И вот уже впереди…

Мысли Сатори бешено скакали.

«Мама, папа, Дэви! Я так хочу их увидеть! Больше всего на свете!

Нет! Нельзя о них думать. Не смей! Просто войди и возьми то, что тебе нужно».

Сердце колотилось так неистово, что, казалось, услышать его можно было в соседнем городе. Этот стук отдавался в висках, в животе, в ногах. Сатори была опьянена выходом в город за столь долгий период и едва справлялась с нахлынувшими эмоциями. Все ее существо пульсировало.

Она стояла, привалившись спиной к дереву за оградой, и пыталась выровнять дыхание.

«Нельзя ждать! До утра нужно вернуться к Лиз!»

Сатори беззвучно открыла калитку и вошла в сад.

В тот же миг на втором этаже в спальне родителей вспыхнул свет.

Глава пятьдесят девятая

Сатори замерла.

Окно, как всегда, было плотно зашторено.

«Какого черта… – Она взглянула на часы. – Два часа ночи, что там у них происходит?!»

Краем глаза она успела заметить стремительно растущую тень по ту сторону окна.

В следующее мгновение штора приподнялась, отъехала, и Сатори, в последний момент скользнувшая за дерево по ту сторону калитки, заметила Дэви.

Она открыла окно.

«Что она там делает? Почему не спит? Где сейчас родители?» – Вопросы один за другим проносились в ее голове.

Сердце Сатори оборвалось и разлетелось внутри на крошечные, колючие осколки.

Она увидела свою сестру.

Она увидела Дэви.

И вдруг с ураганной силой нахлынула раздирающая душу тоска и боль – все то, что накопилось за три года ее добровольного изгнания.

В следующую секунду она уже готова была ворваться в дом, кричать, долго-долго попросить у всех прощения и вернуться, вернуться к той, прошлой жизни, к своей семье…

Бедная девушка не могла знать, что, кроме сестры, просить прощения больше не у кого.

Она стояла за деревом и видела, как Дэви замерла в окне. Она видела, что ее взгляд направлен туда, где сама она была секунду назад.

Звенящая ночная тишина.

Свет в родительской спальне не гаснет. Но Сатори уже слышит, как с хлопком распахнулась входная дверь, и через несколько секунд с улицы донесся стук.

Осознание того ужаса, который она натворила, выворачивает ее наизнанку и бьет как в лихорадке.

У нее подкашиваются ноги.

«Здесь и сейчас я умру… я умру», – скулит она, припав к земле.

Эмоции зашкаливают.

Сатори не может встать. Ползком, на четвереньках, она пробирается подальше от дома, от дерева к дереву, медленно, неслышно – как привидение.

«Назад пути нет», – однажды сказала она себе.

«Но как… как… это… пережи-и-и… – рот застыл в немом крике, глаза черные, как и ужас, сковавший тело, – это же мой выбор! Это мой выбор!..»

Сатори уже отползла на приличное расстояние, когда заметила вдалеке белые полосы света, какие оставляет фонарик, рыскающий в темноте.

«Не думать об этом, не думать, не думать! Рано сходить с ума! Не смей, не смей…»

Глава шестидесятая

Сатори тихо всхлипывала, привалившись плечом к дереву на берегу в том месте, где оставила камушек для одежды.

Она увидела сестру лишь на мгновение, но это событие второй раз за вечер выбило землю из-под ее ног.

«Значит, Дэви все поняла… или так только показалось? Правильно ли я поступила? Почему не вернулась? Еще не поздно все исправить! Может быть, прямо сейчас… – Она посмотрела назад, в ту сторону, откуда только что убежала. – Нет! Поздно! Лиззи умирает. А я так ничего и не сделала для нее… Все равно. Ей суждено умереть. Меня ждет та же участь… А Дэви здорова и будет жить. Будет жить счастливо! Да, я в этом уверена!»

Слез уже не было.

Ее грудная клетка поднялась, задержав дыхание на несколько секунд, и опустилась уже совершенно с другими чувствами.

Она произнесла вслух:

– Сатори больше нет! Теперь я – Вэнди Блюз!

Теперь она Вэнди Блюз.

И эта новая самоидентификация поможет ей вести дальнейшую жизнь.

Полную неизвестности, опасностей и трудностей, но жизнь!

«Когда у тебя есть образ, страх пропадает», – улыбнулась девушка, вспомнив эту когда-то случайно услышанную фразу.

* * *

Вэнди очнулась с приближением рассвета, когда запели ранние птицы и повеяло утренней прохладой.

