Шрифт:
Закладка:
По ходу чтения он указывал Мэри то на одно слово, то на другое: простые тексты она уже научилась разбирать. Мэри схватывала все на лету, чего никак нельзя было сказать о Лотти. Младшую сестренку, казалось, учеба нисколько не интересовала. «Я просто глупая», – отмахивалась она. К тому же ей в силу возраста сложнее было сосредоточиться. Поэтому Гарри направил все свои усилия на Мэри.
Не успели они далеко продвинуться, как Гарри бросил взгляд на Лотти и обнаружил, что та крепко уснула, растянувшись на кровати и прикрыв лицо рукой. Мальчик покачал головой и продолжил чтение. Мэри, сидевшая рядом, слушала его с легкой улыбкой.
Через некоторое время Гарри прервался и посмотрел поверх книги, встретив внимательный взгляд сияющих глаз девочки.
– У меня в горле немного пересохло, – признался он. – Нужен небольшой перерыв.
– Чудесная история, правда?
Он кивнул, хотя, справедливости ради, ему нравилась почти любая книжка, которая только попадала в руки.
– Как же здорово уметь вот так читать!
Гарри пожал плечами.
– Скоро и ты научишься.
– Как-то не верится…
– Обязательно научишься.
Мэри взяла его за руку и легонько сжала.
– Я очень рада, что мы с тобой друзья, Гарри.
У него сдавило горло.
– И я.
– Давай дадим клятву?
Гарри не стал противиться. Это была первая клятва в его жизни, но он готов был пообещать что угодно этой худенькой белокурой девчушке.
– Ладно.
– Друзья навеки! – объявила Мэри.
Гарри расплылся в улыбке:
– Друзья навеки.
Глава 15
Ноябрь 1953 года
Мэри
Шум и суета, царящие на борту «Стратэйрда», дарили Мэри непреходящую радость, которая тепло обволакивала душу, точно мед. Это было новое, неизведанное чувство, чуждое, но сладкое – все равно что вернуться в любимый дом, которого у нее никогда не было.
Спустя три недели Мэри уже узнавала почти всех пассажиров и членов экипажа. Идя узкими коридорами в игровую комнату у левого борта, она успевала обменяться любезностями с дружелюбной пожилой четой из Шотландии, робким молодым англичанином с обвислыми усами или степенной дамой из Уэльса. В числе пассажиров были люди из самых разных точек Соединенного Королевства и Европы, и каждый искал приключений и был счастлив путешествовать на борту их общего роскошного дома.
Мэри вбежала в игровую и обнаружила, что Лотти уже сидит тут вместе с Гарри и Дэйви. Лотти и Дэйви устроились на полу, скрестив ноги. Между ними лежала шашечная доска. Светлые волосы малышки были убраны в косу, а кремовое платье, подол которого так изящно покачивался в такт шагам, было чистым и тщательно выглаженным. Гарри сидел в кресле с высокой спинкой, уперев локти в колени, и буравил взглядом шахматную доску на маленьком столике перед ним. Мэри опустилась на стул напротив и улыбнулась.
Гарри встретился с ней взглядом. Его глаза сверкнули.
– Давай в шахматы сыграем?
Мэри пожала плечами:
– Я не умею.
– Я тебя научу!
Мэри часто думала: до чего странно, что мальчишка из приюта знает то, о чем она и не слыхивала. Она прекрасно понимала, как оказываются в приюте: у Гарри не было родителей. А у нее хотя бы есть мама. При этом Гарри умеет читать, знает об исторических событиях, о которых она даже не подозревала, может играть в шахматы. Были у него и другие таланты, которые ее изумляли, и немало.
– А где ты сам играть научился?
Гарри улыбнулся.
– Один преподаватель в Барнардо давал мне уроки.
– Там что, есть такой предмет?
Мальчик покачал головой:
– Нет, он со мной занимался в свободное время.
– Хотя его и не заставляли?
– Именно. А еще он мне читал. И другим мальчишкам, которые любили слушать истории, – мы тогда еще сами читать не умели. Потом мистер Уилсон помогал нам учиться грамоте. А мог ведь проводить время дома, с семьей – если она у него, конечно, была; я никогда об этом не спрашивал. Хороший он был человек. – За разговором Гарри расставлял по полю фигуры, и они скользили в такт его словам.
– Как здорово! Вот бы и у меня был такой учитель, – вздохнула Мэри. – Но мама меня в школу не пускала: я сидела дома и присматривала за Лотти.
– А вместе с сестрой нельзя было в школу ходить?
– Отправить нас двоих маме было не по карману.
– Ничего страшного. Я сам тебя всему научу.
Тем временем в углу четверо музыкантов в черных фраках начали настраивать инструменты. Один из мужчин взялся за громадину с длинными струнами, а у другого в руках была скрипка, которую Мэри уже как-то раз видела. Однажды в Рождество они с мамой и Лотти сели на поезд и отправились в центр. Мама захотела показать дочуркам Биг-Бен: по ее словам, после глоточка виски в ней проснулась рождественская лихорадка. Когда они сошли с поезда и поднялись вместе с огромной толпой по лестнице, Мэри едва не столкнулась с музыкантом. Тот стоял под навесом у входа на станцию, прижав подбородок к изящному инструменту, а вокруг падал снег. Черный плащ, застегнутый на все пуговицы, облегал стройную фигуру скрипача, на шее был повязан шарф, прикрывающий уши и нижнюю часть лица; длинный крючковатый нос стал алым на холоде, а над ним поблескивали круглые очки.
Она и по сей день отчетливо помнила ту сценку до малейших деталей: внешность мужчины, исходивший от него запах мыла и сигарет, но самое главное – музыку. Большинство пассажиров спешили мимо по своим делам, огибая скрипача, чтобы поскорее выскочить на заснеженную улицу, но только не Мэри. Она застыла как вкопанная и зачарованно наблюдала за его игрой. Мелодия дразнила чувства и бередила душу. Девочке хотелось смотреть на музыканта долго-долго, не отводя глаз, а еще кружить и смеяться, пока смычок пляшет по струнам.
– Что это такое? – шепотом спросила она.
Мама толкнула ее в плечо. Девочку шатнуло вперед, и она едва не упала.
– Обычная скрипка, ничего особенного. Не стой, а то околеем по такой-то погоде…
Гарри прочистил горло.
– Ты готова?
Мэри разогнала туман воспоминаний и сосредоточилась на шахматной доске. Гарри быстро научил ее названиям всех фигур, объяснил, что они могут и как ходят, а также в чем цель всей игры. Шахматы. Чем-то они были сродни попыткам ужиться с мамой, когда та допивала бутылку виски: одно неверное движение – и Мэри с Лотти могла ждать незавидная участь. С этой угрозой девочка давно свыклась и научилась жить в мире, которым правит непредсказуемая королева, готовая напасть в
