элегантно и сугубо по-европейски одетая. Но небогато и не вызывающе. Совершенно незнакомая – а Лаура всех приличных женщин из не слишком многочисленных в Батуме русской, тем паче европейской колоний, знала наперечёт.

– Здравствуйте, мадам. Чем могу помочь? – обратилась Лаура достаточно любезно, так что княжеское высокомерие не слишком выпячивалось.

– Позвольте представиться, меня зовут Нина Лаврова.

Лаура нетерпеливо перебила, не дав закончить фразу:

– Господин Петерсен сейчас на службе.

Несколько удивлённая приёмом Нина попыталась пояснить:

– Я прибыла из Севастополя, в командировку. Мой знакомый просил передать письма по этому адресу.

Несколько смягчаясь, но всё ещё нетерпеливо, Лаура опять перебила:

– Простите, но это, видимо, недоразумение. Всю официальную почту господин Петерсен получает по адресу представительства Внешторга, как правило, спецпочтой.

– Прошу меня понять, это не официальная почта. И к Внешторгу отношения не имеет.

Приподняв красиво очерченную бровь, Лаура спросила:

– И кому же письмо адресовано?

– Я не знаю, кому это адресовано, – искренне призналась Нина. – То есть я этого человека совсем не знаю.

– А что же вы знаете? – со всей высоты своего титула и статуса поинтересовалась княжна Кахаберидзе.

– В Севастополе остались люди, которые ищут поддержки из-за рубежа, – решилась Нина, в общем-то предупреждённая о некоторых особенностях характера Лауры Кахаберидзе. – Но вся переписка, вы же понимаете, контролируется, и очень сложно отправить от нас весточку в Константинополь.

Нежданная, но, видимо, совсем не случайная гостья всё ещё стояла на крыльце. Стояла и смотрела ожидающе, но не просительно.

Письма от людей, «которые ищут поддержки из-за рубежа», – это интересно и не менее, наверно, значительнее, чем очередные документы, взятые для ознакомления из сейфа, – но всё же…

– Извините, но у меня нет связи с эмиграцией. Мой муж – высокопоставленный советский чиновник, мы очень дорожим нашей репутацией и не позволим втянуть нас в политические игры.

– Это не политические игры, не подумайте! – Нина сказала это не торопливо, но очень серьёзно, глядя княжне в глаза. – Просто люди из Севастополя ищут своих друзей за границей. И это просто всего лишь письма. В конверте без адреса.

– Войдите на минутку, – чуть мягче сказала княжна и отступила в глубь прихожей. – Извините, не смогу вас принять надолго, поскольку ухожу по срочному делу. Меня ждут. – И Лаура жестом пригласила Нину пройти.

Войдя в прихожую, Лаврова достала из сумочки плотный конверт без адреса, только с мелко и небрежно написанной фамилией получателя.

Имя и фамилия незнакомые, но достаточно распространенные в России, – это грузинская княжна, воспитанная в заведении для благородных девиц императрицы Марии, оценила сразу. И сказала, укладывая конверт в ту же свою объёмистую сумку, что и документы из сейфа:

– Не знаю, что с этим делать. Но спрошу людей, у которых здесь много знакомых. Возможно, они помогут найти адрес. А если будут ответы?

– Сообщите мне. Я в непродолжительной командировке в Батумском представительстве Внешторга.

– В командировке… А вне представительства – как вас найти?

– Я остановилась в резиденции британского представителя, и в ближайшие дни, вероятно, буду там.

– Вы – подруга… знакомая британского представителя?

– Скорее компаньонка его жены, леди Энн-Элизабет. – Нина улыбнулась. – Ещё по Севастополю.

– Искренне рада знакомству, Нина, – с некоторой даже горячностью сказала княжна и тоже улыбнулась. – Простите мне мою подозрительность. Времена такие.

– Что вы, очень разумно. Я бы и сама была начеку, с таким-то супругом.

