Закончив с едой, Вэнди извинилась, встала из-за стола и вышла на веранду. Там она вырвала листок из своего блокнота и простым карандашом написала несколько предложений, обращаясь к Карлу.

Ее интересовало, как долго они сюда добирались.

«Нужно найти подходящее время, чтобы передать ему записку».

Словно подслушивая ее мысли, через несколько минут появился парень.

Вэнди жестом позвала его и быстро показала написанные на бумаге строки.

Он улыбнулся и какое-то время с интересом разглядывал ее. Потом с той же самой улыбкой достал из заднего кармана потертых джинсов карту местности, развернул ее перед Вэнди и сначала ткнул, где находится домик миссис Фридман, а потом, проведя ногтем линию на северо-запад, ткнул пальцем в небольшой островок между деревьями.

Вэнди имела отличную зрительную память и мысленно фотографировала карту, стараясь запомнить все до мельчайших подробностей.

«Значит, они тоже живут отшельниками в лесу. И в город выезжают по крайней надобности…»

Карл взял карандаш и написал на том же листке:

«Ты странно выглядишь. Я раньше тебя не видел».

Вэнди написала в ответ: «Я не местная. Я болею, не подходи близко, это заразно».

Ответ: «Я – Карл. Как тебя зовут? Я могу отвезти тебя в город, там есть больница. Я в ней уже бывал, правда, мне не помогли. Я пишу книжки, когда папа дает отдохнуть. Рад знакомству».

«Мое имя – Вэнди. Спасибо, Карл, но я неизлечима. С удовольствием почитаю твои книги».

«Вчера я принес новые. В следующий раз принесу еще. У меня каждой всего по одному экземпляру, – его глаза блестели. – Пока их хранит миссис Фридман. Но как только я сделаю у себя дома библиотеку, она мне все вернет! А теперь нам пора».

Вэнди писала:

«Могу я как-нибудь зайти к вам в гости?»

В этот момент на веранде показался Джон – хмурый мужчина средних лет, без каких-либо запоминающихся черт.

Карл тут же подошел к нему.

Он не успел прочитать ее последний вопрос.

Двое сели в машину, завелся мотор, и скоро ничего не выдавало следа их недавнего присутствия здесь.

И только после того, как гости уехали, Вэнди осознала, что до сих пор сжимает в руках карту.

«Вот и повод наведаться к ним, – подумала она и улыбнулась. – Может быть, мне пожить в лесу неподалеку от их фермы? С Карлом интересно бы пообщаться! Вот только этот Джон…»

Вэнди поливала грядки дождевой водой и размышляла.

Странное ощущение скрытой угрозы, теперь еще сильнее исходящее от миссис Фридман, не покидало ее.

Даже не в молчании дело.

А в чем? Непонятно.

С Лиз была совсем другая атмосфера. Зато здесь она практически достигла того, к чему стремилась изначально: крыша над головой, еда, уединение, только молитв нет, как это было бы в аббатстве.

Города и люди – далеко. Здесь только лес, ручей, куры, коза… – разве не этого она так желала?

Но вязкое чувство тревоги потихоньку затягивало ее сознание.

Глава шестьдесят восьмая

Вэнди не торопилась с принятием решения. Она ждала следующего визита ближайших соседей.

«Надо к ним присмотреться», – думала она.

Время шло. Один день как две капли воды был похож на другой, предыдущий ничем не отличался от следующего.

Сидя на веранде по вечерам, Вэнди записывала фазы луны, дождливые и сухие дни, размышления по поводу жизни и отмечала в блокноте изменения своей внешности.

Спустя полгода Джон неожиданно появился один. Он привез цыплят и десяток взрослых кур.

Вэнди вошла в комнату с ведром молока в руках и краем глаза увидела, как миссис Фридман передает мужчине деньги. Они оба стояли за печью. Матрас хозяйской кровати был сдвинут.

Вэнди сделала вид, что ничего не заметила.

Она привыкла к молчанию, и оно уже не давило. Но когда черные, маленькие глазки миссис Фридман, не мигая, останавливались на ней и пристально наблюдали за всеми движениями, будто что-то проверяя или оценивая, внутри у нее все сжималось.

В такие моменты Вэнди притворялась, будто забыла полить грядку или что-то сделать во дворе, и поспешно выходила из комнаты.

