Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Романы » Потустороннее в Ермолаево - Елена Ликина

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 45
Перейти на страницу:
поинтересовалась вяло, потирая лоб. – Голова с утра гудит. У меня на погоду всегда так. Вчера все расклеились, быстро разошлись.

Анна промолчала, ловко перевернула поджаристый дырчатый блинок.

– Да ты спорая какая! – восхитилась Грапа. – Уже и блины состряпала!

– Ничего, что хозяйничаю у вас?

– Да на здоровьичко! Вон, какой вкусноты наготовила!

Присев к столу, Грапа раззевалась:

– Никак не проснусь. Завари нам кофейку. Возьми на полке, в баночке.

Среди бутылочек и бумажных пакетов Анна без труда нашла пузатую баночку тёмного стекла. Отвинтив крышку, вдохнула непривычный, слегка резковатый запах.

– Желудёвый, – пояснила Грапа.– Хорошо бодрит.

Когда комнату наполнил яркий древесный аромат, попросила:

– Вмешай ещё медку для сладости.

Анна послушалась. Однако себе не добавила, пригубила как есть.

Терпкий островатый вкус разлился во рту. Шоколадная горчинка чувствовалась в нём, и крепость настоящего кофе.

Грапа пила маленькими глотками, причмокивала довольно:

– Хорошо-о-о… Троица вот-вот. Сходим за березовыми ветками? Нарвём и цветов.

– Сходим, – согласилась Анна. – Может, и бабу Оню пригласим?

– Нельзя ей пока.

– Из-за хитки?

Помолчав, Грапа вздохнула:

– Раз знаешь, зачем спрашиваешь?

– Понять пытаюсь – хитка, что, держит её, не пускает?

–Хитка к Оне привязана. Оня за порог, и та следом. А вокруг люди. Напугаются, судачить примутся почём зря. Да и опасно это. Хитка, она взглядом ловит. Глянешь на неё – не отвяжется после, с собой заберёт.

– Светку же не забрала.

– Зато перекосила знатно, на всю жизнь теперь метка останется.

– И нельзя ей помочь?

– Светке-то?

–Хитке…

– Нельзя. Ты погоди немного. После духова дня Оня освободится. Наговоритесь тогда.

Грапа поднялась тяжело, приоткрыла окно, крикнула кому-то на улице:

– К нам? Проходите, не заперто.

Через пару минут в кухню ввалились девчата.

– Чаёвничаете? Дело не пыльное. – Тося тщательно обшарила взглядом Анну, следом оглядела стол. – Смотрю, и блинов нажарили, не поленились с утра.

– Присаживайтесь и вы с нами, – пригласила Грапа.

– В другой раз. Мы до посёлка собрались. Хочешь с нами, Ань? – Матрёша всё же не удержалась, ловко подцепила тоненький блинок, похвалила. – Вкусно! Кружевной какой. И масла не пожалели.

– Смотри не лопни, – поддразнила Тося и сощурилась на Анну. – Так что в планах? Ты с нами?

– Мы к лесу собираемся. Веток берёзовых наломать. Цветов нарвать, – ответила Грапа.

– Седни туда не ходите! Забыла что-ль, Грапа? Ровно год, как Агапы не стало. Будет вихрем колесить.

– Ох, правда твоя! – Грапа всплеснула руками. – Из головы вылетело совсем! Она ж за вдовцом была. А это дело такое…

– Какое? – непонимающе переспросила Анна.

– Он, как представился, с первой-то жёнкой воссоединился. А Агапе после пары не нашлось. Таких бедовок и гоняет ветром, собирает в вихри с бесами да проклёнышами.

– Да. Да! – подхватила Матрёша. – Носятся без цели вдоль дорог. Человека застанут – запорошат глаза, завертят юлой, а то и с собой утащат. А ежели кто перебежит тому вихрю дорогу – колесом скрутится да окривеет! Да так, что родные не признают. Помните Лушу?

– Ну, положим её не только от того скрутило…

– Да как же не от того, Тось? Она ж за сестрой кинулась в вихрь… – обернувшись к Анне, принялась рассказывать Матрёша. – Их две сестры было. Лушка старшая, а Матрунька малая. Лушка ей и за мать, и за отца. Ну, и не доглядела как-то, заработалась на поле. А Матрунька играла на тропочке, недалече. А тут потемнело враз да понёсся столб чёрной пыли, и прямо на Матруньку. Та крикнуть не успела, как её проглотило! Только Лушка увидела и сиганула за сестрой. Её уже после нашли. Бесчувственную. А Матрунька так и сгинула…

– Ты позабыла что-ль? – перебила подругу Тося. – Луша ведь в безлуние родилась! Оттого и перекошенная такая.

