– …Что ты убьешь его прямо сейчас, если он не признается публично и в прессе, как именно проходил тот судебный процесс.

Вэнди подняла глаза и увидела тот самый безумный огонек в черных глазах женщины.

– Да! Ты представишься его пропавшей, но чудом вернувшейся внучкой.

Пауза.

Мозг Вэнди работал на пределе.

«Бежать. Надо бежать прямо сейчас!»

– Джон приедет завтра, а к утру я тебе все расскажу. У тебя будет нож, – она показала на небольшой футляр, – и как только…

Вэнди снова перестала вникать в смысл словесного гула, висевшего вокруг нее, как рой надоедливых ос.

«Она сумасшедшая! Просто чокнутая бабка, поехавшая из-за смерти мужа! Почему она говорит об этом только сейчас? Какая разница! Бежать надо немедленно! Мои вещи! Нужно забрать мои вещи!»

– Девочка моя, надеюсь, ты не думаешь сейчас отказать мне? В такой маленькой просьбе? Ты же такая умница. И тебе это ничего не стоит! Не стоит, правда же? – Визгливые нотки в голосе миссис Фридман делали ситуацию еще более устрашающей.

Девушка молчала.

Женщина встала между зажатой в углу стола Вэнди и проходом к двери.

– Я знаю, что ты согласишься, – необычным голосом продолжила женщина, – но предусмотрела и иной вариант. Сегодня ты переночуешь на чердаке с…

Она не успела договорить.

Вэнди резко вскочила. В ее руке мелькнула зажатая вилка.

В следующее мгновение девушка оказалась на веранде.

Она еще не осознала, что произошло.

Она не оглядывалась, но ясно представляла, что там позади.

Острая вилка глубоко вошла в тело женщины в районе печени, а это значит, что та наверняка уже осела на пол на том же месте, где стояла.

«Спокойно! Спокойно!»

В холодном поту Вэнди металась по веранде, кидая в рюкзак свои вещи. Карту местности, забытую Карлом, она сунула в карман. Руки плохо слушались, зубы стучали как на морозе.

На заднем дворе прокукарекал петух и закудахтали куры.

Из комнаты не доносилось ни звука.

«Уже все или… – По телу то и дело пробегала дрожь. – Черт, зеркало! – вспомнила она, – на моем покрывале… давай, нечего думать!»

С готовым рюкзаком за спиной она осторожно вошла в комнату. Миссис Фридман, неестественно завалившись на бок, лежала между деревянными ножками стола.

Она медленно, хрипло дышала. Черенок вилки торчал у нее из живота.

Вэнди пронеслась мимо нее, одним взмахом сдернула свою подстилку и покрывало и засунула в рюкзак зеркало. Потом она прыгнула к кровати миссис Фридман, подняла матрас и схватила газетный сверток, спрятанный за пружинами у стены.

Она догадывалась, что находится в этом свертке, но проверять не стала.

Теперь все готово.

Миссис Фридман еще жива.

Обездвиженная, она равнодушно смотрела на девушку помутневшими глазами, теперь не такими колючими.

Вэнди наклонилась к ней и прошептала:

– Сатори. Меня звали Сатори.

Глава семидесятая

Взвалив огромный рюкзак на плечи, она, не оглядываясь, пошла на запад. Девушка забрала с собой сваренные яйца, зелень и хлеб, недоеденные в обед.

Она направлялась к той ферме, на которой жили Карл и его отец.

Четыре часа спустя она остановилась на ночлег в лесу, рассчитывая к середине следующего дня добраться до места.

Без четверти полночь.

«Чертовы маньяки! Они наверняка в сговоре! Этот Джон мне сразу не понравился! Разговаривать я, конечно, буду только с Карлом!»

«А ведь я ее убила!»

При этой мысли Вэнди вздрагивала, но… ничего особенного не испытывала. Как будто это должно было случиться рано или поздно. Как будто миссис Фридман желала быть убитой.

«Значит, я помогла ей? Это как искусство врачевания, – думала она. – Врачи говорят больным то, что те хотят услышать, а совсем не то, что думают на самом деле.

Как будто миссис Фридман сказала все это только для того, чтобы поскорее освободиться… Возможно, она все придумала или …О, нет, – внезапная мысль заставила ее ужаснуться, – она Карла готовила для этой роли! А он еще ничего не знает… или…? Ладно, с ним тоже нужно быть осторожной и действовать по обстановке».

