Глава пятьдесят седьмая

Мысли проносились в голове с быстротой молний. Сатори сидела на коленях и улыбалась, смотрела девочке в глаза.

– Ну, вот и все! Ты огромная молодец, моя Лиззи! – Сатори откинула прядь волос с ее вспотевшего лба.

– Ты тоже, – отозвалась та, – ну как там дела? – И будто пошутила: – Жить буду?

– Конечно, крошка! Все будет в порядке.

Сатори собралась с духом.

– А теперь, – сказала она, – ты мне объяснишь, как быстрее всего добраться отсюда до города. Я отправлюсь прямо сейчас, чтобы достать тебе лекарство, которое облегчит боль.

– Прекрати! Ты с ума сошла? Я потерплю. Ты уже сделала свою работу. Теперь мне надо поспать и с утра я буду уже на ногах. Ведь все хорошо, правда?

Язык девочки слегка заплетался, поэтому слова она выговаривала медленнее обычного. Сама она этого не заметила. Лиз была бледна, и пот не высыхал у нее на лице, места укусов жгло огнем. Ее сильно клонило в сон. Но несмотря на все это, она даже не допускала мысли о том, чтобы ее соседка вышла отсюда в город.

– Все серьезно…

«Стоп! Нельзя так, нельзя поддаваться панике, нельзя!» – прервала себя Сатори.

– Послушай меня, детка. Помнишь, когда я болела, я выпила все твои лекарства? Так вот, теперь они реально понадобились тебе. Я только схожу за ними и сразу вернусь. Через два часа я буду уже здесь. Это были твои таблетки, а выпила их я. Я должна тебе.

– Нет!!! Нет… – заорала Лиз и сморщилась от боли.

– Лиз! Я хочу тебе помочь. Я должна тебе помочь! – Из глаз брызнули слезы.

Сатори вскочила. Ее нервы напоминали натянутую струну, и спорить с девочкой было выше ее сил.

– Расскажи мне, как выйти отсюда в город!!! – закричала она.

Лиз молчала.

Невозможно было понять, сколько прошло времени, потому что теперь оно текло совершенно иначе.

Сатори опустилась на пол.

– Ты веришь мне? Веришь, что я хочу тебе помочь?

Лиз молча смотрела Сатори в глаза.

– Ты верила мне все это время, я знаю. А теперь я обещаю тебе и клянусь, что я выйду в город только за лекарством. Оно сейчас тебе необходимо. Я могу его украсть из аптеки и убежать, но если ты дашь мне свои деньги, я его куплю. Решай, выбор за тобой!

Сатори затаила дыхание.

Кажется, она нащупала действующую тактику.

– Купить или украсть? – Лиз тяжело дышала и что-то прикидывала в уме.

– Да… Может быть, завтра?

– Сейчас, Лиззи.

– Лисы убежали, но ты все равно возьми фонарик или палку. Если что – кричи и внимательно смотри под ноги. Будь осторожна!

«Милая моя девочка!»

В течение пятнадцати минут Лиз подробно рассказывала Сатори про свой маршрут.

Это действительно было не так сложно, как могло показаться. Главное, идти четко по компасу и не совершить той ошибки, которая привела ее сюда. Второго такого шанса уже не будет.

Как только Лиз закончила с объяснениями, Сатори встала и накрыла девочку одеялом.

Она вышла наружу и посмотрела на небо – дождя не будет.

Потом на часы.

22.53 p.m.

Вернувшись в пещеру, она поставила у матраса кружку с водой, взяла фонарик и сказала:

– Я быстро.

– Сати…

– Да, милая?

– Сати… вернись, пожалуйста.

– Скоро буду.

Она надела куртку и, сунув в карман большой компас, двинулась на юг.

Глава пятьдесят восьмая

Лиз Бэйси выбрала вариант покупки, поэтому в кармане Сатори лежали свернутые в трубочку доллары. Она не знала, сколько именно, потому что это было не важно.

Но девочку она заверила, что там достаточно.

Сатори прокладывала себе дорогу строго в соответствии с указаниями Лиз. Ее не пугала темнота, ноги привычными движениями лавировали между корней и цепких трав.

«Лиззи, моя бедная Лиззи… – Язык больше не поворачивался называть ее лисенком. – Как же все это произошло? Безумие!»

Сатори остановилась свериться с направлением, как вдруг что-то потянуло ее вниз.

