Определив местоположение противника, я увидел одинокий маркер, но через мгновение рядом с ним развернулось десяток гиперпространственных воронок, возле которых стали появляться новые маркеры, помеченные как враг. Я выделил этот участок и отдельным окном вывел увеличенное изображение. Как и предполагал, из гипера выходил кирианский флот, их полые цилиндры и кольцеобразные корабли ни с чем нельзя спутать.

Правда, флот оказался жиденьким, всего тридцать единиц, но именно это меня и смутило. Странно, что они вызывают на переговоры и устраивают засаду такими малыми силами, чтобы что? Да и патруль из трех фрегатов вон рядом с ними висит – что-то здесь не клеится. А ИскИн класса «флотоводец» уже намечал вектора атаки и готовился открыть огонь. В этот момент у меня в голове оформились некоторые догадки, и я поспешил их проверить, пока не поздно.

Коснувшись земного крейсера в составе флота, вызвал меню взаимодействия и выбрал пункт «тактическая схема». Все, что транслировалось элемийским ИскИном, исчезло, и появился знакомый каждому капитану интерфейс, на котором весь кирианский флот отображался как нейтральный. До момента открытия огня оставались считаные секунды, поэтому пришлось действовать очень быстро.

Сначала вынырнул из виртуала и крикнул:

– Отставить! Сбросить щиты! Огонь не открывать! Всем кораблям лечь в дрейф!

А дальше снова нырнул в виртуал и, ткнув на нужный земной крейсер, вызвал его. Передо мной развернулось окно с видом на виртуальный боевой мостик крейсера, откуда на меня смотрел ничего не понимающий адмирал Коротков.

– Адмирал, немедленно вызовите их и убедите не открывать огонь! – И для пояснения добавил: – ИскИны встретили своих давних врагов.

Нужно отдать должное, Коротков быстро сообразил, в чем дело, и бросился выполнять приказ. А я снова переключился на элемийскую телеметрию и увидел, что экипаж выполнил мои команды и не до конца сформированные плазменные щиты превратились в затухающие облачка газа причудливой формы. ИскИн крейсера также подчинился экипажу и остановил развертывание, но кирианцы все еще были помечены как враги, и он продолжал строить вектора возможных атак противника.

Напряжение росло, и в любое мгновение я ожидал, что кирианский флот откроет огонь, но целую минуту ничего не происходило, пока со мной на связь не вышел Коротков.

– Господин, командующий, они не станут открывать огонь и просят, чтобы тот, с кем можно говорить, поднялся к ним на борт. – И адмирал сразу же обозначил свою позицию: – Я против.

Пружина, сжавшаяся внутри, мгновенно ослабла, и я, уже непринужденно, сказал:

– Бросьте, адмирал, если со мной что-то случится, вы раскатаете их в пыль, даже не вспотев. А если меня не станет, то вам больше не придется подчиняться какому-то преступнику.

На мои слова Коротков хитро ухмыльнулся и ответил:

– Нет, господин командующий, тот геморрой, который вы на себя взвалили, тащи́те сами, а подчинение я как-нибудь переживу.

– Один – один. – Мои губы тронула улыбка. – Адмирал, а не одолжите мне один из ваших челноков? Не хочу, чтобы элемийский еще что-нибудь выкинул. И посадите в него отделение Волков, для солидности.

⁂

Я наклонился вперед к консоли управления и повернул голову так, чтобы смотреть через иллюминатор, расположенный сверху на носу челнока, – и там было на что посмотреть.

На Земле до объединения имелись военные технологии, которые разные страны осваивали по-своему. Казалось, один и тот же принцип работы, но инженерная школа в разных государствах возникала практически независимо друг от друга, опираясь на менталитет, финансирование и вообще свое видение техники. И порой такое различие рождало поистине уникальные экземпляры.

Сейчас я вблизи наблюдал то самое различие, но уже на уровне разных цивилизаций. Физика едина во всей Вселенной, но каждый использовал ее по-разному. Например, элемийцы сосредоточились на ювелирном управлении магнитными полями, что позволило создать плазменные щиты и плазменное оружие. Моя инициатива завела людей в симбиоз техники и живой материи, и теперь земные корабли по своей сути гигантские животные, просто с феноменальной живучестью. В этом я убедился на своем опыте.