–Безлуние? А так бывает? – удивилась Анна.

– Чего ж не бывать. Закрыло луну, вот тебе и безлуние.

– Чем закрыло? Тучей?

Девчата переглянулись. Тося закатила глаза, но объяснила:

– Бывает такое время, когда луна отворачивается. Навроде как обращается к миру тёмным ликом. Ненадолго, люди того не замечают. Но ежели родится кто в такой час – наперекосяк вся жизнь попрёт. Вот как у Лушки.

– Да ты путаешь всё! – отмахнулась Грапа. – Помню…

– Я путаю?! – Тося побагровела от возмущения. – Вот, что я тебе скажу, беспамятная ты наша!..

– Девчата, не начинайте! – принялась уговаривать Матрёша. – Не заводитесь, не до того сейчас!

Анна не стала следить за развитием спора. Взяла приготовленную заранее тарелочку, где под салфеточкой дожидались блины и вышла во двор.

За домом присела на бревно, позвала:

– Киса-киса-кис…

– Никакого уважения! Нет бы поклонитьси, батюшкой дворовым наречь! – просипело позади.

– Я тебе блинов принесла, батюшка дворовый. Со сметаной.

Кот оживился, принял в лапы тарелку и аппетитно зачавкал.

– Ммм… А ты девка что надо! Соображаешь по хозяйственной части! Одобряю!

Управившись с угощением, спросил с надеждой:

– Может, у тебя и рыбка припасена?

– Ты рыбки у водяного переел!

Кот заворчал что-то недовольно, но Анна перебила:

– Представляешь, меня никто вчера не хватился!

– За то дрёме спасибочки, об тебе заботу выказала. Наслала на девчат сну, чтобы не прознали про гульки твои самовольные. Всё меньше попрёков.

– Позови дрёму. Угостить и её хочу.

– Дык, затаиласи где-то. Она ж ночница, днём не работает.

– Ты видел безлуние?

Кот вздрогнул, взмахнув лапами, уронив опустевшую тарелку.

– Свят-свят-свят! Дядька мой, сарайный, через ту безлунию помешалси! Когда луна глаз закрывает, дюже опасное время делаетси для нашего брата. Находит такое неистовство, у-у-у-у!..

– У-у-у-у, – пробормотала Анна и, помолчав, призналась неохотно. – Я маров крест потеряла. Вроде никто не брал, а найти не могу.

– Ка-а-ак? – взвизгнул кот. – Кому говорила про него?

– Так никому не говорила! В том-то и дело!

– Ох, девка! Неуж кто-то пакостю задумал? Поберегиси таперича!

Следующие несколько дней перед Троицей занимались приготовлениями.

Соблюдали обычай – прибирали в доме, украшали комнаты букетами свежих цветов и зелёными ветками: берёзовыми, дубовыми да рябиновыми.

А настал праздник – с раннего утра шумно сделалось в Ермолаево. Весело перекликались соседки, гомонила ребятня, носилась стайкой, стучалась в дома, предлагала ветки в обмен на монетки. Хозяева не скупились, щедро отсыпали мелочёвку. Считалось, что охранит это от многих неприятностей, поможет сберечь здоровье.

Кто-то из местных собирался в храм, что в соседнем посёлке.

Грапа же наладилась за целебными травами. Пригласила с собой и Анну:

– Поможешь мне. Успеть хочу до восхода, чтобы быльё особые свойства удержало.

И Анна согласилась, пошла с ней.

Поле раскинулось в жемчужной дымке. Пышным облаком укрыла та окрестности, лишь кое-где пропуская робкие солнечные лучи.

Пахло влагой и зеленью – свежим, ни с чем не сравнимым ароматом зарождающегося лета.

Нарисовать бы открывшуюся картину, но не передалась Анне способность отца к живописи. Да и красок не хватит, чтобы отметить все тонкости и переходы нежнейших оттенков.

Грапа шла не спеша, часто приостанавливалась, рвала растения с приглядкой. Склонившись низко, шептала что-то. После осторожно обрезала или выдёргивала с корнем, показывала Анне да объясняла, как называются, в чём польза, в чём опасность. Анна слушала внимательно, старалась запоминать.

– Что вы шепчете всё время?

– Договариваюсь с ними, прошу, чтобы пособили, поделились силушкой.

Где-то недалеко закурлыкало причудливо – тихонечко, но трескуче.

Анна тут же заозиралась в поисках незнакомой

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 45
Перейти на страницу: