В глазах Лотти замерцали слезы.

Гарри подошел к ним и, переминаясь с ноги на ногу, спросил, переводя взгляд с одной сестры на другую:

– Все хорошо?

Мэри улыбнулась:

– Лучше не бывает!

Гарри опустился рядом с ней, надвинул кепку пониже на глаза, подтянул ноги к груди и положил руки на колени, поигрывая камушками.

– Я тоже по маме скучаю.

– А где она? – спросила Лотти, сощурившись.

– Умерла.

Мэри с новой силой сдавило горло. Вот и опять ей нечего сказать.

– Как думаешь, все и дальше так будет? – наконец хрипло выдавила она.

– А? – Гарри нахмурился.

– Ну… когда мы доберемся до места, там жизнь будет такой же, как на корабле? И одежда будет, и сытные обеды, и спальни, и люди, которые о нас позаботятся, чтобы мы ни в чем не нуждались?

Мальчик пожал плечами:

– Не знаю.

– Надеюсь, ничего не изменится, – сказала Мэри. – Тут настоящий рай!

Злая усмешка задела девочку за живое.

– Рай? – повторил он. – Что-то ангелов не видать.

– Ну и ладно, – вставила Лотти. – Лишь бы мороженое на десерт давали!

Гарри и Мэри так и покатились со смеху. Скоро к ним присоединилась и Лотти, и вот уже все трое заливисто хохотали, держась друг за дружку, чтобы не упасть, позабыв и о слезах Бэт, и о тоске по матерям, и о боли, которая пронзала грудь, стоило только вспомнить о доме.

Часть II

Вот эвкалиптов ровный строй,

Холмов изумрудных гряда.

И льется беспощадный зной

С лазурных небес здесь всегда.

Бронвен Уитли. Австралия. 2021

Глава 16

Наши дни

Миа

В палате пахнет отбеливателем и дезинфицирующим средством с лимонной отдушкой. С меня хватит: мы уезжаем домой. Броуди уже три дня. Он спит рядом с моей измятой постелью, туго запеленатый, будто гусеничка в коконе. Несколько тонких прядок, прямых и черных, ниспадают ему на лоб, темные реснички на фоне бледных щечек похожи на полумесяцы. Губы у него чуть синеватые, и я пугаюсь: уж не замерз ли? Закутываю его в еще одно одеяльце. Двигаюсь медленно и осторожно, чтобы, не дай бог, не разбудить. Малыш уснул только в семь утра, и я едва держусь на ногах.

Эти трое суток мне не удавалось поспать дольше двух часов кряду. Все тело болит, но эйфория, которую я и сама не в силах объяснить, дает мне силы. Вот только сейчас вместе с ней во мне бурлят неукротимые чувства. В книге, которую я начала читать, сказано, что это из-за появления молока.

Груди у меня тугие и полные – да что там, они просто гигантские. Головка Броуди прямо-таки тонет в них, когда я его кормлю. Переживаю, нормально ли это. Но акушерка говорит, что беспокоиться не о чем, что эдак он вымахает в два счета и станет настоящим богатырем. Стараюсь сдерживать слезы – глубоко дышу, сосредотачиваюсь на хорошеньком личике Броуди.

Как же здорово будет наконец вернуться домой! Я страшно соскучилась по своей кровати, по плотным шторам, по электронным часам, на которых можно включить шум волн, чтобы не слышать соседей и спокойно спать утром. В больнице тишины не бывает: то каблуки цокают по плитке, то звякает лифт, то снуют туда-сюда акушерки, консультанты по грудному вскармливанию, физиотерапевты, разносчица напитков. Кто-то без конца стучит в нашу общую дверь или просовывает голову меж занавесок, которые я плотно задвинула вокруг своей кровати в попытке выгадать хоть немного личного пространства. А еще невозможно закрыть глаза: такое чувство, что веки приклеены к лицу. Я охотно сбегу из этой пыточной, как только на пороге появится любимый муж, чтобы нас забрать.

Мой чемодан, наполовину собранный, стоит на полу. Я наклоняюсь, не сдержав стона от боли, и перетаскиваю его на кровать, себе в ноги. Потом начинаю собирать вещи, разбросанные по палате: ночную рубашку, одежду для кормления, висящую на спинке стула, новую книгу, которую я героически собиралась прочесть, а в итоге даже не открыла, журнал, который у меня не было настроения пролистывать, несколько комплектов детской одежды, подаренных друзьями, которые навещали меня в последние дни, пара слюнявчиков, голубые пеленки с узором из мишек.

На прикроватных столиках по бокам от кровати стоят три вазы с цветами. Самый большой букет – от Бена. Он подарил мне его в день рождения Броуди вместе с кулоном из белого золота в виде украшенной россыпью бриллиантов женщины с младенцем на руках. «Подарок для новоиспеченной мамочки», как он выразился. С улыбкой кручу кулончик в пальцах, потом надеваю на шею и поправляю.

Бену придется помочь мне с цветами. А так все вещи собраны. Застегиваю чемодан, ставлю на пол, раздвигаю занавески вокруг кровати.

В дверь – хоть она и открыта – стучится женщина и направляется ко мне. Останавливается рядом с кроватью.

– Миа Сато?

Киваю:

– Да, это я.

Женщина улыбается. Взгляд ее карих глаз глубок и ласков. Каштановые волосы собраны в высокий хвост, который подскакивает от каждого движения.

– Меня зовут доктор Сива. Я педиатр, пришла осмотреть малыша Броуди перед выпиской.

– Прекрасно, а то нам уже не терпится уйти!

Доктор смеется:

– Обещаю, сильно не задержу. А потом поедете домой с этим ненаглядным сверточком.

Сажусь на кровать, наблюдаю за доктором. Броуди не рад тому, что его разбудили. Он корчит забавные гримаски, вытягивает губы в трубочку, извивается, машет ручками. Врач развернула пеленку и теперь проверяет сердцебиение и другие показатели. Но почему-то на это уходит больше времени, чем я думала, и синеватые губы моего малыша привлекают внимание педиатра.

– Я заметила, что они немножко посинели, и укутала ребенка еще одним одеяльцем, – поясняю я.

Доктор Сива поднимает на меня взгляд и кивает.

– Отличная идея. Легкая синюшность пока сохраняется, поэтому проведем еще несколько обследований, а потом уже вас отпустим.

Сердце екает у меня в груди. Новые обследования? Звучит зловеще, точно врач заподозрила серьезные отклонения. Этот язык мне известен, я и сама им пользуюсь в разговорах с пациентами.

– Как по-вашему, у малыша все нормально? – спрашиваю я, коря себя за то, что не забила тревогу раньше. Я не специалист, но знаю, на что нужно обращать внимание, когда осматриваешь грудничков. Недосып добивает меня, формулировать мысли получается с огромным трудом.

Доктор улыбается, пеленает Броуди, кладет планшет, на котором закреплены бумаги с его медицинскими показателями, в уголок кроватки.

– Уверена, все в порядке. Но лучше перестраховаться, пока вы не уехали. Я его заберу и очень скоро верну. Договорились?

– Да, большое