– Вон тот, – сказал дядя, высмотрев небольшой самолет чуть в стороне. – Еще разгружают, мы успели.

Когда мы подошли, дядя достал из кармана бумажку с нацарапанным на ней номером.

– Мне нужен этот груз, – сказал он.

Пара грузчиков смотрели на дядю, не понимая, кто он такой и что здесь делает. Из самолета на трап вылез их старший, который быстро сообразил, что происходит что-то необычное, и забубнил в рацию.

– Это по плану? – тихо спросил я.

– Нет, но пока не страшно, – ответил дядя и хищно улыбнулся. Таким ярким, таким целеустремленным я его не видел никогда. – Дай телефон.

– А почему мы просто не получили груз в терминале? – уточнил я.

– Потому что этот груз не должен пройти рентген, – ответил дядя. – Вот это было бы совсем не по плану.

Тем временем вдалеке показался маленький электрокар бело-синей расцветки, внутри сидели двое милиционеров-транспортников – сержант и старший лейтенант. Едва машина остановилась около нас, старлей выскочил и направился к дяде.

– Дипломатическая служба, как я понимаю? Документов, как всегда, нет?

– Документов нет, но я могу сделать звонок генералу Волкову, и он поручится за меня, – ответил дядя. – Вы его голос, если что, узнаете?

– Голос сейчас отлично подделывают. – Старлей почесал нос. – Я сам наберу дежурного, попрошу связать с генералом. Как вас представить, чтобы он не послал нас всех к предкам?

Дядя протянул мне обратно телефон, на мгновение задумался и выдал:

– Передайте, что это его жогов мертвый племянник.

– Я не могу просить дежурного материться при генерале. – Старлей развел руками. – Есть другие варианты?

Дядя Сема свел руки в замок, сильно сжал пару раз, а затем произнес:

– Пусть дежурный скажет: «Это ваш мертвый племянник», а когда генерал уточнит – а он уточнит, я его знаю: «Какой еще жогов мертвый племянник?» – дежурный должен будет подтвердить, что именно такой, произносить «жогов» не придется.

Теперь задумался старлей. К чести его – ненадолго, и уже через пару мгновений он, отвернувшись от нас, что-то бубнил в телефон.

Прошло не меньше пяти минут, прежде чем он обернулся к нам и передал мобильник дяде. Лицо старлея выражало удивление, видимо, он ожидал, что генерал в итоге обматерит всех или просто откажется говорить, но случилось чудо, и Митяй Волков захотел поговорить с этим странным высшим с повадками дипломата.

– Дядя, давно не слышались… – вкрадчиво начал дядя Сема, отвернувшись от старлея так, чтобы я слышал разговор, а милиционер – нет. – Не согласен… Нет… Володя тоже здесь. Нет, я не шантажирую тебя им! Нет, он не заложник! Ну ты же умный… Давай я не буду говорить… Самое страшное. Еще страшнее. Да, страшнее атомной бомбы. Просто подумай. Бинго, дядя! Ты же не хочешь, чтобы твоих племянника и внука задержали за попыткой ввезти в дистрикт жога? При чем здесь твоя карьера? Вопрос в Анаит. Да, конечно, я в курсе… После такого ее шансы… Ну не ори, дядя, не надо! Ты же умный мужик! Разыграешь все как надо… Да, я буду сопротивляться… Да, я труп, я в курсе…

Некоторое время дядя молчал, потом передал трубку старлею. Тот некоторое время слушал генерала, при этом смотря на нас, и постепенно глаза его расширялись. Потом он сказал:

– Есть! – и некоторое время смотрел на свой телефон как на ядовитую змею, а потом обернулся почему-то ко мне и уточнил: – Какие дальнейшие распоряжения?

– Что? – удивился я.

– Я поступаю в ваше распоряжение, – недовольно отозвался старлей. – И если вы скажете, что я должен пристрелить этого человека, я его пристрелю.

При этом милиционер кивнул на дядю Сему.

– Нам нужен вот этот контейнер. – Дядя протянул милиционеру листок, но тот его не принял; тогда я взял бумажку и сам передал старлею.

Через пять минут мы взгромоздили контейнер, больше похожий на гроб, в небольшой милицейский электрокар и втроем – места для сержанта не осталось – поехали к выходу из аэропорта. В дороге старлей что-то бубнил в рацию, при этом довольно опасно ведя автомобиль. На пропускном пункте нас ждал распахнутый шлагбаум, и уже через пару минут мы оказались около моего «драгона».

Мы сгрузили контейнер – весом под центнер, не меньше – на бетонное покрытие. Сержант козырнул мне и отъехал метров на двести, где встал, вышел из машины и продолжил общаться по рации, не сводя с нас глаз.

Дядя хмыкнул, ощупал контейнер, что-то с силой нажал с обеих сторон, и крышка отъехала. При этом внутри что-то горело, достаточно ярко для того, чтобы я видел лучи даже при солнечном свете.

– Это твой брат, Володя.

В гробу, озаряемом пущенной по периметру светодиодной лентой, лежал странный, уродливый мальчишка в синем комбинезоне. В его запястья хищно впивались отростки капельниц, а в рот входила черная трубка.

Лицо брата было похоже на залежавшуюся картошку – морщинистое, бугристое, с лунками маленьких, запавших закрытых глаз. Руки выглядели изящно и даже аристократически – во многом за счет длинных серо-зеленых ногтей, далеко выступавших за кончики пальцев.

Дядя нажал что-то с боков «хрустального гроба», и теперь откинулась прозрачная крышка. Наверх вырвался пар – я понял, что внутри «гроба» очень холодно.

Дядя ловко вытащил иглы из катетеров, извлек трубку изо рта брата, затем достал Ягайло, на руках отнес в машину и пристегнул на заднем сиденье. Вернувшись, забрал из гроба большую сумку, располагавшуюся в ногах, потом закрыл «хрустальный гроб» и вернул верхнюю крышку контейнера, добившись явственного щелчка.

– Он не красавец, – осторожно сказал я.

– Подожди, пока он откроет глаза, – ответил дядя.

Я сел за руль и тронулся. Выезжая с парковки, я увидел в заднее зеркало, что за нами выруливает милицейский микроавтобус с мигающими лампами, но без сирены.

– Это по плану, – сказал дядя с заднего сиденья.

Выехали на скоростную трассу, я вел осторожно, боясь навредить сидящему сзади Ягайло.

– Гони быстрее, – попросил дядя, и я поддал.

Через несколько минут появился странный обволакивающий гул. Я посмотрел по зеркалам – ничего нового, пара мужских машин да милицейский «микрик».

– Не нервничай, – сказал дядя. – Это вертолет, дядя Митяй подстраховывается, чтобы не потерять нас. Он впустил жога в свой дистрикт, для него это теперь дело чести.

Дядя еще не договорил, как зазвонил телефон. Я нажал кнопку на магнитоле, включая громкую связь.

– Володя, ты там? – Это был дед Митяй.

– Я здесь, – ответил я.

– Я хотел бы потолковать с тобой о семье, – сказал дед. Он явно нервничал. Обычно он говорил куда более уверенно и спокойно,