нельзя ли призвать кого-нибудь из твоей волшебной родни? – робко спросила она, когда муж, наплевав на то, что на них смотрят, нежно притянул ее к себе в объятья. – Лунницу или Ворона Вороновича?

– Просто так не призовешь обитателя Запределья, даже родню. Нужно что-то особенное… хотя бы какая-то зачарованная вещь, связанная с ними.

Тут Федор вспомнил про очистившийся осколок Алатыря и задумался, не попробовать ли как-то с его помощью помочь Лизе, но в разговор вступил явно взволнованный Александр Константинович.

– Портрет! – воскликнул он. – Елизавета Алексеевна видела его, на нем царевна Наталья Вольская, она же волшебная Лебедь. – Александр поспешно достал медальон, раскрыл его и показал Федору. – Вы правы – в нашей семье есть предание, что с помощью этой вещи прямой потомок Лебеди как раз и может ее призвать. Уж черный яд-то она обезвредит своей светлой силой. Но… как это сделать, как позвать царевну, подскажите!

Воронов встрепенулся, быстро ухватившись за кончик поданной ему нити надежды. С опаской достал из кармана осколок Алатыря – все-таки камень подвергался мощному злому заклятью, хотя сейчас от него с мягким светом исходила спокойная ровная сила.

– Нет мощнее тебя, Алатырь, бел-горюч камень, – зашептал он прочитанные некогда в старинной книге слова заклинания. – Так притяни к себе сокрытое, позволь увидеть незримое, вспомнить давно ушедшее.

И провел камнем над портретом, который взволнованный царевич еще крепче стиснул в руке.

Воздух над медальоном чуть заметно задрожал – и невесть откуда вынырнуло лебединое перо, поднялось, поплыло по воздуху, без малейшего дуновения ветерка.

У Александра защемило в груди от неясного, но очень теплого чувства сопричастности чему-то светлому, чудесному. Сопричастности давней, если не сказать – древней. Есть память, которая старше тебя самого.

Когда белое перо плавно опустилось на траву, и на его месте возникла светлоликая девушка с ясными черными очами, юный царевич узнал ее, и не потому, что видел на портрете. И опустился перед ней на одно колено.

– Что ты, не надо, – даже чуть растерялась Лебедь. Приподняв Александра, она нежно обняла его. – Вот и свиделась я со своим потомком. Красивый ты… Похож на мужа моего, царевича Георгия. – Ее тихий журчащий голос проникал в самую душу. – Как же давно никто из вас, Вольских, не звал меня…

– Прости, царевна. Если бы не Федор Иванович, не Алатырь-камень… Честно скажу, мы позвали тебя в надежде, что ты поможешь девушке, раненной аспидом. Он отравил ее…

– Аспидом? – Лебедь нахмурила темные, изящно изогнутые брови. – Никак не уймется черная тварь? Я попробую…

Ничего больше не спрашивая, она будто и не шла, а скользила, как лебедь по воде, к Лизе.

– По лицу вижу, милая, что затронул тебя яд мерзкой гадины. Сейчас… – Женщина-птица осторожно провела тонкой ладонью по пострадавшей руке Лизы.

А та смотрела на гостью из Запределья, затаив дыхание. Жгучая боль, что мгновение назад усилилась, словно напоследок, вызвала слезы в глазах, теперь таяла, растворялась… Взгляд прояснялся, и тревожно стучащее сердце успокаивалось. Но об этом она с детства мечтала, вот и встретилась в трудную минуту с Царевной-Лебедью, в историю русского Царского дома вошедшей под именем Натальи Вольской. Она была проще, чем на портрете, – и прекрасней. Блестящие косы уложены короной на голове, никаких украшений. А летящие рукава белоснежного длинного платья так напоминают крылья. И если Сирин и Алконост были существами поражающе неотмирными, то в Наталье-Лебеди чувствовалось много человеческого, хрупкого, волнующего сердце. От ее пальцев исходили ощутимое тепло и легкий золотистый свет.

– Вот так, – мягко произнесла лебединая царевна. – Яда аспида больше нет в твоей крови.

И Лиза наконец-то дала волю слезам. Слишком много было пережито и прочувствованно. И так много дано.

– Спасибо тебе, царевна… спасибо, – взволнованно повторяла она.

Федор склонился к бледной руке Натальи Вольской и благодарно ее поцеловал.

– Ты спасла мою жену, такое не забывается. Я всегда готов служить тебе…

Лебедь, чуть смутившись, покачала головой.

– Нет, зачем же? Это радость, что вы смогли позвать меня в нужную минуту. Саша… мы ведь еще встретимся. Просто посмотри на мой портрет и скажи от сердца, что я нужна тебе. Теперь ты знаешь, что я откликнусь на твой зов. А сейчас мне пора…

– Подожди! – воскликнула вдруг Таисья. Казалось, что русалка сейчас бросится к ногам Натальи, но она только низко, по-крестьянски ей поклонилась. – Подожди, царевна. Возьми меня в свой Лебединый край! Хоть на несколько минуток… Говорят, что если такая, как я, там побывает, то ее неприкаянная душа пусть немного, но спокойнее станет.

Лебедь взглянула в глаза русалки, потом мягко коснулась ладонью ее черных волос.

– Ты много страдала, – тихо сказала она.

Лиза заволновалась и тоже принялась упрашивать царевну:

– Помоги ей, если можешь, как помогла мне. Таичка мне столько времени верной подругой была…

– Не очень-то и верной, – с тяжелым вздохом отозвалась Таисья.

– Никогда я тебя тем не попрекну!

– Лебединый край и вправду может дать тебе облегченье, – все так же негромко ответила царевна. – И я вижу, что ты много пережила и передумала, и если была в твоей душе злоба, от которой смерть тебя не приняла, то сейчас ты изменилась. И если захочешь – сможешь стать одной из нас. Стать лебедью.

– Что для этого нужно сделать? – спросила Тая.

– Впустить в себя свет и покой. Забыть о злости, забыть о мести. Наш край полон гармонии и тишины, нет у нас ничего темного и горького.

Таисья почувствовала, как по щекам у нее потели горячие слезы. Лиза обняла подругу.

– Лиза… Лиза! Мне тяжело будет расстаться с тобой. Во весь мой век русалочий только от тебя добро и видела. Но я так хочу хоть немного покоя…

– Я была в Лебедином краю и знаю, что это за волшебное место. Если ты поселишься там, я буду рада и спокойна за тебя, Тая. И, думаю, мы с Федей сможем навещать тебя.

– Я… – У Таисьи перехватило дыхание.

Царевна-Лебедь взмахнула белым рукавом, коснулась им лица русалки. И девушка изменилась. Глаза ее мягко засияли, погас их нездоровый огонь. Мертвенно-бледное лицо покрылось легким румянцем, волосы вновь стекали по плечам густыми блестящими волнами. Тая вздохнула полной грудью – и обернулась лебедью, покружила над всеми, прощаясь, и взмыла в небеса. Наталья светло улыбнулась, вновь взмахнула рукавом – он превратился в крыло. Поднялась в небо вслед за Таей, и обе они исчезли, словно растаяли в вышине.

Глава 31. После сражения

По дороге в Залесск Федор, по настоянию жены и великого князя, поведал о своих злоключениях, попытавшись, впрочем, не слишком компрометировать Зину в глазах Александра. Тот выслушал его