году никакой поздравительной открытки от Мэрилин, матери Майкла, Клара не получила и только теперь поняла, что так и не сообщила ей свой новый адрес. Она понимала, что надо непременно написать Мэрилин, но никак не могла заставить себя это сделать. А может, Мэрилин послала открытку по ее старому адресу, в родительский дом? Да, это вполне возможно. Впрочем, пора, наверное, вообще все это отпустить.

Было уже, наверное, начало двенадцатого, когда дверь ее спальни слегка приоткрылась и кто-то – она еще подумала, что, наверное, Морин, хоть и не была до конца уверена, – тихонько проскользнул внутрь и тут же быстро попятился обратно.

На Рождество Айвор явился к ним, позаимствовав где-то огромное красное пальто с капюшоном, отороченное мехом, и фальшивую бороду на резинке. На плече у него висел грубый мешок из-под картошки, а в мешке – подарки для детей, и дети, получая подарки, вопили и пищали, точно выводок птенцов.

– А можно нам их сразу развернуть?

– Да, – ответил Дед Мороз, – но если разрешит мисс Ньютон.

После этих слов Терри пронзительно крикнула:

– А откуда ты знаешь, как ее зовут?

В подарок Терри получила заступ для своих огородных дел, о котором давно мечтала. Пег достался симпатичный мягкий медвежонок, которого так приятно было обнимать, и она сразу же прижала его к щеке и окрестила Рупертом – в честь своего любимого героя комиксов. Подарком для Риты была настоящая музыкальная шкатулка с крошечным зеркальцем, перед которым вращалась тоненькая балерина; эту шкатулку Клара нашла на рынке, желая окончательно закрепить с Ритой мирное соглашение. Алекс получил долгожданный набор для занятий геометрией. Билли и Барри, хоть и пребывали уже в сложном переходном возрасте, но буквально прилипли