Шрифт:
Закладка:
– Да ладно, мам. То, что у меня есть парень, не значит, что мне нельзя смотреть на другого красавчика.
– Где я ошиблась с тобой? – вздыхает ее мать, но это не раздраженный вздох, а счастливый. От этого мое сердце сжимается. Боясь, что меня поймают за подслушиванием, я отворачиваюсь обратно. Однако не успеваю, и женщина обращается ко мне.
– Ох, дорогуша, извините за манеры моей дочери. Надеюсь, мы вам не помешали, – говорит она, сурово глядя на дочь, которая теперь переписывается с кем-то, совершенно не обращая внимания на окружающих.
– Нет-нет! Не помешали. Я просто искала… своих друзей! Они еще не пришли, – неловко бормочу я.
– Что ж, надеюсь, они скоро придут. Игра вот-вот начнется. Мы сами приехали всего несколько минут назад. Ненавижу пропускать разминку! Кстати, я Энн.
Ее материнский тон греет мне сердце, и я не могу удержаться от улыбки.
– Я Ава. Приятно познакомиться.
В глазах Энн мелькает что-то похожее на узнавание, но она не успевает ничего сказать, как ее перебивает дочка:
– Мам, прекрати пугать местных.
Девушка убирает телефон и смотрит на меня. На ее лице мелькает такое же выражение, и меня мутит от нервов. Девушка моргает, и ее взгляд становится обычным.
– Простите ее. Она редко выбирается куда-либо. Я…
– Ава, игра сейчас начнется. Скажи своим новым друзьям, что увидишься с ними в другой раз, – упрекает Морган.
Огни вокруг гаснут, и я говорю:
– Надеюсь, вы получите удовольствие от игры. Приятно было познакомиться с вами обеими.
* * *
Это случается в середине второго периода.
Толпа орет так громко, что мне хочется заткнуть уши, когда Оукли получает шайбу и покидает свою зону. Он на полной скорости скользит по льду, обходя всех соперников с уверенностью, которую я видела только у него.
Я замечаю игрока раньше него. Все происходит будто в замедленной съемке.
У Оукли нет шансов затормозить, когда он поворачивает голову и получает удар сбоку. Он ехал слишком быстро, и когда он летит по льду, я перестаю дышать. Он слишком сосредоточился на пути к воротам и не видел защитника, пока не стало слишком поздно.
С бешено колотящимся сердцем я встаю и смотрю, как его плечо врезается в лед, после чего Оукли лежит без движения. Впервые за вечер толпа замолкает.
На лед выбегает врач команды с носилками и маленьким красным чемоданчиком и загораживает от меня Оукли. У меня трясутся руки, пока я пытаюсь пройти мимо стоящих перед нами фанатов. Я даже не замечаю, что Морган держит меня за руку, пока она не тащит меня сквозь десятки тел. Когда мы наконец выходим на свободное место, я вскидываю руки ко рту, заглушая вскрик.
Оукли лежит на спине, зажимая правое плечо и скривившись от боли, но хотя бы двигается. Он кричит на судью, изо рта брызгает кровь и капает на лед вокруг лужицы возле его головы.
Врач стоит на коленях рядом с Оукли и безуспешно пытается помочь ему сесть.
Морган выкрикивает мое имя, и я отрываю глаза от Оукли. Она показывает на завязавшуюся на площадке драку.
Тайлер держит травмировавшего Оукли игрока за горло и раз за разом бьет. Он сбивает с соперника шлем и коньком отбрасывает его в сторону. Остальные судьи лихорадочно пытаются оторвать Тайлера, но он не останавливается.
Я слышу, как судья произносит «удаление» и «дисквалификация», но, похоже, Тайлер его не слышит.
– Какого черта происходит? – кричит светловолосая девушка, но ей никто не отвечает.
Адам кричит, чтобы привлечь внимание Тайлера, и каким-то чудом Тайлер отпускает соперника так быстро, будто обжегся. Не глядя больше ни на кого, он резко разворачивается и покидает лед.
К тому времени как я поворачиваюсь в ту сторону, где упал Оукли, его там уже нет. На его месте только ярко-красная лужица. У меня сосет под ложечкой.
– Иди, Ава. Он будет в медкабинете. Хочешь, я тебя провожу? – Морган растирает ладонями мои руки.
– Нет, я в порядке, – бормочу я и, развернувшись, оставляю ее там.
Расставив локти я начинаю проталкиваться сквозь толпу, не заботясь о том, что раздражаю кого-то и они ругаются на меня. Я миную трибуны и уже готова пересечь большое открытое пространство с лотками, когда меня кто-то хватает.
Это так неожиданно, что я чуть не спотыкаюсь, когда вокруг моего запястья смыкаются костлявые пальцы и дергают к круглому, невысокому телу.
– Эй! Что происходит? Ты подружка Оукли Хаттона, верно? Я видел тебя на фотках, – говорит незнакомец, брызгая слюной. Я не понимаю, он злится или ему любопытно.
– Отпусти меня, – велю я, изо всех сил стараясь, чтобы мой голос не дрожал от страха, пробирающего до костей.
– Отведи меня к нему. У меня есть вопросы для газеты.
Он сжимает крепче, когда я пытаюсь отнять руку.
– Пусти. Меня.
Мужчина скалит зубы, и я проглатываю скулеж, когда его хватка становится болезненной.
– Отведи меня к нему. Это поможет мне получить давно назревшее повышение.
– Единственное, что ты получишь, так хватая ее, это сломанный к хренам позвоночник.
Темно-карие, почти черные глаза встречаются с моими поверх плеча незнакомца, и я почти плачу от затопившего меня облегчения. Челюсти Тайлера сжаты так сильно, что, я уверена, болят, когда он встает между мной и незнакомцем и сжимает удерживающую меня руку так крепко, что незнакомец вскрикивает.
Мое освободившееся запястье пульсирует. В два огромных шага я оказываюсь за спиной Тайлера и глотаю воздух, стараясь забыть, что это вообще произошло.
– Тайлер Бейтман! Расскажешь мне, что там случилось? У тебя разбиты костяшки.
– Разбиты или нет, но если ты не свалишь обратно в клоаку, из которой появился, то я сделаю с тобой то же, что с Салливаном, – рявкает Тайлер.
– Всего один комментарий, – умоляет мужчина, явно наплевав на угрозу Тайлера.
– Идем, – тихо говорю я. Каким-то образом Тайлер напрягается еще больше. – Нельзя, чтобы тебя видели здесь таким, и команде не нужны плохие публикации из-за того, что ты побил какого-то мерзкого журналиста.
Он лишь резко кивает. Я выхожу из-за его спины и позволяю увести меня прочь от журналиста. Только увидев татуировку с окровавленным сердцем на его бедре, я понимаю, что он полуголый.
Тайлер мрачно посмеивается, как будто почувствовав точный момент, когда я заметила нехватку одежды на нем.
– У меня был выбор одеваться или найти тебя и отвести к Оукли. Он грозился лично пойти за тобой, но врач вправил его
