«сферам»). Из Бога изошла сначала путем эманации или излучения первая сефира, из первой — вторая и так далее до десятой. Эти десять сефир, подобных Богу, но неравных Ему по сущности, стоят ближе к видимому миру. Они сотворили мир и управляют им, причем каждая из них имеет свою функцию. Вот символические названия сефир по их рангу: Венец, Разум, Созерцание, Любовь (или Милосердие), Слава, Могущество, Красота, Великолепие, Основа и Царство (Господство). Первые три сефиры образуют высший духовный порядок мира: разум, пророчество или божественное откровение; четвертая, пятая и шестая — нравственный порядок, последние четыре — материальный мир. Этим трем группам соответствуют три ступени творчества: познаваемое, чувствуемое и материальное (muskal, murgaS, mutba). Посредством сефир Бог делается доступным нашему чувственному восприятию. Когда в Библии говорится: «Бог сказал, снизошел на землю», то это относится не к непостижимому Бесконечному, а к сефирам. Тайна молитвы заключается в воздействии человека на ту или другую из сефир, причем каждое слово молитвы вызывает определенные колебания в высших мирах. Учение о душе и загробной жизни связано в каббале с учением о метемпсихозе (переселение душ, «гилгул»). По окончании земной жизни человека душа, сохранившая свою чистоту, подымается беспрепятственно в царство вечных духов, душа же, оскверненная грехами, переселяется в тело другого человека, новорожденного, и пребывает в земной оболочке до тех пор, пока не искупит своих грехов и не очистится.

Эта туманная теософия примиряла отвлеченную догматику иудаизма с неизбежной наклонностью верующих к материализации Божества. Умы, порывавшиеся «по ту сторону сознания», находили точку опоры в этой системе посредствующих сил, более доступных для фантазии. Каббала открывала им мировые тайны, на которые находила намеки в «скрытом смысле» библейских текстов.

Распространение каббалистических учений среди испанских и провансальских евреев шло в XIII веке параллельно распространению идей Маймонида. В то время когда одни просвещали свой ум трезвой философией «Путеводителя блуждающих», другие углублялась в темную теософию новоявленных каббалистов. Первоначальным гнездом каббалы был арагонский город Герона. Здесь в начале XIII века проповедовал «тайное учение» некто р. Азриель (или Эзра), об обстоятельствах жизни которого ничего неизвестно. Из сохранившихся фрагментов его трактата о десяти сефирах («Ezrat Adonai») видно, что он спорил с «философами», которые признавали только истины доказуемые и отрицали сверхразумные понятия об «Эн-соф» и сефирах. От этого таинственного Азриеля заимствовал, как полагают, свои каббалистические идеи знаменитый Рамбан, в библейском комментарии которого попадаются намеки на «тайны Торы» («sodot ha’tora»). Сначала учение каббалы распространялось устно, как всякая эзотерическая доктрина, назначаемая только для посвященных, но во второй половине XIII века адепты каббалы уже решаются выступить со своими идеями в литературе.

Одним из первых каббалистов-писателей был кастильский раввин Тодрос бен-Иосиф Абулафия (ум. ок. 1289 г. в Толедо). Подобно вышеупомянутому дяде своему Меиру Абулафия, он был резким противником рационалистической философии. Он порицал рационалистов за их стремление познавать божественное человеческим разумом и оценивать заповеди Торы со стороны их практической целесообразности; он был недоволен философами за то, что они отрицают существование злых духов. Истинную мудрость он находил только в каббале, корни которой лежат в талмудической Агаде. Свои мистические воззрения Тодрос Абулафия изложил в очень темной форме в книге «Оцар га’кавод» («Сокровище славы»), где приведены некоторые цитаты, позже появившиеся в «Зогаре», что доказывает причастность автора к составлению этой Библии каббалы[21].

Между метафизикой и мистикой стоял современник Тодроса, Исаак Аллатиф (ум. ок. 1290 г.), автор нескольких сочинений, высоко ценимых каббалистами («Цурат га’олам», «Шаар га’шамаим» и др.). Аллатиф развивает идею мистического пантеизма: «Безусловная отвлеченность существа Божия и его всеведение убеждают нас, что Бог находится во всем и все находится в Боге». Он наглядно изображает проявление Божества в мире духов и низших аферах посредством геометрических фигур: Бог относится к миру, как точка к линии или как линия к плоскости. Другой каббалист, Иосиф Джикатилла (ум. ок. 1305 г.) больше придерживался «арифметического» метода: в сочинении «Гинат эгоз» («Ореховый сад») он занимается таинственными словосочетаниями и вычислениями («церуфим»), приводя их в связь с учением о сефирах. Он изучил формулы заклинаний и слыл «чудотворцем».

Каббала не ограничивалась умозрениями, она порождала и восторженных мечтателей, претендовавших на пророческое или мессианское призвание. Таким был Авраам Абулафия из Сарагосы (ок. 1240-1291), проживший недолгую, но бурную жизнь. В юности предпринял он странное путешествие с целью отыскания легендарной реки Самбатион и живущих за ней затерянных колен израильских, посетил Италию, Грецию и Палестину. В Италии он увлекся изучением философии и несколько раз перечитал «Путеводитель» Маймонида. Вернувшись в Испанию, он углубился в изучение каббалы. «На 31-м году жизни, будучи в Барселоне, — рассказывает Абулафия, — я силою Божией был разбужен от сна и стал изучать «Книгу творения» («Сефер Иецира») с комментариями. Дух мой ожил, дух Божий коснулся моих уст, и я узрел много дивных видений. И видел я фантастическое и странное, и мысли мои путались, ибо некому было показать мне верную дорогу, и в течение 15 лет я был как слепец, ощупывающий дорогу днем. Злой дух меня преследовал, и я терял рассудок от всего виденного мной». В таком экзальтированном состоянии Авраам Абулафия создал свою каббалистическую теорию, отличающуюся от теории «сефир». Он воскресил идею «Книги творения» о 22-х буквах алфавита, при помощи которых слово Божие сотворило мир. Сочетание этих букв в таинственные формулы имен Божиих («церуфе-шемот») дают возможность, по мнению мистиков, творить чудеса, и Абулафия уверил себя, что он одарен этой способностью. Он снова уехал в Италию и там распространял свое учение устно и письменно. В это время в его голове вдруг созрела мысль о возможности слияния христианства с иудейством через каббалу. Христианский догмат Троицы казался родственным учению о десяти сефирах: там Бог в трех лицах, тут Бог в десяти лицах. Сначала это сходство смутило Абулафию; он нападал на сторонников учения о сефирах, которые «удесятеряют Божество подобно тому, как христиане утраивают Его», но потом он сам воспользовался этим учением как орудием пропаганды среди христиан. В 1280 г. экзальтированному мечтателю пришла в голову безумная мысль: явиться к римскому папе Николаю III с целью посвятить его в свое открытие о сходстве «сефирологии» с христологией и склонить его к иудейской вере. Абулафия дорого поплатился за эту попытку: его арестовали в Суриано, близ дворца папы, куда он старался проникнуть вопреки бдительности стражи. Оттуда его отвезли в Рим, продержали 28 дней в заточении и затем отпустили. Очутившись потом в Сицилии, он уже стал выдавать себя за мессию, уверяя, что Бог открыл ему «конец