– Но сейчас мы безмерно рады, что ты вернулся целым и невредимым, – взяла слово миссис Яя. – Твои друзья ждут тебя с нетерпением. Они так за тебя волновались!

– Как Катокве? – спросил Ноэль.

Гиена опустила свой большой череп.

– Не очень хорошо. Её состояние не изменилось.

Пальцы Ноэля ещё крепче сжали костюм. Когда они разговаривали по телефону, его животное-спутник сообщило, что Катокве то просыпается, то засыпает. И так бесконечно.

– Сестра Любу никак не поймёт, что с ней, – сказала гиена. – Травмы, которые она получила при падении со скал, уже исцелили, физически Катокве в порядке. Но она никак не выздоравливает.

– Я хочу её навестить, – заявил Ноэль.

– Почему бы тебе не подождать до завтра? – спросила миссис Яя. – У тебя за спиной долгое путешествие. Сначала приди в себя и поешь.

– Я не голоден. Пожалуйста, позвольте мне её увидеть.

Он перевёл взгляд с управляющей Четвёртым островом на миссис Моа, которая всё это время молчала.

– Ладно, – произнесла директриса. – Вдруг ей станет лучше, если она услышит твой голос.

Кумо проводил Ноэля через небольшой пальмовый лес к лазарету.

– Мы навещали Катокве каждый день, – сообщил он ему по дороге. – Корацон дежурила у неё почти постоянно. Тайо и Йон бывали у неё так часто, что уже почти перебрались к ней в палату. Даже Лейф многократно к ней приходил.

– Правда? – Это Ноэля удивило. А что, если одноклассник Катокве не такой уж подлый и бесчувственный, каким они все его считали?

– По-моему, он искренне за неё переживает, – добавил Кумо.

– А что дальше? – спросил Ноэль. – У сестры Любу есть какой-нибудь план действий?

– Спроси у неё сам. – Леопард указал пятнистой головой на открытую дверь лазарета. На пороге стояла медсестра с неизменной чашкой кофе в руке.

Заметив Ноэля, она поставила чашку на подоконник, большими шагами подошла к нему и обняла, приподняв от земли. Какая же она всё-таки силачка!

– Я так рада, что ты вернулся! – прогудел в его голове её глубокий голос. – Мы тут все извелись от беспокойства. – Она отодвинула мальчика от себя и посмотрела на него большими тёмными глазами, которые подозрительно поблёскивали.

– Как Катокве? – спросил Ноэль.

Медсестра опустила его на землю и вздохнула.

– Её состояние не меняется уже несколько недель. Завтра начнём новую терапию. Надеюсь, она к нам вернётся. – Она сжала свои пухлые губы.

– Какую терапию?

– Новый метод лечения. Стимуляция кровообращения с помощью муравьиной кислоты.

– А если и она не поможет?

На этот вопрос сестра Любу отвечать не стала.

– Иди к ней, – сказала она. – Поговори, но не рассказывай слишком много о своём захватывающем путешествии. Мы точно не знаем, насколько она осознаёт происходящее. Однако у меня сложилось впечатление, что, когда её навещают друзья, она расслабляется.

– Войдите! – услышал Ноэль, постучав в дверь больничной палаты Катокве.

К сожалению, голос принадлежал не Катокве, а Корацон.

Он осторожно открыл дверь и вошёл.

Как и во время его последнего визита, Катокве лежала неподвижно, с закрытыми глазами. А Корацон устроилась, свернувшись на покрывале.

– Привет, Ноэль, – прошипела змея.

– Привет. – Он подавил вздох, приготовившись выслушать упрёки в свой адрес.

– Рада тебя видеть, – произнесла зелёная гадюка.

Вот так дела! Ноэль удивлённо посмотрел на неё.

– Почему? – недоверчиво спросил он.

– Я должна перед тобой извиниться, – сказала Корацон. – Я была непростительно груба.

Ноэль присел на край кровати и взял ладонь Катокве. Она была тёплой и удивительно мягкой. Чувствовалось, что Катокве долго не выходила на улицу. Обычно её пальцы были шершавыми, а ладони – мозолистыми.

– Я жутко корила себя за то, что прогнала тебя своими злобными замечаниями, – прошептала змея. – Но я так волновалась!

– Всё в порядке, – сказал Ноэль. – Ты права. От меня Катокве одни несчастья.

– Нет, – прошипела гадюка. – Ты для неё большая удача.

Она соскользнула по краю кровати вниз и направилась к двери.

– Оставлю вас ненадолго. Увидимся позже.

Ноэль продолжал сжимать руку Катокве. Её пальцы были полностью расслаблены, как и остальное тело. Грудь ритмично поднималась и опускалась. Она была так близко и в то же время так далеко.

– Кат, – прошептал Ноэль. – Я вернулся.

Какая глупая фраза. Катокве даже не знала, что он отсутствовал. Он погладил её ладонь. Если бы она была в сознании, то резко отдёрнула бы руку. Катокве ненавидела нежности.

– Я встретил свою маму, – продолжал Ноэль. – Соню. Она оказалась совсем не такой, какой я её себе представлял. А потом вдруг снова стала такой.

Он мысленно перенёсся в Сибирь, где Соня общалась с оленями или собирала мох. В который раз он подумал о том, почему она ему не позвонила, когда Спиридон принёс таблетки. Чёрный коршун наверняка рассказал ей, как Ноэль ради неё рисковал.

– Всё по-прежнему сложно, – пробормотал он.

Катокве издала тихий звук, похожий на протяжный вздох.

– Проснись, Кат! – взмолился Ноэль. – Пожалуйста, вернись к нам.

Никакой реакции.

Ему вспомнилось, что сказала Сарантуя после того, как он поведал ей о несчастном случае с Катокве.

«Ты всё время видишь только себя, – заявила шаманка. – И не осознаёшь истинных взаимосвязей. Тебе нужно поменять угол зрения».

– Куда мне смотреть? – пробормотал Ноэль, глядя на Катокве.

Одна из её косичек обвилась вокруг щеки, как вопросительный знак. Ноэль нежно убрал её от лица и провёл кончиками пальцев по тонким шрамам на скулах.

На красивых губах Катокве мелькнула улыбка. Мелькнула – и снова пропала.

Ноэлю ужасно захотелось её поцеловать.

Но тут дверь распахнулась, и в палату вошла сестра Любу, а за ней – Корацон.

– К сожалению, тебе придётся уйти, Ноэль, – мягко произнесла горилла.

– Не волнуйся, – прошипела гадюка. – Я хорошо забочусь Катокве.

– Так и есть, – подхватила сестра Любу. – Корацон почти не отходит от Катокве. И то, что она оставила тебя с ней наедине, свидетельствует о высочайшем уровне доверия.

Напоследок Ноэль сжал ладонь Катокве, от всей души надеясь, что она сожмёт его руку в ответ или хотя бы ещё раз вздохнет.

Но никакой реакции с её стороны не последовало.

12

На этот раз Ноэлю действительно следовало прислушаться к миссис Яя. Глава Четвёртого острова посоветовала ему взять выходной, прежде чем вернуться в школу. Но Ноэль отказался, рассчитывая, что занятия хоть немного отвлекут его от тревоги за Катокве.

Но сейчас он сидел на уроке языка мыслей мистера Эзеквезели и злился на себя. А ведь так легко можно было избавиться от этих мучений! Марабу уже полчаса разглагольствовал о звуковых волнах в сфере воображения. Ноэль давно