прояснить ситуацию. Я не хотел бросать все так, как оно было. Я хотел вмешаться и восстановить истинное положение вещей. Я хотел, чтобы они поняли, чем же я в действительности занимаюсь. Понимаете, если после того, как я все бы им объяснил, они продолжили бы думать, что я вымогатель, значит, так оно и было.

Однако это была большая группа — по количеству (около 15) и по размеру участников (которые были устрашающими). Они были затянуты в кожу и восседали на больших дорожных мотоциклах. Точно тот тип, что вы можете увидеть в кино. Не тот тип людей, с которым вам захотелось бы связываться. И определенно не тот тип людей, с которым мне хотелось связываться.

Но я вспомнил наркоторговца и то, как был у него в заложниках в темном проулке. Страх более не управлял мной. Я собрал все свою смелость и подошел к ним.

«Прошу прощения, я не мог не услышать ваши комментарии, — сказал я, пытаясь придать голосу как можно больше мягкой уверенности. — И мне бы хотелось восстановить истинное положение вещей». И я сделал это, посвятив их в настоящие цели моего путешествия, объяснив, что не имею права принимать от людей деньги, рассказав, что мой эксперимент является способом узнать больше о жизни и окружающих меня людях. Я извинился за то, что досаждаю им разговорами, однако сказал, что это было необходимо, чтобы прояснить ситуацию.

Я практически закончил, когда один из парней, который не слышал начала моих объяснений, отделился от группы и двинулся мне навстречу.

«Этот человек хочет нарваться на скандал?»

К счастью, его товарищи заверили его, что все хорошо и я не представляю угрозы. Я даже не хочу думать о том, что могло бы произойти, если бы они сказали, что я все же представляю угрозу. Ситуация быстро прояснилась, когда они разобрались в моих словах. Похоже, они были искренне счастливы поговорить.

— Это круто. Просто мы думали, что вы обычный мошенник, который пристает к людям и клянчит у них деньги, — сказал один из самых юных ребят.

— Ваша история действительно довольно вдохновляет. Так здорово видеть, как много людей помогает вам на вашем пути. Это заставляет меня поверить в то, что дела на самом деле не столь уж плохи в этом нашем мире.

— Ты знаешь что, друг? Все это правда. Это одна из основных вещей, которую я вынес из своего путешествия. Чувство обновления, признание того, что мир не такой, как я его себе когда-то представлял. В любом и каждом из нас заложен большой потенциал любви и милосердия. Я всегда смотрел на жизнь с темной ее стороны, хотя в ней есть свет, который столь многим не удается разглядеть.

И все это было правдой.

— Мы бы придумали, как вам помочь, но, к сожалению, мы направляемся в Нью-Йорк. Если вы хотите вернуться на Восток, присоединяйтесь!

Я поблагодарил их за предложение, чувствуя, как поднимается в моей душе волна гордости. Я встретился с ними лицом к лицу, нет, лицом к лицу с моим страхом, и победил его.

Эта была маленькая победа, за которой следовала длинная чреда поражений.

В течение следующего часа я попросил 12 человек подбросить меня до Чикаго. Ни один не ответил согласием. Несмотря на недавний положительный опыт, я начал волноваться. В довершении ко всему присматривающая за заправкой женщина направилась в мою сторону, начав громко и возмущенно говорить еще до того, как дошла до меня.

— Пожалуйста, прекратите слоняться по заправке, я вынуждена попросить вас немедленно покинуть территорию.

— Да, но я не слоняюсь, я…

Она прервала меня.

— Сэр, я отвечаю за эту заправку, и у меня скопилось множество жалоб на то, что вы беспокоите людей и выпрашиваете у них одолжения.

— Одолжения? Нет, нет, я просто пытаюсь найти попутку, уверен, что это не преступление, — умолял я ее.

— Я повторю еще раз: люди жалуются, что вы преследуете их просьбами об одолжении, и это недопустимо. Это частная собственность, и я не буду просить вас снова. Если вы не уйдете, я вызову полицию.

Время моего пребывания в Индианаполисе уже было подпорчено двумя неожиданными встречами с полицией, и я крайне желал избежать третьей. Оставшись без выбора, я согласился уйти. Мне было стыдно. Я не хотел, чтобы люди чувствовали, что я их преследую, хотя я очевидно злоупотреблял их расположением. То, что люди чувствовали себя преследуемыми, было далеко от идеала. Это заставляло меня задаваться некоторыми вопросами. Был ли я попрошайкой? Переходил ли я границу личного пространства других людей?

Но лишнего времени на размышления у меня не было. Мне нужно было попасть в Чикаго и нужно было убраться с частной территории (последнее — более насущно). Леди следила за мной изнутри здания заправки, показывая в окно телефонную трубку, как бы говоря: «Я собираюсь звонить в полицию».

Закинув рюкзак за плечи, я начал продвигаться через площадь заправки по направлению к шоссе. Следующая заправка находилась поблизости, и я живенько зашагал к ней, надеясь, что моя подруга с предыдущей не предупредила обо мне персонал всех заправок города. Дойдя до места, я увидел рыжеволосого человека, заправлявшего машину. Я не хотел повторения ситуации с предыдущей заправки и надеялся, что теперь моя ситуация разрешится сама по себе, быстро и тихо.

— Вы заняты? Когда вы будете уезжать с заправки, не могли бы вы взять меня с собой?

— Куда тебе нужно, сынок?

Ему было слегка за 50, однако обладал той же юной энергией, что и студент — член братства, до краев наполненный жизненной силой.

— Чикаго.

— Чикаго недалеко. Однако я не могу подбросить тебя туда. Что там у тебя, в Чикаго?

И моя история потекла сама собой, добравшись до кульминации в том моменте, когда мне был предложен на ночь свободный дом незнакомой женщиной с парковки около отеля.

— Хорошо. Как насчет этого? Знаешь… — он подумал немного, вытащил свой сотовый и посмотрел, сколько время. — У меня есть идея.

Будучи очарованным моим акцентом и целью моего путешествия, он пригласил меня к себе домой на настоящее барбекю Среднего Запада.

— Вау, это замечательно, но… Вы уверены, что со стороны семьи не будет никаких осложнений? — спросил я. Мне не хотелось больше никаких неприятных сюрпризов.

— Сейчас я позвоню моей старушке и скажу ей бросить на гриль еще немного курятины… О, это чистый дьявол, посмотри только, малыш, — последняя сентенция не относилась к делу, она была посвящена проходившей мимо весьма привлекательной леди. Он позвонил своей жене, и я услышал: «Ты уже готова к