но в звездных системах «Полукс», «Эпсилон Эридана» пришлось напоминать руководству колоний об их долге силой, правда, жертв избежать удалось. Достаточно было продемонстрировать размеры флота, а после сменить то самое руководство. Но удастся ли и дальше избегать жертв среди людей, которых и так осталось на пересчет, – не знаю, потому что уверен, что список таких князьков будет только пополняться.

– Прыжок! – крикнули сзади, и черно-красное марево разошлось в стороны.

Космос – бескрайнее пространство с мириадами звезд и галактик, туманностями причудливых форм, распростертых на тысячи световых лет, неразгаданными тайнами и событиями колоссальных энергий. Настолько же величественный, насколько и пугающий своей пустотой. И где-то там, среди этих звезд, прячутся те, кто все это устроил, те, кто решают, кому жить, а кому умереть, кукловоды галактических масштабов. И пусть меня потом осудят за излишнюю жестокость, но мы затолкаем этих тварей туда, откуда они вылезли.

– Подготовьте челнок, – приказал я, продолжая наблюдать за открывшимися мне пейзажами.

Элемийские корабли полностью автономны и могут действовать одинаково эффективно как с экипажем, так и без. Но благодаря обстоятельствам, нам все чаще приходится использовать именно элемийские технологии и технологическую базу. Не без проблем, конечно, все же разница в некоторых биологических процессах, эргономике, логике мышления, да и возраст некоторых устройств дает о себе знать. И, будь у меня выбор, я бы предпочел земное оборудование, но в данной ситуации это лучшее, что сейчас у нас имеется. И похоже, что в обозримом будущем зависимость от наследия элемийцев будет только нарастать.

Как оказалось… точнее, во всех колониях не оказалось ни одной верфи, способной строить современные боевые корабли. Да, до кризиса туда успели пригнать орбитальные заводы, и это хорошо – они станут неплохим подспорьем, когда удастся подчинить все колонии. А вот о верфях почему-то забыли.

Дело не столько в постройке новых кораблей, а в ремонте и обслуживании уже имеющихся. И пока эта проблема не решится, именно элемийский боевой флот будет основной силовой составляющей. Поэтому я распорядился, чтобы экипажи земных кораблей в ротационном режиме прошли что-то вроде практики для закрепления навыков обращения с инопланетным оборудованием. Да и не в одиночку же мне летать.

Земные корабли тоже можно использовать в автономном режиме, тем более последних поколений, где присутствует живой мозговой центр. Но команда – это скорее дань традиции, да и живучесть корабля с экипажем намного выше.

Пока мой челнок летел к шлюзовому ангару базы, я рассматривал в иллюминатор произошедшие изменения. Когда-то каменная поверхность астероида обзавелась почти полноценным городом. Конечно, основные сооружения находились внутри этого космического скитальца, но и снаружи хватало вздымающих шпилей и переходных коридоров.

Также основной астероид обзавелся тремя собратьями поменьше, которые представляли собой такие же исследовательские элемийские станции, и теперь база «Ковчег» выглядела как трехлучевой клевер. Доставить их сюда не составило труда, а вот состыковать между собой уже сложнее, но благодаря низкой гравитации их удалось контролируемо и мягко сблизить между собой.

Мне даже стало немного смешно при воспоминании об округлившихся глазах Акио Като и Зарубина, когда эти огромные глыбы врезались друг в друга, сопровождая этот процесс брызгами камней в разные стороны и разрушением рельефа до неузнаваемости. В итоге астероиды, как сказал наш астрогеолог, слиплись, как снежки. И такое астроинженерное решение было продиктовано нехваткой места под застройку, а также дефицитом энергии. Теперь же на базе есть четыре элемийских термоядерных реактора планетарного класса, и с наличием поставок из колонии «Нунки» топливного сырья дефицит энергии нам не грозит.

Вопрос же с местом размещения людей остро встал уже через два месяца после блокады Солнечной системы. Нечаев и Климов постарались на славу, и в системе харгов скопилось достаточно народу, продолжающего прибывать и по сей день, но это не единственный источник прироста населения. С подачи адмирала Короткова, на все гиперпространственные трассы, ведущие к Земле, были отправлены группы из двух-трех фрегатов, устроив что-то наподобие паучьей сети, в которую попадали корабли, экипажи которых еще не знали о трагедии. Всех их отправляли сюда, к «Ковчегу».

