Шрифт:
Закладка:
Такой же вывод можно сделать на основе анализа немецкой энергетической системы. В энергетическом снабжении страны природный газ по-прежнему играл весьма незначительную роль, составляя в 1965 г. лишь 2 % первичной энергии. Эта цифра была на порядок ниже, чем соответствующие показатели в Италии и Австрии. Основу топливного снабжения Германии все так же составлял уголь из Рура и некоторых других регионов, который обеспечивал 55 % потребности страны в первичной энергии. Более того, если природный газ и рассматривался в качестве интересной альтернативы на будущее, то не было никакой нужды импортировать его издалека. В Северной Германии были обнаружены перспективные газовые месторождения. К тому же богатые залежи газа имелись и в соседних Нидерландах. Поскольку расстояние между голландскими месторождениями и крупнейшими индустриальными районами Германии не превышало 200 км, эксперты даже не рассматривали никаких иных вариантов, кроме как импорт природного газа из Нидерландов.
Первый важный контракт по импорту голландского газа был заключен в 1963 г. между компанией NAM Gas Export, акционерами которой были Shell и Esso, и немецкой региональной компанией Thyssengas, штаб-квартира которой находилась в Дуйсбурге. Два года спустя аналогичная сделка была совершена с компанией Ruhrgas, крупнейшей газовой компанией со штаб-квартирой неподалеку от города Эссен. Эти два контракта заложили основу для импорта в Германию голландского природного газа в объеме 7 млрд кубометров ежегодно. Поставки газа для компании Thyssengas должны были начаться в сентябре 1966 г., а для Ruhrgas – в июле 1967 г. Предполагалось, что главными потребителями этого газа станут промышленные предприятия в Руре, однако газовые компании, находящиеся в Южной Германии, в частности в Гессене и Баден-Вюртемберге, вели переговоры о дополнительных поставках газа из Нидерландов. Как отмечалось в предыдущей главе, интерес к голландскому газу проявляли также Швейцария и Австрия[5].
Заключение контрактов с Нидерландами, а также обнаружение достаточно больших собственных запасов означало, что в обозримом будущем ФРГ будет полностью обеспечена природным газом. Складывалось впечатление, что для страны в целом нет никакой необходимости в дополнительных поставках, особенно из таких удаленных источников, как СССР. И напряженные политические отношения с Советским Союзом, и общая энергетическая ситуация в ФРГ – казалось, все это свидетельствовало только о том, что вопрос об импорте советского газа в Западной Германии подниматься не будет.
Но все же, как будет показано в этой главе, вопрос о советском газе был вынесен на повестку дня ФРГ. Чтобы понять, как это могло случиться, нам придется отвлечься от обсуждения проблем на национальном и международном уровне и обратиться к вопросу о развитии Баварии, находящейся на юго-востоке ФРГ.
Борьба О. Шедля против северонемецкого угля
Бавария, одна из самых больших по площади федеральных земель Германии, в целом занимает не менее 28 % территории ФРГ. По населению, которое к середине 1960-х гг. превышало 10 млн человек, Бавария занимала второе место в стране. В XIX в. Бавария была независимым королевством, которое всегда играло важную роль в культурной и экономической жизни Германии. Однако индустриализация в Баварии началась достаточно поздно и с точки зрения экономического роста и уровня жизни она существенно отставала от более динамичных северных регионов. Главная причина этой отсталости состояла в относительном дефиците энергетических ресурсов, особенно угля. Германская угольная промышленность получила толчок к стремительному развитию до и во время Второй мировой войны, что было связано с энергетическими потребностями военной промышленности, а также с навязчивой идеей нацистской Германии начать производство синтетической нефти путем гидрогенизации. Бавария от этого ничего не выиграла: она не обладала сколько-нибудь значимыми угольными ресурсами и в связи с этим находилась в относительно невыгодном положении, испытывая необходимость «импортировать» уголь из северных районов Германии[6].
Однако уголь был не единственным ценным энергетическим ресурсом, необходимым для обеспечения потребностей, связанных с промышленным ростом. Южные соседи Баварии – Австрия, Швейцария и Италия – пошли по другому пути. Испытывая серьезный дефицит внутренних запасов угля, эти страны в гораздо большей степени полагались на нефть, газ и гидроэнергию. Бавария, которая имела с соседями прочные исторические связи, не могла не заинтересоваться их опытом. Реальные действия начались после того, как в 1957 г министром экономики и транспорта Баварии был назначен Отто Шедль. Пытаясь найти новые подходы для того, чтобы осуществить переход аграрной Баварии к современному индустриальному обществу, Шедль быстро осознал, что главное, что нужно сделать для этого, – это получить доступ к энергетическим ресурсам, а также добиться независимости от северонемецкого угля. Именно под таким углом зрения он рассматривал главную задачу, стоящую перед Баварией. У баварцев все больше росла уверенность в том, что ставку нужно делать на импорт углеводородов[7].
В 1963 г. Шедль праздновал первую серьезную победу – открытие нефтеперерабатывающего завода в Ингольштадте. Нефть на это предприятие поступала с Ближнего Востока и транспортировалась по трубопроводу, проложенному из французского Марселя в континентальную Баварию. В этот проект были вложены значительные инвестиции, однако результаты свелись к тому, что Бавария получила открывающий широкие перспективы доступ к сырой нефти, и это произошло без участия Северной Германии. Дальнейшее расширение нефтеперерабатывающего комплекса в Ингольштадте планировалось в связи с завершением строительства двух других трубопроводов, которые должны были идти в Баварию через Альпы. Первый из них, Трансальпийский трубопровод (TAL), начинался в Триесте, на побережье Адриатического моря, и дальше проходил по территории Австрии. Второй, известный как Центральный европейский трубопровод (CEL), начинаясь в Генуе, на северо-западе Италии, проходил в Баварию через Швейцарию. В обеих проектах Бавария сотрудничала с итальянской государственной нефтегазовой компанией ENI, а в случае с TAL – с ÖMV, австрийским партнером ENI[8].
Неудивительно, что планы Шедля по созданию энергетической системы, в основе которых лежала идея о преимущественном использовании углеводородов и о доверительном сотрудничестве с Францией, Италией, Австрией и Швейцарией, шли вразрез с интересами угольной промышленности Северной Германии. Такое же недовольство в связи с баварскими амбициями Шедля высказывало и федеральное правительство, для которого защита угольной промышленности была важной задачей. Для того чтобы приостановить деятельность Баварии по импорту энергоресурсов, Бонн попытался использовать регуляторные инструменты. Однако серьезных результатов это не дало. Правительству удалось лишь незначительно замедлить развитие событий, которыми руководил Шедль. Становилось все более очевидным, что остановить эти события невозможно.
