Шрифт:
Закладка:
– Вы ведь останетесь и поужинаете вместе с нами, Дедушка Мороз?
Но Дед Мороз объяснил, что ему пора двигаться дальше, ведь он должен раздать еще так много разных подарков. Так что сегодня он очень занят и никак не может остаться. Дети стали обнимать его на прощание, а потом он ушел, и бдительная Терри тут же спросила, хитро прищурившись:
– Интересно, а откуда ему известно, где у нас задняя дверь?
А минут через десять Айвор вернулся – беззаботно улыбающийся и в своей обычной одежде. Глядя на него, Клара тоже никак не могла перестать улыбаться. Она вдруг поняла: а ведь он просто замечательный парень! Такое ощущение, что раньше она этого попросту не замечала.
– Видишь? – сказал Билли, повернувшись к Терри. – Это никак не мог быть Айвор!
– Ну конечно, это был никакой не Айвор! – поддержала его Рита.
Айвор рассмеялся.
– Всем привет! Весело ли Рождество празднуете?
Дети принялись показывать ему полученные подарки.
Джуди связала Кларе к Рождеству чудесный красный шарф и прислала вместе с запиской, заставившей Клару рассмеяться. Там было сказано: «Красное хорошо оттеняет твои чудные глаза», – типичная Джуди! Клара послала ей коробку саффолкской помадки, что было не слишком изобретательно, но она надеялась, что Джуди будет не против, и потом, она сможет поделиться помадкой с Артуром – и Артур, возможно, в кои-то веки запишет это ей в плюс.
Пока дети спорили, у кого подарок лучше, Айвор игриво подтолкнул Клару и спросил:
– Можно вас на пару словечек, мисс Ньютон?
– Можно даже и не на пару, – столь же игриво ответила она. – Сегодня ведь как-никак Рождество!
И Айвор, не сводя с нее глаз, вручил ей большой мягкий сверток. На мгновение Кларе показалось, что это тот самый сверток, который дети тогда заметили у него на верстаке – подарок от какой-то там Руби. Да нет, – сказала она себе, – глупости, он никогда бы так не поступил.
– А это для кого?
– Для вас, – сказал он таким тоном, словно он только что передумал.
Оказалось, что это большое стеганое одеяло, красное, как почтовый ящик, и мягкое, как лепестки цветов.
– Я помню, вы говорили, что вам нравится красный цвет, мисс Ньютон, – сказал он. – Еще в нашу первую встречу. И что… – он помолчал, но потом все же прибавил: – …по ночам вы мерзнете.
Одеяло было чудесное. Клара даже к лицу его прижала, пытаясь скрыть переполнявшие ее чувства. Она просто в глаза Айвору не могла посмотреть. Она была в восторге от его подарка, но вместе с тем испытывала убийственный стыд: ведь она-то о подарке Айвору даже не подумала!
Анита и доктор Кардью приготовили для всех рождественские конфеты-хлопушки. Кларе очень хотелось, чтобы главный приз выиграла Морин, и Айвор шепотом посоветовал ей поднять хлопушку как можно выше у Морин над головой. Потом они потянули за концы, и Морин действительно этот приз выиграла, слава богу! Это были крошечные ножнички, и Морин так обрадовалась, что даже принялась в шутку подстригать Рите челку. Рита, разумеется, тут же взвыла.
Пег страшно развеселил этот маленький спектакль. Она так смеялась, что даже свалилась со стула.
А потом все надели бумажные короны, даже Питер. Правда, у Билли и Барри короны, конечно же, сразу разорвались, зато у Морин уцелела и, плывя над толпой детей, светилась на ее пышных, как облако, волосах подобно нимбу.
Билли и Барри раздобыли где-то на рынке целую охапку омелы и притащили ее домой, страшно гордые собой. Ветки омелы они подвесили к люстре и даже к электропроводам, хотя Клара и говорила, чтобы они этого делать не смели. Если увидит мисс Бриджес…
И вот после ланча Клара с удивлением обнаружила, что стоит прямо под свисающими с потолка ветками омелы бок о бок с Айвором.
– Целуйтесь, целуйтесь! – закричали дети, собираясь вокруг них в кружок и хлопая в ладоши. Клара быстро глянула на Айвора, которого, похоже, охватило вдруг ужасное смятение.
– Не-е-ет! – пробормотал он, но так неуверенно, словно и сам не знает, как ему поступить. Так что воля детей оказалась сильнее, и они с Кларой шагнули навстречу друг другу.
Она успела лишь заметить, как вспыхнули его темно-карие глаза. Что это было: смущение, сочувствие, желание?
В общем, они по-детски смачно чмокнули друг друга в губы и громко рассмеялись, а Клара еще и принялась нарочито брезгливо вытирать губы, подражая Пег. Она почему-то чувствовала себя на редкость глупо, ей даже спрятаться захотелось. Праздник спас Алекс: он рассказал длиннющую историю о том, как рождественская елка, впервые выставленная на Трафальгарской площади, была подарена норвежским народом в знак благодарности.
– Да знаем мы! – выкрикнул Билли. – Слушай, профессор, можно нам хоть один денек от школьных уроков отдохнуть?
– Какой у нас замечательный праздник сегодня! – пропищала Рита. – Самый-самый лучший!
И с ней согласились все – даже Морин и Питер.
Даже Клара пришла к выводу, что все получилось очень и очень неплохо.
В День подарков, на второй день Рождества, приехала сестра Грейс, и не с пустыми руками. Она сказала, что до шести вечера Клара может чувствовать себя совершенно свободной, и та, оставив детей разворачивать очередные свертки и пакеты, решила сразу зайти к Джулиану, поскольку они собирались где-нибудь вместе пообедать. Ей, однако, пришлось довольно долго ждать в вестибюле, пока Джулиан возился где-то наверху, пытаясь собраться. Он вообще плохо ориентировался во времени, хоть и признался, что на работу никогда не опаздывает. В качестве подарка Клара купила ему точно такую же коробку помадки, какую послала Джуди.
У меня ведь так мало времени, всего до шести часов! – сердито думала она, но Джулиан все продолжал метаться по дому, утверждая, что еще нужно сделать то одно, то другое.
– Ты ведь не сердишься, да, дорогая? Ты же знаешь, как это бывает.
Я же как-то ухитрилась собраться и прийти вовремя, хотя у меня на руках восемь детей, – про себя возмутилась Клара, но вслух ничего не сказала, зная, что таких вещей Джулиану говорить не стоит, иначе с ним можно и поссориться.
Вестибюль у Джулиана был просторным – размерами он,