Она почувствовала, как пропадает опора.

Вскрикнув, девушка выронила динамо-фонарик, и тот, падая, успел осветить край глубокой ямы в том месте, где она остановилась. Камешки и почва сыпались вниз и тащили за собой ноги Сатори. Она схватилась за небольшой гибкий ствол, торчащий над головой, и тут же, с другой стороны, упругая ветка хлестнула ее по лицу, а земля, дохну́в пылью, провалилась.

Сатори висела над пропастью.

На границе между жизнью и смертью стояла шершавая кора дерева.

Сердце выпрыгивало из груди, дыхание прерывалось, перед глазами все плыло.

«Нет! Нет! Нет! Нет! Я должна… я не могу умереть! Нет! Только не сейчас!»

В ушах бешено стучал адреналин, но девушке хватило нескольких секунд, чтобы выровнять дыхание. На вдохе она собрала все свои силы и рванулась вверх. Ствол качнулся ей навстречу.

«Ты выдержишь! Ты сможешь меня вытянуть, я знаю! Я знаю!»

Она уперлась ногой в отвесный край и с новым вдохом подтянулась. Теперь она чувствовала, что дерево ей помогает.

Еще один глубокий вдох.

Ствол больше не наклоняется. Сатори поставила колено на землю, за ним второе. Не отпуская рук, она выдохнула, позволив дереву протащить ее по корням от края.

Откатившись на безопасное расстояние, она замерла и долго лежала на спине, часто дыша.

Облака рассеялись. Чистое небо было ярким и звездным, а ночной лес необычайно тих.

«Что мне сейчас делать? Куда я пойду, когда выйду из леса? Морфий продают по рецепту, – Сатори вскочила. – Идти вперед, только идти, а там уже что-нибудь придумаю. Но что? Надо думать уже сейчас!»

Она продолжила свой путь, сверяясь с компасом и звездами.

Утерянный фонарик – ничто по сравнению со спасенной в очередной раз жизнью.

Через один час двадцать три минуты она увидела вдалеке рассеянный свет уличных фонарей.

Еще через шесть минут она вышла к реке.

Синтего!

«Дэви… мама, папа!..

Нет! Сейчас не время!

Я должна как-то достать морфий.

Бессмысленно вести к Лиз врачей. Это будет предательством. Она жила так, как хотела, и ее смерть должна соответствовать… О, нет, Господи! Лиз не должна сейчас умирать!»

Сатори стояла и смотрела на реку. Из глаз у нее катились слезы.

Она забыла о своих перебинтованных руках. Она забыла обо всех предосторожностях, забыла о том, что все это время ее саму ищет полиция.

Она не знала, что мамы нет на свете уже почти два года.

Нет, она никак не могла знать, что отец всего лишь несколько дней назад сделал свой последний вдох и выдох, после чего его сердце остановилось прямо на глазах у сестры.

Все ее мысли сейчас были о пятнадцатилетней девочке, у которой еще даже не начались месячные и которой не суждено дожить до Нового года.

С реки подул прохладный ветер. Сатори очнулась.

«Надо действовать. Украсть морфий? Как это сделать? Мне это никак не удастся. Я возьму «Ксанокс». Много «Ксанокса» и буду усыплять им ее. Конечно, придется украсть.

Может быть, из дома?

Да, точно! У мамы в аптечке все это есть. Она ничего не заметит! Точно! Надо бежать. Уже ночь, и все должны спать…

Дэви… она тоже спит!

Аптечка в шкафу в гостиной, поэтому из спален меня никто не заметит».

Сатори разделась догола. Она связала всю свою одежду в единый канат, нашла на берегу увесистый камень и туго обвязала его полученным жгутом.

«Река не широкая, но вброд не перейти, придется проплыть. Ничего, я так уже делала».

Сатори размахнулась и швырнула камень на ту сторону. Он приземлился, не скатившись обратно в воду.

Осталось переплыть.

Вода приятно охлаждала пылающее от нервного возбуждения тело. Она быстро выбралась на берег с другой стороны, вытерлась внешней стороной куртки и оделась, освободив свои вещи от камня.

«Он мне еще понадобится. Пусть лежит на видном месте». – Она подтолкнула его ногой ближе к тропинке.

Не теряя времени, Сатори побежала, и ноги сами несли ее к дому… к бывшему дому.

Она избегала дорог и держалась леса.

«Хорошо, что