однако, бюргерство взимало произвольные налоги с еврейских общин, состоявших под епископской юрисдикцией, и страсбургский епископ также сильно жаловался на нарушение своей регалии (1261). Среди церковных феодалов попадались иногда и хищники, которые не только стригли порученных их попечению еврейских овец, но и сдирали с них шкуру. Так поступал магдебургский архиепископ Роберт (или Рупрехт). Возвратившись из Рима, где он потратил много денег на приобретение своего духовного сана, этот образцовый пастырь решил возместить свои расходы на счет подчиненных ему евреев. В один из дней праздника Кущей 1261 года он напал с отрядом своих слуг на еврейское предместье Магдебурга, называвшееся Judendorf, награбил в домах массу денег, серебряной и золотой посуды, а богатейших людей арестовал, чтобы вымогать у них выкуп. Такой же налет он совершил на евреев города Галле, принадлежавшего к магдебургской епархии. Но здесь против епископа-грабителя выступили бюргеры и заявили, что не позволят нарушить договор, обязывающий городское управление защищать евреев. Архиепископ призвал на помощь своих родных, графов Мансфельдов, и осадил город, а на сторону горожан стал герцог Альберт из Брауншвейга. В происшедшем сражении герцог был взят в плен, и город был отдан на расхищение епископу. Добыча этого хищного рыцаря в поповской рясе составляла в обеих общинах около ста тысяч марок.

В ту эпоху «кулачного права» евреям приходилось не только платить городским и феодальным властям чрезвычайные налоги за защиту от нападений, но и лично участвовать в обороне городов против наездов диких феодалов. В Регенсбурге они снаряжали отряды для охраны городских укреплений во время междоусобицы 1251 и 1252 годов. В Вормсе они давали значительные суммы бюргерству на наем солдат для защиты города (1259 и 1271 гг.). За это еврейские общины включались во все договоры о «земском мире» (Landfrieden), которые в то смутное время заключались между феодалами и городскими властями для охраны общественной безопасности. В 1254 году образовавшийся для взаимной защиты Рейнский союз городов (Майнц, Вормс, Кельн, Шпейер, Страсбург, Базель и др.), к которому примкнули местные епископы и графы, обязался распространить действие земского мира не только на знатных людей, но и на всех обывателей, в том числе и на евреев. За то в расходах по поддержанию земского мира должны были участвовать и еврейские общины на Рейне. В 1265 году, в разгар смуты «великого междуцарствия», архиепископы и графы вместе с представительством горожан Франкфурта, Фридберга и Вецлара заключили между собой на три года договор, где, между прочим, говорилось: «Так как во многих городах, вопреки воле Бога, на память о муках которого святая церковь сохраняет евреев, и в ущерб империи, к камере (казне) которой они причислены, необузданные люди производят беспорядки и наносят евреям оскорбления, а иногда бесчеловечно убивают их, постановлено, что всякий виновный в таких беспорядках или издевательствах подлежит наказанию как нарушитель общественного спокойствия». В те годы действительно возобновились погромы в еврейских общинах. Между годами 1264-1267 отмечены в синагогальных мартирологах имена многих еврейских мучеников в Кобленце, Зинциге и некоторых других городах. Особенно ужасна была резня в Зинциге: здесь были сожжены в синагоге 72 еврея. Предлогом для кровавых расправ часто являются ритуальные обвинения. Так, в эльзасском городе Вейсенбурге были казнены колесованием семь евреев под предлогом убийства христианского младенца (1270); среди мучеников были двое обратившихся в иудейство христиан, из которых один до обращения состоял «приором босоногих», то есть монашеского ордена нищенствующих. Возможно, что весь этот процесс был затеян инквизиторами для расправы с двумя отступниками от церкви и что ритуальная басня была только прикрытием этого истинного намерения.

На почве дикого поверия народная фантазия разыгралась тогда в баденском городе Пфорцгейме. Сказка, которую простодушные люди принимали за факт, гласила: какая-то старуха, подружившись с евреями, продала им семилетнюю девочку-сироту Маргариту; евреи окутали девочку в холст со многими складками, поранили тело жертвы во многих местах и пропитали холст ее кровью, а затем бросили тело в реку. Там нашли его рыбаки. «Народ стал кричать, что такое преступление могли совершить только нечестивые иудеи». Скоро явились «доказательства». Когда маркграф Баденский приблизился к трупу ребенка, последний простер к нему руки, как будто умоляя о чем-то; когда же мимо трупа провели евреев, раны на нем вскрылись и из них потекла кровь. Народ был так возбужден этим зрелищем, что потребовал немедленной казни виновных, каковые скоро и нашлись: старуха созналась и назвала лиц, купивших у нее девочку; евреев колесовали и вместе со старухой повесили (1267). Это летописное известие основано на рассказе двух «братьев-проповедников», то есть доминиканцев, «очевидцев происшествия», а может быть — и его изобретателей.

Чему учили народ доминиканцы, видно из проповедей германского монаха Бертольда, произнесенных в Регенсбурге в те тревожные годы (1250-1272). Евреи, еретики и язычники суть дети дьявола, император и феодальные власти должны всячески охранять христиан от их тлетворного влияния. «Христианин по имени и еврей по делам» — такова обычная характеристика дурного человека в устах этого монаха. С евреями не нужно сближаться, а тем более говорить с ними о делах веры, ибо они очень ловки в приведении таких доказательств из Писания, которые расшатывают основы церковных верований. О взаимном отчуждении евреев и христиан усердно заботились провинциальные церковные соборы. Собор Майнцской епархии (1259) напомнил о необходимости клеймения евреев особым знаком на одежде. В двухмесячный срок евреи и еврейки всех городов и сел Майнцского округа обязаны облечься в одежду такого покроя или с таким знаком, по которым их «без колебания» можно было бы отличить от христиан. В тех местах, где власти не примут мер к исполнению этого решения, должно быть приостановлено богослужение в церквах до тех пор, пока князья и нотабли, на чьей территории живет это «неверное и жалкое» племя (gens perfida et misera), не принудят его к исполнению соборного канона. Если в Страстную пятницу какой-нибудь еврей покажется на улице, даже у дверей или окон своего дома, он должен уплатить штраф в пользу местного епископа. Евреям, не соблюдающим относящихся к ним канонов, должны быть запрещены всякие сношения с христианами. Все священники обязаны оглашать эти правила для сведения прихожан в церквах во время воскресного богослужения.

Народ, слушавший в церквах такого рода оглашения, проникался соответственным правосознанием. В тогдашнем народном кодексе права «Schwabenspiegel» повторены церковные каноны: христиане не должны устраивать совместные трапезы с евреями, приглашать их в гости или на свадьбы, купаться с ними в одной бане. От четверга Вербной недели до Пасхи евреи не должны показываться на улицах и обязаны держать закрытыми двери и окна своих домов.