– Простите, Нина, – спохватилась Лаура. – Но мне в самом деле нужно идти.

– Не смею задерживать. Спасибо вам.

– До встречи, – кивнула, выходя на крыльцо, Лаура.

Цепким взглядом окинула немноголюдную улицу. Всё как обычно. Нина свернула направо, в сторону Представительства Внешторга.

Заперев дверь и выждав немного, Лаура Кахаберидзе вышла на улицу и повернула влево, направляясь к особняку, где помимо легального офиса марганцевой концессии располагалась резидентура английской разведки.

Атлетически сложенный слуга-охранник принял пальто и провёл княжну в гостиную.

Резидент, рыжеусый джентльмен по фамилии Хиггинс, поднялся навстречу:

– Рад вас видеть, леди Лаура. Не откажетесь от чашечки чая в нашей мужской компании?

«Мужской компанией» был он сам и офицер-референт с короткой фамилией Кин. Его звания Лаура не знала – Кин всегда ходил в штатском, – но зато интуитивно предполагала, что его с подполковником Хиггинсом связывают не только служебные отношения.

– Благодарю. – Лаура села на точно придвинутый Кином стул и достала из сумки пакет с документами из сейфа Петерсена. – Насколько я понимаю, именно эти записи представляют для вас интерес.

Хиггинс, бегло просмотрев несколько листков, кивнул.

– Благодарю, я полагаю, это как раз то, что нужно. Не буду злоупотреблять вашим временем, в той же степени, что и доверием, которое я очень высоко ценю. Прочту внимательно позже.

И сказал, передавая документы референту:

– Джордж, скопируйте бумаги, верните оригиналы миссис Петерсен и берите документы в работу.

– Сэр… – Референт взял пакет и, поклонившись, вышел.

– Ваш чай заслуживает особой похвалы, мистер Хиггинс, – продолжила княжна. – И у меня есть ещё одно своеобразное дело.

– Я весь внимание. – Хиггинс отставил чашку и чуть наклонился к княжне.

Лаура достала из сумки конверт с письмами.

– Мистер Хиггинс, сегодня, чуть меньше часа назад, когда я уже собиралась выходить из дома, в дверь позвонила незнакомая дама лет двадцати пяти, приблизительно. Назвалась Ниной Лавровой, сообщила, что прибыла из Севастополя и вручила мне конверт с письмами от каких-то русских своим друзьям за границу, предположительно в Константинополь. Они якобы ищут контакты.

– Всё это очень странно… Такое общение может иметь для вас, Лаура, неприятные последствия. Будьте благоразумнее.

– Мистер Хиггинс, – вздёрнула грузинский носик Лаура. – Я не первый год живу, не в первый раз выполняю ваши поручения и, насколько я понимаю, не давала повода усомниться в моей осмотрительности.

– Простите, я только хотел вас предостеречь… – Подполковник поспешил сгладить напряжение. – Комиссары коварнее, чем обычно думают, и, если советские шпионы захотят вас скомпрометировать, последствия могут быть ужасны.

– Я достаточно хорошо разбираюсь в людях, чтобы отличить советских комиссаров от наших людей. Нина Лаврова – совершенно очевидно – из образованных, благородных девиц. Кстати, она компаньонка леди Энн-Элизабет, и гостит у них в резиденции.

– В самом деле? – с неприкрытым интересом воскликнул Хиггинс. – Надо будет с ней познакомиться.

В это время возвратился референт с документами Петерсена и с поклоном возвратил их Лауре. А Хиггинс передал Кину конверт с письмами.

– Джеймс, возьмите. Вскройте пакет и доложите, что там.

Кин перебрался в кресло возле окна, просмотрел конверт на просвет, затем вскрыл ножом для бумаги.

– Четыре письма, все конверты без адреса. На одном – надпись по-русски: «Стеценко Михаилу Лукичу». На общем конверте – карандашная надпись: та же фамилия. Знакомая персона, не правда ли?

– Да, вроде