Наблюдаемый в иллюминатор кирианский крейсер – еще одно напоминание того, насколько пластична инженерная мысль. Полый цилиндр, длиной больше километра, с одним усеченным краем, корпус которого превращен в единый электромагнит, который создает просто гигантское по силе магнитное поле. И, судя по кадрам, которые успел посмотреть и отчету технической службы флота, я просто не представляю, какая нужна для этого энергетическая установка и какие применены принципы изоляции внутреннего пространства от электромагнитного действия. Мне сразу захотелось заполучить такой, чтобы разобрать, а потом собрать.

Пока я рассматривал эту махину, челнок подошел к раскрытым воротам шлюзового ангара и, выдав серию запуска маневровых двигателей, плавно влетел внутрь. Когда опоры коснулись палубы, я обернулся и посмотрел на пятерку стандартных армейских Волков, стоявших пристегнутыми к стапелям вдоль боковых переборок. Подключившись к их тактической сети, дал команду активации. Захваты разом щелкнули, и вся пятерка сделала шаг вперед. Я сначала посмотрел на двойку слева, потом перевел взгляд на правую тройку и спросил:

– Ну что, ребята, поработаете охраной высокопоставленной персоны?

Действуя по наитию, отправил одну команду-заготовку – и стальные бойцы единым слитным движением ударили правыми руками себя в грудь. Все они были в штурмовой комплектации, поэтому два Волка, стоявшие ближе всего к аппарели, отстегнули щиты и, удерживая их перед собой, двинулись вперед – на выход. Следующая двойка повторила то же самое, как только я их прошел, и за ними двинулся последний Волк. И с аппарели мы уже спускались коробочкой, в виде пятилучевой звезды, где я был в центре, а Волки в вершинах.

У кирианцев не было военных роботов, и я посмотрел, что Волки творили во время абордажей в битве при Оршу, поэтому и взял их для должного впечатления. Сказать, что мои стальные парни произвели то самое впечатление – значит ничего не сказать. Как только мы спустились с аппарели, со стороны встречающей делегации послышался шум. Даже не вооруженным глазом было видно, что у всей десятки кирианцев, что стояли на палубе, ходуном ходили шипы на голове.

Я остановил свою процессию и стал ждать, что будет дальше, но, видимо, у кого-то из силовой группы поддержки сдали нервы, и в ангар стали вбегать кирианцы, закованные в броню. Вооруженная группа начала рассредоточиваться, не забывая при этом держать меня и мою охрану на прицеле, но не открывая огонь. Продолжая свою игру, я отдал приказ, и Волки одновременно шагнули ближе ко мне и с лязгом сомкнули щиты, что аж раскаленные брызги полетели в стороны, но оружие продолжали держать опущенным.

Я чувствовал напряжение, витающее в воздухе, но прекрасно понимал, что кирианским бойцам запрещено открывать огонь, иначе уже началась бы стрельба. А еще то, что я успел изучить по этой расе, пока летел на встречу, давало понять, что они уважают силу и бесстрашие, поэтому и решил действовать именно так.

Так мы и простояли секунд двадцать, пока я не решил, что достаточно, и демонстративно отодвинул рукой одного из Волков. Шагнул вперед и, выйдя из-под защиты, громко заявил:

– Я думал, меня позвали поговорить! Или переговоры отменяются?

И медленно обвел взглядом направленные на меня стволы. Я знал, что мою речь поймут, так как увидел универсальные переводчики на одеждах встречающих, причем земного производства. И я оказался прав, – один из кирианцев также шагнул вперед и, не отрывая от меня взгляда, махнул рукой. Все набежавшие вояки, будто с неохотой, опустили оружие.

– Меня зовут Нейран, советник Императора, – представился, видимо, главный среди всех присутствующих, а затем повернулся боком. – Оставьте свои машины здесь и следуйте за мной, Император ждет.

Свое удивление я, конечно, скрыл, но внутри лихорадочно пытался сообразить, что такого важного мы будем обсуждать, что сюда прилетел сам Император? Естественно, я не стал тащить с собой охрану и принял приглашение Нейрана, последовав за ним.

На мне был легкий скафандр СИЗиф, с открытым шлемом – наши атмосферы не сильно отличались содержанием веществ, поэтому дышалось