На часах 5.37 a.m.

Она совершенно потеряла счет времени. И абсолютно забыла про Лиз.

«Безнадежно, все безнадежно!»

Вэнди разделась, вновь преодолела реку и вот она уже идет домой, к пещере, где ее ждет девочка.

Она возвращается к ней без единого лекарства…

Вэнди не знала, что в эту ночь Дэви также не сомкнула глаз. Вэнди не знала, что сестре удалось увидеть ее призрак. Вэнди не знала, что ей никто не поверит.

Две души, которым, казалось, предначертано идти по жизни рука об руку, с каждым шагом удалялись друг от друга навсегда, не зная об этом, но интуитивно чувствуя. В глубине сознания они обе надеялись, что эта жизнь – всего лишь дурной сон и что скоро им предстоит проснуться в той жизни, которую они хорошо знали и так сильно, отчаянно любили.

Глава шестьдесят первая

За время, проведенное в лесу, и благодаря опыту и навыкам Лиз, которые та передавала ей, Вэнди научилась ориентироваться на местности в любое время дня и ночи.

Ярко светит солнце. Утро мягкое, теплое и ясное.

Вэнди смотрит на темный провал входа в пещеру.

В пещеру, так хорошо обустроенную девочкой-скаутом.

Оттуда не доносилось ни звука.

«Что меня ждет?» – задала вопрос девушка перед тем, как шагнуть внутрь.

Взглянув на Лиз, она поняла, что сна в ближайшее время не будет.

У девочки началась лихорадка.

Вся в поту она лежала на матрасе. Она полностью разделась. Подстилка под ней была насквозь мокрая. Ее била дрожь.

– Детка, ты как? – опускаясь на колени, ласково спросила Вэнди.

– Т-т-ты вернулась… Я д-д-д-думала, т-т-ты уже не в-ввернешься…

Вэнди заметила, что кружка с водой так и стоит нетронутая.

– Мне пришлось повозиться, чтобы добыть для тебя лекарство, – солгала она, отходя к ящику с медикаментами и делая вид, что кладет туда что-то. – Но у меня все получилось! Сейчас тебе станет легче!

Сердце сжалось.

«Я вынуждена врать умирающей девочке!»

Она достала из коробки аспирин и оглянулась. Глаза у Лиз были закрыты. Она глубоко и хрипло дышала.

«Может быть, ненадолго поможет», – размышляла Вэнди, разводя шипучую таблетку в кружке с водой.

– Вот, выпей это.

Лиз подняла голову и, сморщившись, сделала глоток.

– Это… это… как аспирин!

– Да, вкус такой же, чтобы не противно было пить, – снова солгала Вэнди.

– Что это? – спросила девочка.

Она зажмурилась и выпила до дна.

– Антибиотик. Будешь принимать его десять дней по два раза, как я, помнишь? – ответила Вэнди, накрывая Лиз покрывалом.

– Не надо, мне жарко!

Покрывало сползло на пол.

– Как ты спала?

– Не помню… быстро уснула, кажется… а сейчас… никак не могу прос-с-снут-ться. Все время хочу спать…

Зубы у нее стучали.

– Тебе нужно набираться сил. Сон тебя вылечит.

Вэнди просидела у постели девочки до вечера. Лиз не поднималась, изредка проваливаясь в забытье, ничего не пила и не ела.

Вэнди не заметила, как сама уснула на покрывале у матраса.

Когда утро следующего дня было уже в разгаре, она очнулась.

Девочки внутри не было.

Вэнди вскочила и выбежала наружу.

Высоко над деревьями ослепительно сияло солнце.

«Куда она могла деться?»

Вэнди медленно осматривала пространство. И вдруг:

– Сати! Помоги!

Она обернулась на пронзительный крик.

«Северный капкан!» – сообразила она.

Вэнди побежала и через минуту увидела Лиз.

Она сидела на земле, сжимая в руке зайца, высвобожденного из капкана.

– Я не могу встать.

Голос девочки звучал глухо. Вэнди положила руку ей на плечо, обняла за талию и медленно потянула вверх.

«Какая она стала легкая, совсем ватная!»

Лиз крепко сжимала в кулаке тушу крупного зайца и по пути несколько раз встряхнула ее.

Они шли долго. Вэнди наблюдала, как гримаса боли искажала бледное лицо девочки каждый раз, когда та наступала на искалеченную ногу.

– Я поменяю повязку, – сказала Вэнди, помогая Лиззи устроиться