Ни ненависти, ни жалости, ни раскаяния не было в ее душе.

Что это: чрезвычайная жестокость или всепрощающая забота?

«Я как тот врач, который улыбается безнадежно больному, хлопает его по руке и говорит: «Все будет хорошо», а за спиной держит пузырек с ядом, чтобы прекратить бессмысленные и мучительные страдания».

Вэнди прислонилась спиной к широкому дубу, достала из рюкзака сверток и развернула его.

Доллары.

Пачки долларов.

Не считая, она быстро засунула их обратно.

Сердце бешено колотилось, но разум был предельно ясен.

«Я хочу провести остаток своих дней одна. Ни с кем больше я не разделю свое изгнание. Это моя ноша, мой выбор, и эту чашу я выпью до дна.

Люди умирают и причиняют мне боль! Люди сходят с ума и причиняют мне боль! Я сама причиняю боль! Теперь я поняла, как это – быть врачом. И больше я не хочу. Везде, где есть люди, их придется лечить, им придется врать. Я ошибалась. Мне не нравится это делать!

Остается только…

Карл!

Я все ему объясню. Он должен мне помочь».

Пустота.

Черная, тягучая пустота раскрыла свои объятия навстречу девушке.

Глава семьдесят первая

Безошибочно ориентироваться на местности было самым важным среди навыков выживания в лесу.

Вечер следующего дня Вэнди провела в сотне ярдов от фермы Джона.

Она узнала пикап, на котором несколько раз в год производилась доставка продуктов миссис Фридман.

«Больше это не понадобится!» – Вэнди констатировала факт.

Она, замаскированная кустами, неподвижно сидела и наблюдала за деятельностью и перемещениями мужчин.

Уже стемнело и время близилось к полуночи, когда свет в доме погас.

Вэнди прикидывала, как ей застать Карла одного. Весь вечер он не отходил от отца. Она вспомнила: в свободное время он пишет книги, а это скорее всего ночью, когда отец уже спит.

И тут, словно в подтверждение ее мыслям, на втором этаже зажегся свет.

Зайти вот так просто – опасно, они никого не ждут, а бита или ружье наверняка всегда наготове. Парень может испугаться и зашуметь, а иметь дело с Джоном в планы Вэнди не входило.

«Завтра весь день понаблюдаю за обстановкой, а вечером уже пойму, как действовать».

Она повернулась к рюкзаку, чтобы отойти ярдов на десять от дома и встать на ночлег, когда услышала в темноте шорох.

В следующее мгновение дверь отворилась, и показался Карл. Он дошел до ближайшего дерева, задержался на минутку и направился обратно к дому, застегивая на ходу ширинку.

«Вот он – идеальный шанс! Надо действовать сейчас!»

У Вэнди уже была наготове записка.

«Надеюсь, он меня помнит. Вряд ли в его жизни так много людей. Конечно, он меня запомнил!

Главное не напугать его!»

Парень уже подходил к крыльцу.

Вэнди медленно вышла из своего укрытия и подняла руку.

«Хорошо, что у них нет собаки», – подумала она в этот момент.

Свет из дома был тусклым и не мог четко осветить ее фигуру. Карл остановился.

«У него должно быть хорошее зрение! – Вэнди сделала два шага вперед. – Стоп. Не подходи близко. Пусть он сам меня узнает. Главное, чтобы он не разволновался, а то разбудит отца…»

Карл вбежал на крыльцо и через секунду показался с фонариком в одной руке и с битой в другой.

Луч света выхватил фигуру Вэнди.

Она приветственно махала и широко улыбалась.

Недоумение на лице паренька сменила растерянная улыбка. Он медленно приближался, и через несколько шагов глаза его прояснились.

«Вспомнил!»

Вэнди пошла ему навстречу. По-прежнему улыбаясь, она протянула ему карту местности. Сверху лежала записка:

«Привет, Карл! В тот раз ты забыл у меня свою карту, я тебе ее возвращаю. Еще ты говорил, что можешь отвезти меня в город. Я хочу попросить тебя о помощи.

P.S. Ты можешь сделать так, чтобы твой отец не узнал, что я здесь?»

Вэнди протянула парню карандаш, который держала в одной руке. Другой она придерживала за лямки рюкзак, опущенный вниз.

«Спасибо за карту, Вэнди! Я думал, что где-то потерял ее. Мне очень понравилось твое имя. Я назвал так