Подобные действия привели к тому, что пространство базы наводнилось тысячами кораблей различной специализации, – чего тут только не было! В основном, конечно, гражданской принадлежности, малые и большие инженерные суда, танкеры, грузовые и пассажирские транспорты, даже один модуль орбитального терминала, шедший на ремонт силовой установки. Ко всему этому суету наводили и харги, которые, как мне кажется, больше болеют за судьбу человечества, чем сами люди.

Перед заходом челнока в ангар я бросил взгляд на пространство вокруг базы, где среди звезд сверкали множество новых, перемещение которых видно даже невооруженным глазом. Количество кораблей достигло такого предела, при котором приходилось держать на них дежурный экипаж, и раз в секунду хотя бы один из них запускал маневровые для коррекции орбиты. Выглядело это как новогодняя гирлянда на ночном небе.

Конечно, были предложения о переносе основной базы в какую-нибудь из колоний, там проще и с орбитами, и с местом размещения, да и ресурсов в одной из звездных систем хватало. Но я решил, что в свете последних событий межзвездное пространство куда надежнее в плане безопасности, а для решения проблемы столпотворения кораблей астероиды превращались в такого себе ежика с торчащими отовсюду выносными причалами.

Опоры челнока мягко коснулись палубы ангара, и, не дожидаясь завершения процедуры глушения систем, я направился на выход, где меня уже ждал Туров, и первое, что я услышал в гарнитуре шлема, было «Как слетал?».

Не собираясь трепаться здесь, на посадочной палубе, я подтолкнул его рукой, увлекая за собой, и ответил:

– Можно сказать, удачно. Еще четыре колонии изъявили желание присоединиться к нам. У вас как тут?

– Коротков и Уильямс вернулись, – коротко заключил Туров.

Это была хорошая новость, но, взглянув на своего товарища по несчастью, я понял, что не все так гладко, как мне кажется.

– Что ж, пойдем послушаем, что расскажут нам адмиралы.

Туров как-то странно посмотрел на меня, но промолчал.

⁂

Дойти к залу совещаний я не успел, так как меня перехватил Зарубин.

– Я все понял! Это просто феноменально! – кричал и размахивал руками главный инженер, перегородив мне путь.

Пока мы с Туровым шли по коридорам станции, я уже успел послать сообщение адмиралам, договорившись встретиться через десять минут. Да и важность этого разговора стояла у меня в приоритете, поэтому я попытался обойти Зарубина, бросив:

– Это не может подождать? У меня важная встреча.

Но Зарубин не сдался и, как заправский вратарь, расставив руки, снова преградил мне путь. Туров тем временем, приложив ребро ладони ко рту, сделал вид, что выдает тайну, и сказал:

– Он уже сутки донимает всех с вопросом, когда ты вернешься.

Услышав Турова, я посмотрел в красные от недосыпа глаза Зарубина и заметил там фанатический огонь. Такое с ним бывало нечасто, как раз в те моменты, когда к нему приходило откровение. И я понял, что если сейчас не пойду с Зарубиным, то нервный срыв тому точно обеспечен. Поэтому положил руку на плече Турову и сказал:

– Костя, займи чем-нибудь наших адмиралов, я немного задержусь.

И, хлопнув того по плечу, направился за пришедшим в восторг инженером. При взгляде на главного инженера невольно возникла ассоциация с псом и хозяином, что вызвало у меня легкую улыбку. Зарубин шел впереди, иногда переходя на бег и периодически оглядывался, проверяя, иду ли я за ним, точь-в-точь как пес одного из студентов на прогулке, еще тогда, когда я был студентом Дальневосточного технологического университета.

Привел Зарубин меня в сердце инженерного отдела – центр разработки и проектирования, где ковалось наше будущее. Пожалуй, это помещение было самым большим, если не считать некоторые научные лаборатории, где оборудование требовало еще больших площадей. Вытянутое, тридцать на сто метров, пространство занимали десять инженерных интерактивных столов, где, например, можно вывести модель крейсера в масштабе один к пятидесяти. По краям шли рабочие ячейки для групп инженеров, которые отвечали за отдельные направления. Куда ни посмотри, везде валялись какие-то агрегаты и их запчасти, что больше походило на хлам.

Здесь круглосуточно, посменно,