– Кому-то надо уронить его на задницу в следующий раз, когда он будет ехать, как будто боится своей тени. Ему не место в моей команде, – продолжает он.

– Твоей команде? – рявкаю я, поворачиваясь и сверля злым взглядом Дэвида и игроков, с робким видом стоящих рядом с ним.

Он вскидывает голову в мою сторону, и его губы удивленно размыкаются.

– О… привет, Хаттон. Мы просто шутим.

– Разве? – Я перебрасываю бутылку через бортик, провожу пальцами по влажным волосам и поворачиваюсь обратно к компании. – А мне послышалось, что ты обсираешь одного из своих товарищей по команде. К тому же менее опытного.

Дэвид бледнеет.

– Да ты что, чувак! Роджерс знает, что это любя. Верно, парни?

Он с отчаянием обращается к своим друзьям. Все трое смотрят на меня, их рты то открываются, то закрываются.

Я игнорирую их и подъезжаю к их предводителю, останавливаясь в паре футов от него.

– Мы не обсираем своих товарищей. Никогда. Хоть Роджерсу требуется больше помощи, чем другим, но он в команде не просто так. Может, тебе стоит пересмотреть несколько наших последних игр и подумать почему. Я могу сказать тебе прямо сейчас: это не потому, что он ненавидит отдавать перспективные передачи, как ты, или применяет грязные приемы, за которые не может ответить.

Кто-то рядом с нами делает резкий вдох, но мне на самом деле плевать, кто именно. В моем понимании, это касается только меня и Ремера.

– Мы команда, Ремер. Будет мудро, если ты это запомнишь.

В моих словах явно слышится предупреждение.

Неожиданно он ухмыляется, и я хмурю брови. Желудок падает вниз.

– Я уж было поверил на минуту, – говорит он, и, когда я никак не реагирую, его ядовитая ухмылка становится только шире. – Дело совсем не в Роджерсе. Дело в Аве.

– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь.

– О, думаю, что имею. Зеленые глаза, длинные каштановые волосы, которые наматываются на кулак так, как надо. Феноменальная задница.

Я мрачно смеюсь:

– Лучше тебе заткнуться.

Воздух между нами накаляется слишком сильно, чтобы окружающие не заметили. Несколько пар глаз впиваются в меня. Моя грудь слишком быстро поднимается и опадает, чтобы притворяться равнодушным. Пальцы сжимаются, впиваясь ногтями в ладони.

– Что происходит? – нарушает тишину голос Мэтта. Он подъезжает ко мне, пристально глядя на Дэвида и игроков за его спиной. – Тренировка окончена. Валите в раздевалку, – приказывает он, и они быстро расходятся.

– Привет, Мэтти. Как мило, что ты к нам присоединился, – язвит Дэвид.

– Заткнись, Ремер. Судя по всему, тебе повезло, что ты все еще без сотрясения.

Я пожимаю плечами и смотрю на Мэтта, игнорируя кипящего от злости игрока перед собой.

– Он прикидывается смелым, как будто не втягивает голову каждый раз, когда получает удар. Что думаешь?

Мэтт встречает мой взгляд медленной улыбкой. Это знак, что мы оба думаем одно и то же.

Дэвид заслуживает трепку, и все парни ждали возможности оказаться тем, кто осуществит расправу. Но лучшей расплатой станет та, для которой мне не потребуется разбивать костяшки в кровь или кому-то из нас пропускать пару следующих игр.

Нет, надо, чтоб костяшки разбил он. Месть – это блюдо, которое подают холодным, и я хочу, чтобы Ремер окоченел.

– Ты прав. Забавно, что он думает, будто мы этого не замечаем.

– Я здесь, черт побери, – огрызается Дэвид.

Мы продолжаем игнорировать его, и я почти ощущаю в воздухе вкус его ярости.

– Интересно, что будет, если мы перестанем его защищать, – говорит Мэтт.

Мне на плечо ложится рука и толкает, и я позволяю свои губам расползтись в улыбке. Прикидываясь дурачком, я непонимающе смотрю на Дэвида и спрашиваю:

– Что? Тебе есть что добавить?

– А как же «мы не обсираем своих товарищей»? – рычит он, ощерившись.

– Ты мне не товарищ. Ты никогда не будешь достоин этого звания или места в этой команде. Будь моя воля, ты никогда не попал бы в состав других команд.

Ему не требуется много времени, чтобы замахнуться и неожиданно сильно ударить меня. Когда его кулак врезается мне в лицо, я улыбаюсь. Боль мгновенная, и кожа над бровью лопается. Теплая кровь струится по лицу и капает на лед.

Вокруг раздаются крики, но я продолжаю смотреть на Дэвида, наслаждаясь тем, как его желваки ходят от слепой ярости.

– Спасибо, – говорю я ему тихо.

Мэтт вмешивается и начинает отталкивать Дэвида от меня.

– За что? – кричит тот.

– За доказательство того, что мусор действительно способен вынести себя сам.

* * *

Через час я заштопан и сижу на пассажирском сиденье в машине Мэтта. Его телефон подключен к порту, и наше молчание разбавляет «Мой худший враг» Лит.

Мэтт не позволил мне сесть за руль после сильного удара в голову и пообещал пригнать мою машину завтра.

Поездка домой проходит быстро, и, когда мы заезжаем на свое парковочное место, я говорю:

– Спасибо, что поддержал меня. Я это ценю.

Он ставит машину на ручник и выключает двигатель.

– Не беспокойся об этом. Теперь ты один из нас, а мы заботимся друг о друге. Я уже несколько месяцев ждал повода набить морду этому козлу, но такая победа даже круче.

– Как думаешь, сколько игр он пропустит?

– Как минимум три. Тренер никогда не выглядел таким злым. Думаешь, тебе тоже достанется?

Я тянусь назад и достаю с заднего сиденья наши сумки. Бросив сумку Мэтта ему на колени, я перехватываю свою покрепче, и мы выходим.

– Вероятно, – говорю я, пока мы идем по тротуару. – Ремер ударил меня не просто так.

– Он не посадит тебя.

– Нет, не посадит.

Мэтт открывает дверь в подъезд, и мы входим, поднимаясь через одну ступеньку.

– Не буду врать, чувак, когда он тебя ударил, ты был похож на психа. Эта кровожадная улыбка? Нет, спасибо.

– Может, Ремер сегодня увидит меня во сне.

– В кошмарном, – давится смехом Мэтт.

Когда я вставляю ключ, оказывается, что наша дверь уже отперта, и я вопросительно смотрю на Мэтта. Он лишь пожимает плечами, открывает дверь и, даже не потрудившись снять обувь, проходит в свою комнату.

Следующий выдох вырывается из легких, когда в мою грудь врезается маленькое тело и обнимает стальной хваткой. Я улавливаю знакомые духи, и мои висевшие по бокам руки медленно обнимают девушку.

– Ты в порядке? Морган позвонила и сказала, что Мэтт сказал ей, что ты подрался. Что случилось? – торопливо спрашивает Ава.

Я отстраняюсь и вижу, как ее глаза потрясенно округляются. Она обводит