Однако уже начинали появляться некоторые признаки перемен. У федерального правительства в Бонне создавалось впечатление, что СССР, несмотря на свою политическую риторику, был крайне заинтересован в расширении экономических связей с ФРГ. Сотрудничество с СССР, безусловно, представляло интерес и для ФРГ, поскольку по причине невысоких темпов экономического роста в стране восточноевропейские рынки становились для Западной Германии все более привлекательными. Затем в октябре 1966 г. ушло в отставку антисоветское правоцентристское коалиционное правительство ФРГ, возглавляемое канцлером Людвигом Эрхардом. В результате партии социал-демократов, которая была гораздо более позитивно настроена по отношению к сотрудничеству с восточноевропейскими странами, совершенно неожиданно выпал шанс проникнуть в коридоры власти Бонна. На смену правительству Эрхарда пришло новое правительство «большой коалиции», сформированное двумя крупнейшими партиями – христианско-демократическим союзом (совместно с близким к нему баварским христианско-социальным союзом) и социал-демократической партией. Новым канцлером стал Курт Георг Кизингер (от партии социал-демократов), а вице-канцлером и министром иностранных дел был назначен Вилли Брандт, занимавший до этого пост бургомистра Западного Берлина и должность председателя социал-демократической партии. Министром экономики был назначен Карл Шиллер, сенатор Западного Берлина, соратник Брандта по социал-демократической партии, пользовавшийся его большим доверием.

Правительство Кизингера – Брандта приступило к обязанностям 1 декабря 1966 г. В правительственном заявлении были отчетливо сформулированы проблемы, связанные с мирным сосуществованием и разрядкой. В разделе, посвященном внешней политике, чувствовалось сильное влияние разработанной Брандтом и его ближайшим советником Э. Баром концепции Wandel durch Annzherung («Перемены через сближение»), которая стала новой стратегией Западной Германии в развитии отношений с коммунистическими странами Восточной Европы. Эта концепция содержала представление о мирном сосуществовании европейских стран: без этого была бы недостижимой главная долгосрочная цель – объединение Германии. В стратегии предлагалось, чтобы ФРГ и СССР заключили договор об отказе применения силы. Кроме того, в ней отмечалось, что Западная Германия считает желательным установление дипломатических отношений с восточными соседями. По сути, это означало, что новое правительство отказывалось от доктрины Хальштейна[25].

Хотя О. Шедль был членом христианско-демократической партии, к смене правительства в Бонне он, скорее всего, отнесся позитивно. Размышляя о стратегии в области международных отношений, он полагал, что Баварию следует подтолкнуть к «воротам, открывающим дорогу на юго-восток», используя «традиционное влияние» Баварии в этом европейском регионе. В целом Европу будущего он представлял себе единым континентом с тесными взаимосвязями между странами, что соответствовало бы естественному порядку вещей. Железный же занавес он воспринимал как искусственное разделение Запада и Востока. Шедль полагал, что к странам Центральной и Восточной Европы, включая СССР, следует относиться как к союзникам, а не как к врагам. Он доказывал, что настоящего врага нужно искать гораздо дальше – в Китае, где не так давно Мао Цзэдун провозгласил начало культурной революции:

«В наши дни мы наблюдаем усиление мощи, фанатично производимое в самом сердце Азии, осуществляемое с нечеловеческим напряжением и с удивительным для новейшей истории, да, с ужасающе широким использованием силы самого большого народа Азии – китайцев… Таким образом, на наших глазах разворачивается исторический процесс огромного масштаба, который с учетом неизбежной необходимости заставляет нас быстро и фундаментально пересмотреть стиль нашей политической работы и традиционные основы нашего политического сосуществования. С трудом вообразимая угроза, идущая из Азии, которая отличается в наши дни неотвратимостью последствий, представляет опасность и для России, и для центральноевропейских стран. Она также представляет опасность и для ФРГ, и для Западной Европы и в некоторой степени для всего свободного мира… Только если мы объединимся, у нас будет шанс предотвратить эту агрессию, несущую угрозу для выживания человечества, при условии, что мы найдем в себе силы ликвидировать разделение между собой»[26].

В такую картину вполне вписывалась перспектива импорта природного газа из СССР.

Хотя у Шедля и так были основания приветствовать смену правительства в Бонне, еще одним поводом для этого стало событие, происшедшее 9 ноября 1966 г., – принятие Советом НАТО решения о прекращении эмбарго на экспорт стальных труб большого диаметра в страны коммунистического блока. Это вновь давало легальные основания не только для сложной, непрямой экспортной схемы в виде совместных предприятий с Австрией (такие возможности обсуждались в ходе незадолго до этого начатых советско-австрийских переговоров по газу), но и для прямого экспорта труб из Западной Германии. Итак, теперь идея импорта советского природного газа в Баварию в обмен на экспорт немецких труб уже не казалась нереалистичной.

Навязанные условия

Шедль не посчитал нужным консультироваться с федеральным правительством в Бонне, прежде чем были установлены контакты с австрийской стороной. У Бонна, однако, имелись свои каналы, по которым информация о баварских планах поступала уже на самых ранних этапах. В середине 1966 г. В. Шликер, известный предприниматель в области сталелитейной промышленности, который находился к тому времени на пенсии, используя личные связи, добыл инсайдерскую информацию о советско-австрийских проектах экспорта газа и представил в правительство доклад. В нем сообщалось, что австрийцы и баварцы надеялись совместно импортировать около 5 млрд кубометров советского газа ежегодно, из которых как минимум 3 млрд планировала получать Бавария. Шликер сообщил Бонну, что, по его мнению, Бавария наверняка договорилась с СССР о более выгодной цене на импорт газа, чем цена на голландский или алжирский газ[27].

Этот доклад Шликера был одним из первых документов, которые легли на стол Брандта, незадолго до этого назначенного министром иностранных дел. Однако, как оказалось, в Министерстве иностранных дел не смогли разобраться, что на самом деле означала информация, представленная в докладе. В связи с этим доклад был направлен в Министерство экономики, которое отвечало за государственную политику в области энергетики и в штате которого находились ведущие специалисты по вопросам энергетики. Некоторое время назад это министерство возглавил бывший коллега Брандта К. Шиллер, который под руководством советника Брандта Э. Бара принял самое активное участие в разработке новой внешней политической стратегии в первую очередь для Берлина, а затем для всей Западной Германии. Однако большинство советников Шиллера в Министерстве экономики сделали карьеру еще в то время, когда пост канцлера занимали сначала Аденауэр, а затем Эрхард. Их первая реакция была вполне ожидаемой – идею импорта газа из СССР они встретили с большой подозрительностью. Рассматривая этот вопрос под углом зрения Западной Германии в целом, а не с позиций одной лишь Баварии, они видели единственное достоинство этого плана в возможности объединения в одном проекте импорта газа и экспорта стальных труб. Советники также признавали, что, вообще говоря, появление дополнительных поставщиков на западногерманском рынке газа можно было только приветствовать. Это сократило бы