поддых перетянуть, а то исчезнет.

— Не учи учёного.

— Теперь, ребята и девчата, смотрите в оба за ним. Один такой пленный двух крепостей стоит.

— Заметано.

Демонесса приблизилась к столу, и осторожно, чтобы не сжечь ненароком, перевернула лежащие там бумажки:

«Доклад о готовности крепости к обороне» — усмехнулась: устарело. Сейчас эту кучу камней «крепостью» назовёт только фантазёр. Дальше:

«Структура партизанских отрядов». Амальское издание, кстати.

«Организация сопротивления в тылу врага: типовая инструкция». Тоже за печатью и подписью Сената. Ещё до восстания.

«Список агентуры на оккупированных территориях.»

«Текущие задания действующих агентов»

«Рапорт агента № 286 об успешном завершении операции по дезинформации противника» — вот это она отложила.

«Мероприятия по маскировке плана генерального отступления»

«План генерального отступления № 2 (ложный)»

«План минирования перешейка полуострова Сентини»…

— Эй, кто-нибудь, кто неогнеопасен! Соберите эти бумаги, и следите за ними в оба глаза!..

…Не стоило об этом упоминать, но их ждали на выходе. Умница Злата обезоружила засаду только частично — сняла с них изоляцию. Пещерные демоны задохнулись, нага с ходу застрелил Ильхан, а вот люди в глухих доспехах стали проблемой.

Кадомацу не зря держала наготове лук, но дальний из стрелков перебил ей тетиву. Того сразу же сняла Гюльдан, но какой от этого толк? Ещё двое бросились с флангов на принцессу и господина Сакагучи, тащившего одного из пленников, и завязалась драка. Метеа всадила в «своего» теперь уже бесполезную стрелу, но, хоть и пробила сверкающий покров брони, вреда не нанесла — попала в какой-то механизм. Сакагучи пришлось труднее — кроме того, чтобы обороняться от вооружившегося пулемётом, как дубиной, врага, ему надо было ещё и удерживать пришедшего в себя генерала. Противник принцессы неплохо владел коротким, загнутым внутрь клинком — даже «Сосновая Ветка», не смогла с первого раза пробиться сквозь нарисованное им стальное кружево. Можно было, конечно отбросить его подальше, но ещё один лучник был жив, и ни суккубы, ни янычар, что-то не торопились с ним разбираться.

Секундная задержка едва не стоила ей жизни, но оружия стоила точно — виртуозный взмах — и словно рыбка от неуклюжего рыбака, «Сосновая Ветка» сверкнув зелёным бликом, зазвенела по камням. Но и с обезоруженной девушкой-демоном справиться было не так-то просто — её доспех все удары человека выдержал, а потом Сакагучи кинул ей своё «Пушечное лезвие» и ситуация кардинально изменилась.

Меч телохранителя брата был тяжеловат и не совсем удобен. Девушка, конечно, пробовала его на тренировках, но чувствовалось, что оружие было сделано под мужской размах рук и мужскую силу.

Противник поверил, что меч не по руке демонессе, рванулся в атаку, но все попытки навязать продолжение ближнего боя напоролись на светящуюся, бело-голубую сталь. Блок в клинок, уклон, обводка — защищаясь, человек увел свою руку слишком далеко, (механические доспехи ограничивали фехтовальные приёмы) — и простейший, но мощнейший удар сверху — шлем раскололся, выпустив замерзающий на морозе воздух, но клинок не удержался и прошел дальше, до середины груди. Девушка с упором ноги достала его оттуда, и только тогда заметила, что мертвец держит разрубленный нож.

— Быстрее, — крикнул господин Сакагучи: перед ними уже сгущался туман «Небесного Пути». Его противник валялся с разбитым шлемом. Маваши подобрал лук принцессы и «Сосновую Ветку». Хасан и обе лучницы возились с ожившим адъютантом — это она видела ещё во время боя. Сейчас же Азер разобралась с этим — влила пленнику в рот чуть ли не флакон хатаки и помогала тащить его, теперь согласного на всё, лишь бы не выпускать гладкие бёдра суккубы, к туману. Господин Сакагучи, обернулся на свою госпожу и сказал ещё раз:

— Поспешите, ваше высочество…

…Они финишировали в шлюзе «Отражения», где их уже ждала Злата и дисциплинарная когорта 1-го десантного.

— Откуда эти-то взялись⁈ Такие только на Джаханале!

— У них есть один взвод лучников. Тридцать душ.

— Теперь уже — двадцать шесть!

— А Ковай-то, Ковай! Когда на госпожу и господина Сакагучи накинулись эти двое, он выбежал чтобы им помочь, аж с криком — а тут Путь — и он прямо в него!

Смех Кена оборвался, когда последним со «связки» сошел Ильхан и сгрузил с плеч мертвого инженера.

— Ну что же… — спустя минуту, подняла глаза дочь Императора: — Операция завершена успешно. Потери — один человек.

И в самом деле — стоит ли упоминать?

Полуостров

… — Дезинформация… — в десятый раз расстроено протянул Хиро, и снова отложил добытые с таким трудом листки.

— Ну, в этом скорее я больше виновата, — попыталась приободрить его Мацуко: — Ведь это я настояла, чтобы вы доложили не до конца проверенные сведения.

— Не надо, Явара-сяоцзе. Это была моя работа. И я её не выполнил…

— Ну почему ты одну меня называешь «сяоцзе»! А Злату, например — «пани»⁈

— Потому что вы — «сяоцзе», а Злата — «пани».

— Я вообще-то «химэ», а если уж хочется по всем правилам, то ко мне положено обращаться как «Ваше Высочество», или «Госпожа Третья».

— Ну, какая вы «Третья», — наконец улыбнулся умный толстяк: — Вы сяоцзе.

Метеа улыбнулась в ответ:

— Так-то лучше. Так что мы теперь можем решить? Как разобраться, где обман, где правда?

Шеф контрразведки снова поднял листок.

— Ну, по крайней мере, один шифровой код мы заполучили. Теперь можно будет раскодировать некоторые из захваченных карт. Это, не считая того, что скажут эти двое.

— Коды они теперь поменяют.

— Без разницы. У нас тонны бумаги перехватов. Расшифруем прошлое.

— Надеюсь, адъютант сможет говорить. Я беспокоюсь маленько, учитывая, что Азер ему в рот целый флакон вылила. А что за «агент 286»? Вычислили, кто он?

— Ну, это теперь известно. Это адъютант Кверкеша, вы знаете его. У него брат пропал на Коците, мы думали, что погиб, а он, оказывается, в плену, и мятежники шантажируют им. Ничего страшного, мы взяли это дело в разработку.

— А может, стоит взять — и освободить его брата? Я согласна лично провести операцию.

— Его брат на Шульгене, в столице, там, где они держат всех важных пленников. Вряд ли вы туда проберётесь даже с легионом. Туда нужна вся армия и флот.

— Всё равно, жалко будет, если он пострадает.

— Мы будем осторожны. Об этом знаем только мы четверо — я, вы, сяоцзе, товарищ Тардеш и товарищ Кверкеш. Даже он