месторождений. Кроме того, Metalimex предлагала летом дополнительно продать Австрии 340 млн кубометров газа – объем, которого, как предполагалось, должно было хватить на трехлетний период (1968–1970). Однако в отличие от цвендорфского газа этот газ пришлось бы транспортировать в Австрию по газопроводу. Компания ÖMV считала, что газопровод, соединяющий Австрию и Чехословакию, можно спроектировать таким образом, чтобы иметь возможность одновременно транспортировать и чешский, и советский газ, и пыталась убедить советскую сторону, что такая схема была бы выгодной и для Советского Союза. Советская делегация пообещала рассмотреть этот вопрос, но сразу давать согласие на это предложение не стала.[40]

Еще одним спорным вопросом, возникшим на переговорах в замке Хернштайн-Берндорф, была цена на газ. ÖMV доказывала, что точкой отсчета в этом вопросе должна быть цена, оговоренная в принятом за несколько лет до этого контракте на экспорт голландского газа в Германию, Бельгию и Францию. При определении цены австрийцы ориентировались на цену, устанавливаемую компанией NAM Gas Export на границе Нидерландов с Германией— на тот момент это было 12,50 долл, за 1 тыс. кубометров. Более высокая цена могла быть установлена только на том основании, что советский газ имел более высокие показатели теплотворности. Советские представители были удивлены тем, что, по мнению австрийцев, можно было в принципе обсуждать такую низкую цену, и доказывали, что отправной точкой должна быть голландская цена плюс расходы на транзит от газового месторождения в Северных Нидерландах до австрийской границы[41].

Однако ситуация выглядела бы совершенно иначе при рассмотрении вопроса об импорте австрийского газа в свете предполагаемой советско-итальянской торговли газом. ÖMV сослалась на всем известный факт: в широко разрекламированном договоре между ENI и Ливией, который был подписан в 1965 г., цена на газ была установлена на уровне 14,30 долл., что, учитывая более высокую теплотворность газа из Сахары, приблизительно соответствовало цене голландского газа за единицу энергии. В переговорах с СССР ENI заявила, что ливийская цена является «абсолютным [верхним] уровнем», на который компания готова согласиться. Учитывая, что в этом случае транзит был бы намного короче, можно было бы предположить, что советская сторона согласится осуществлять поставки газа в Австрию даже по более низкой цене. Затраты на транзит газа от чехословацко-австрийской границы до австрийско-итальянской границы оценивались в 0,14 долл, на 1 тыс. кубометров. Однако проблема, по крайней мере с точки зрения Австрии, состояла в том, что при переговорах с советской стороной итальянцы не дали согласия вообще ни на какую цену. Одной из причин, почему переговоры между ENI и СССР зашли в тупик, мог быть тот факт, что Москва хотела сначала договориться о цене на газ с Австрией[42].

Итак, ÖMV и СССР так и не смогли договориться даже о самой приблизительной цене на газ. Советская делегация покинула замок Херштайн— Берндорф, переговоры завершились, разница в предложениях между австрийской и советской сторонами по-прежнему составляла 4,20 долл. Это означало, что советские делегаты предложили цену за газ, которая примерно на 30 % превышала цену, которую запрашивали австрийцы.[43]

Проблемы возникли и тогда, когда подошел момент разработки финансовых условий. СССР, который постоянно испытывал дефицит твердой валюты, хотел получить крупный кредит на покупку «австрийских стальных труб», который собирался погасить за счет средств, полученных за продажу газа. Однако предполагалось, что период погашения кредита составлял бы не более шести лет, и главной проблемой была организация платежей после этого срока. После погашения кредита СССР хотел бы получать плату за газ наличными. Австрийские переговорщики, наоборот, получили инструкции от своего правительства договориться о схеме, в соответствии с которой советский газ будет оплачиваться за счет экспорта австрийских промышленных товаров. Этот вопрос не мог быть решен на состоявшихся переговорах и, очевидно, требовал рассмотрения на более высоком политическом уровне[44].

Несмотря на некоторые разногласия, отмечалось, что переговоры в замке проходили в позитивной и конструктивной атмосфере. Министерство иностранных дел в Вене, получив информацию о том, что СССР согласился рассмотреть австрийское предложение о начале импорта природного газа уже в 1968 г., с удовлетворением заслушало доклады ÖMV и VÖEST. Хотя еще не были решены некоторые важные вопросы, складывалось общее впечатление, что договор в итоге будет подписан[45].

ÖMV, которая была уверена в положительном исходе, приступила к завершающей фазе подготовки контракта с Чехословакией по строительству чехословацко-австрийского газопровода, размеры которого были намного больше, чем требовалось для торговли газом между этими двумя странами. По этой линии ÖMV запланировала импорт 100 млн кубометров чехословацкого газа в 1968 г., 170 млн кубометров в 1969 г. и 160 млн кубометров в 1970 г. Однако диаметр труб в 500 мм позволял транспортировать газ в объемах, почти в 10 раз превышающих эту цифру. Это дало бы возможность ÖMV импортировать не только чехословацкий, но и советский газ, причем в больших объемах. По мнению компании, теперь имелась реальная возможность импортировать советский газ «независимо от того, будет ли на самом деле построена запланированная линия газопровода, проходящая из России в Австрию через Италию»[46].

И все же Австрия продолжала горячо надеяться, что рано или поздно будет построен трансъевропейский газопровод, пропускная способность которого будет почти в 10 раз больше, чем у независимой линии, соединяющей Чехословакию и Австрию. В связи с этим представители ÖMV организовали встречу с делегацией от ENI, для того чтобы обсудить условия транзита газа через Австрию. Австрийцы предложили создать специальную газовую транспортную компанию, которой бы совместно владели ÖMV, ENI и, возможно, будущие потребители газа. ENI выразила согласие с основными принципами такой сделки. Если говорить о технической стороне дела, то обе компании должны были разработать «базовое соглашение», в котором был бы оговорен точный маршрут транзита. Предполагалось, что конечным пунктом в Италии станет Тарвизио на северо-востоке Италии, но еще предстояло проложить оптимальный маршрут по территории Австрии. Выбор маршрута также зависел от того, будет ли в этом проекте участвовать Франция. Поскольку информации об этом не было, требовалось разработать два технических варианта: один с участием Франции, второй без нее[47].

Что же касается двусторонних советско-австрийских переговоров, то их очередной раунд состоялся в Москве осенью 1967 г. От них многого ждали, но особых результатов они не дали главным образом потому, что между ÖMV и советской стороной возникли разногласия в вопросе о цене за газ. Это в свою очередь затормозило дальнейшие переговоры по экспорту труб, поскольку без зафиксированной цены на газ невозможно было окончательно договориться обо всех деталях встречной торговли.

Для Москвы договоренность с Австрией о цене на газ имела принципиально важное значение, поскольку это