податей за известный срок и затем получает с нее доходы с лихвою. Часто император или его заместитель, нуждаясь в деньгах для покрытия военных издержек, «закладывает» еврейскую общину местному епископу, т.е. берет у него взаймы деньги под обеспечение доходов от общины, но потом долго не выкупает «залога», и феодал-кредитор становится полным хозяином местного еврейского населения. На таких же условиях уступается опека над евреями (Juden-schutz) городским властям, представителям христианского бюргерства, которое все более становится политической силой в Германии той эпохи. Городам опека передается либо непосредственно от императора, либо от епископа данной епархии. В автономных провинциях судьба евреев зависит от герцогов, ландграфов и маркграфов, и здесь император вмешивается только в случаях больших катастроф, когда нужно защищать евреев от массовых эксцессов.

Таким образом, в Германии опека над евреями дробилась между императорской, феодальной и городской властью в то время, когда во Франции начался уже процесс сосредоточения власти в руках короля. Но у всех трех опекунов положение опекаемого было незавидно. Оттесненные на дно общественной жизни, евреи располагали только теми правами, которые получались в виде остатка от суммы прав и привилегий, забранных высшими и средними сословиями христианского населения. Это был очень скудный остаток, состоявший в праве заниматься торговлей вне защиты купеческих гильдий и особенно ссудой денег. Такая ограниченность промыслов, стесняемых еще произвольными пошлинами и поборами, обрекала евреев на экономическое прозябание. Тяжесть положения усугублялась необеспеченностью личности и имущества евреев от насилий, которые в Германии, в отличие от Франции, возникали не сверху, а снизу. Погромы на почве религиозного фанатизма стали обычным явлением в германских городах; судебные процессы по делам о мнимых ритуальных убийствах и осквернении церковных даров приводили к массовым казням невинных. Официальный защитник евреев, император, обыкновенно являлся на помощь после того, как злое дело уже совершилось и он мог только кое-где покарать зачинщиков погрома. Епископы-феодалы в своих интересах часто обуздывали фанатизм своей паствы, но им приходилось лавировать между этим личным интересом и клерикальной политикой. Наименее надежными покровителями были городские магистраты, представители христианского мещанства, относившегося недружелюбно к евреям как торговым конкурентам. А между тем время было неспокойное: кроме внешних войн, Германия тогда страдала от периодических гражданских войн в моменты междуцарствия. Династические распри после смерти каждого императора, бесконечная борьба Штауфенов и Вельфов, соперничество феодальных князей — все это питало смуту и поддерживало режим кулачного права, при котором самыми беззащитными жертвами являлись евреи.

С такой смуты начался XIII век. Во время долгой борьбы за императорскую корону между Штауфенами и Вельфами (1198-1212), предшествовавшей воцарению Фридриха II Гогенштауфена, опека над евреями часто переходила к епископам, и сановникам церкви приходилось защищать «неверных» от эксцессов возбужденных христианских масс. В 1207 году мещане в Галле (Halle) подожгли еврейский квартал и прогнали его обитателей, но архиепископ Альбрехт из Магдебурга наказал мещан, наложив на них штраф в размере тысячи марок серебром. Даже после успокоения страны при императоре Фридрихе II (1212-1250) имперская власть продолжала уступать епископам свою опеку над еврейскими общинами. Этот прославленный император, в котором соединялось столько умственных и нравственных противоречий — вольнодумный поклонник арабско-еврейской философии и по временам фанатик церкви, гуманист и жестокий деспот, — был изменчив и в своих отношениях к евреям, но в общем он старался защищать их как своих «камеркнехтов». В 1216 году он выдал «своим верным евреям» (fidelibus nostris judaeis) в Регенсбурге грамоту, которою подтвердил полученную ими от Фридриха I привилегию и гарантировал им полную неприкосновенность личности и имущества. А в 1236 году Фридрих II, издавая общую хартию для всех германских евреев, именует их уже «слугами нашей казны» («servi camerae nostrae») и дважды отмечает непосредственную принадлежность их к императорской «камере» (omnibus judaeis ad cameram nostram immediate spectantibus»). Новая хартия распространила на всех германских евреев действие тех статутов, которые издавались для отдельных общин при Фридрихе Барбароссе, но в ней резче формулирован принцип подданства евреев: в титуле «слуги казны» выражалось одновременно и пренебрежение, и милостивое попечение. Как понимал сам император этот титул: в том ли смысле, что евреи — личные его слуги или что они вообще обречены на рабство? В полной противоречий политике Фридриха II можно найти подтверждение и тому и другому. Отняв в 1237 году город Вену у австрийского герцога Фридриха Воинственного, император в благодарность за преданность венеких горожан выдал им привилегию, в силу которой евреи лишались права занимать должности, дающие им возможность «притеснять христиан». При этом император объяснял свою меру совершенно в стиле Иннокентия III: «ибо с древнейших времен императорская (римская) власть, в отмщение за совершенное иудеями преступление (против Христа), обрекла их на вечное рабство (perpetuam servitutem)». А в следующем году Фридрих выдал венским евреям особую грамоту, в которой возвестил, что принимает их, как «слуг нашей камеры», под свое императорское покровительство.

Старания двуликого императора доказать на словах свою верность канонам церкви не могли скрыть от зоркого глаза стражей церкви в Риме, что на деле каноны о евреях плохо соблюдаются в Германии и что в небрежности тут повинны и многие епископы. В 1233 году пана Григорий IX, поощрявший инквизицию и сожжение Талмуда во Франции, обратился к германскому духовенству с посланием, полным упреков по поводу вольностей, предоставленных евреям в стране вопреки решениям церковных соборов. Папа «со скорбию и стыдом» отмечает следующие «ужасные» факты: германские евреи владеют рабами-христианами и обращают их в свою веру, а некоторые вольные люди добровольно «иудействуют»; «хулители Христа» иногда в качестве должностных лиц имеют власть над христианами; христианские кормилицы и прислуги служат в еврейских домах, где совершаются вещи, о коих нельзя говорить «без отвращения и ужаса»; в некоторых областях Германии евреи не отличаются в своей одежде от христиан, отчего иногда происходит нежелательное смешение. Папа требует от духовенства всех германских епархий, чтобы оно не допускало таких нарушений церковных правил, а в особенности запрещало религиозные диспуты между евреями и мирянами из христиан, так как души простых людей могут быть уловлены в сети иудейства. Для обуздания еврейства следует прибегать к содействию светской власти (auxilio brachii saecularis), а нарушителей-христиан карать «церковной цензурой». Папе вторили местные церковные соборы. В 1227 году собор епископов в Трире запретил христианам диспутировать с евреями, принимать от них лекарства и врачебные советы, а также отдавать свои деньги «Каверчинам» (caorsini — итальянские ростовщики) и евреям для получения через них прибыли. В том же самом году, когда появилось грозное послание Григория IX к духовенству, состоялся областной собор в Майнце, который постановил отлучать от церкви