А еще ей не давало покоя что она ни разу не видела, чтобы хозяйка читала то, что приносил ей Карл.

Вечера миссис Фридман проводила в тишине, сидя у печи.

Однажды утром Вэнди заметила в очаге не до конца истлевшую стопку бумаги. Она осторожно приподняла ставший почти пеплом край и с ужасом поняла: это одна из тех самых книг, написанных немым пареньком.

«Так вот куда они пропадают! Почему она их сжигает? О чем он пишет?

Все это так… таинственно и неприятно! А Карл даже не подозревает об этом!»

Вэнди аккуратно, чтобы сохранить оставшееся, вытащила из печи обугленные слипшиеся уголки, обернула листочком своего блокнота и убрала в рюкзак.

Она не хотела ни с кем враждовать, не хотела шантажировать.

Просто Карл должен узнать правду.

В декабре 2002-го Вэнди отметила два года жизни у миссис Фридман.

Однажды январским утром, проснувшись в обычное время, Вэнди обнаружила у входа мешки с мукой и зерном. На столике у хозяйской кровати лежали новые блокноты.

Это значило, что Джон и Карл побывали здесь, пока она спала.

Миссис Фридман нигде не было видно. И вдруг Вэнди осознала, что именно ее беспокоит в этой тихой женщине.

«Когда она что-то рассказывает, готовит еду, поливает свой огород – в этом чувствуется душа. Она по-доброму, с нежностью отзывается о Карле, она ничего особенного не требует и от меня. Но как только она погружается в свои мысли, из ее глаз будто летят искры какой-то яркой внутренней эмоции.

И это совсем не любовь или сострадание. Это, скорее, можно сравнить с яростью. Яростное молчание…»

Вэнди размышляла, зашивая свою потрепанную за пять лет одежду.

Смены нарядов у миссис Фридман она тоже никогда не наблюдала.

«На кого или на что она злится? Зачем молчит об этом?»

Диссонанс в образе старой женщины был загадкой.

«Может быть, я не вижу очевидного? Может, нет ничего таинственного, а я просто отвыкла от людей? Может быть, я придумываю то, чего нет?

Или просто скучаю по ровесникам, по прошлому общению?»

Карта, год назад забытая Карлом, так и лежала в рюкзаке.

Иногда Вэнди чувствовала сильную усталость. Все чаще в голове формировалось желание уйти и жить спокойно, без секретов и домыслов.

Или откровенно поговорить с миссис Фридман.

С каждым днем струна все сильнее натягивалась между ними, а Вэнди так и не решалась на разговор.

Глава шестьдесят девятая

Все случилось теплым апрельским вечером, внезапно и резко перевернув жизнь девушки, придав ускорение ее плавным мыслям.

Миссис Фридман всегда начинала диалог неожиданно. Вэнди дожевывала салат, думая в это время о влиянии солнца на всех живых существ, когда вдруг услышала:

– Ты, наверно, задаешь вопрос, что я здесь делаю? Так я отвечу. Я храню деньги моего покойного мужа Томаса Фридмана.

– Что?

– Я сказала, что у меня находятся деньги покойного Томаса Фридмана, моего мужа.

Вэнди растерялась. Она не знала, что ответить и как реагировать, поэтому промолчала.

Через минуту миссис Фридман продолжила.

– Вэнди, я тут подумала, – женщина выделила интонацией ее имя, – что ты уже достаточно взрослая и теперь сможешь помочь мне. Окажешь одну услугу. В обмен на мое гостеприимство.

Вэнди затаила дыхание.

– Завтра Джон отвезет тебя в город, и там ты придешь к окружному судье, где под страхом смерти заставишь его оправдать светлое имя Томаса Фридмана! Ты скажешь ему, что он ни в чем не виновен и эти деньги он заработал честно! Что он ничего не крал! Что все эти обвинения ложны! Что на самом деле он был зверски истерзан и убит в тюрьме, а не умер от удара! Что…

Женщина говорила дальше и дальше, но смысл ее слов ускользал от девушки. Вэнди оцепенела. Липкий ужас сковал ее с головы до пят.

– …Он построил этот дом и велел мне сохранить… сбережения… нашлись…

Вэнди смотрела теперь в свою пустую тарелку, где лучики заходящего солнца рисовали