Прислушавшись, я не услышала ехидного голоса. Я подергала дверь, понимая, что она закрыта изнутри. Ручка двери дребезжала, ходила ходуном, но дверь не открывалась.

- Гербальд! - опомнилась я, выбегая в коридор.

- Да, мадам! - слышался голос бегущего дворецкого.

- Он молчит, - прошептала я, показывая рукой на дверь.

- Ну, мадам, не все поют в ванной, - произнес дворецкий, дергая дверь туда-сюда. - Господин ректор! Учтите, если вы утонули, то я вам больше не буду делать ванну!

Я следила за дворецким, который дергал дверь и хмурил брови.

- Мадам, отойдите! - произнес Гербальд, плечом ударяясь в дверь. Он поморщился и простонал. Но дверь не поддалась.

- У меня было три по физкультуре! - заметил Гербальд. - По лестнице бег я сдал на пять, бег по скользкому паркету я сдал на четыре, а вот по выбиванию дверей у меня два. Матильда!!!

Я слышала, как его голос разнесся по дому.

- Иду! - ответили нам откуда-то издалека.

“А вдруг у него остановилось сердце?!”, - замерла я. - “А вдруг он поскользнулся и лежит на кафеле уже холодненький?!”.

- Да, да, - послышался топот Матильды.

- Голубушка, откройте дверь, - отстранился Гербальд, давая Матильде простор.

- Одну минутку, - промычала Матильда и дверь с треском распахнулась.

В ванной никого не было. Она была совершенно пуста.

- Окно! - опомнился Гербальд, а я увидела распахнутое окно и простонала. Я совершенно забыл про него. Нет, ну надо же! Я еще подумал, что закрыл заклинанием дверь в эту ванную. И нет смысла тратить заклинание на окно, которое находится за закрытой дверью.

Матильда подошла к окну и вздохнула.

- Он улетел, но обещал нас сдать, - заметила она.

Глава 36

Не может быть… Я устало привалилась к дверному косяку, в котором стояла.

- Нет, ну надо же! - ворчала Матильда. - Надо было купать его всем вместе! Навалиться и искупать! Тогда бы он точно не убежал!

- Но вы же незамужняя дама! - возразил Гербальд.

- А я отвернусь и представлю, что мою сырую индюшиную шею! - заметила Матильда. - Но так или иначе, нам следует ожидать ареста. Сейчас он наверняка добрался до своей Академии, сообщим всем, как его удерживали в плену…

Я растирала лицо руками. Надо было не верить! Плевать на эти условности! А теперь под угрозой не только я, но и Гербальд и Матильда. С минуты на минуту сюда могут нагрянуть с обыском. Я посмотрела на слуг.

- Не переживайте. Если что, я возьму вину на себя, - кивнула я, видя, как Гербальд и Матильда переглядываются.

- Ну что вы! Я ужасно виноват! По сравнению с вами я - настоящий преступник! - заметил Гербальд. - Помимо взлома кабинета, похищения ректора, я осмелился не докладывать сахар в чай нашим узникам. Всем, кроме канцлера и ректора. И такому нет прощения!

- О, по сравнению с вами я рецидивист! Мои портреты должны висеть на каждом столбе! Разыскивается и очень опасна! А так же вооружена! - заметила Матильда. - Я немного переиначила рецепт, добавив соли, а не сахара! А еще я клала две котлетки ректору и по одной всем остальным! Ему пюре я делала с маслом на молоке, а остальным просто на молоке и без масла!

Я чувствовала себя такой усталой, что решила. Плевать! Даже если сейчас вломятся, мне бежать некуда. Сдамся, как есть! Возьму вину на себя…

Присев в кресло, я стала ждать. Мучительные секунды сливались в минуты. Минуты капали и почти сложились в час.

- Почему они так долго? - спросил Гербальд, отгибая штору.

- Бюрократия, - вздохнула я. - Наверное… Там какие-нибудь ордера надо заполнить… Что-то у кого-то утвердить… Собрать печати… А потом уже вламываться в дом…

Я чувствовала, как внутри меня работает генератор, заставляя пальцы дрожать. Внутри была такая слабость, что я даже встать не могла. “А что будет с Роузом, если меня арестуют?”, - переживала я. Как вдруг резко вскочила с кресла и бросилась в комнату сына.

Он все так же лежал на кровати. Заботливая рука Матильды подложила ему подушечки. Я присела к нему на кровать. В такие моменты, мне кажется, что он пошевелился.

- Малыш, - прошептала я, сжимая его холодную бессильную руку в своей руке. - Послушай меня… Я верю, что ты меня слышишь… Что бы ни случилось… Мама любит тебя. Что бы тебе не говорили, мама боролась за тебя до победного…. Мама никогда тебя не бросала. Она всегда была с тобой, даже когда ее рядом не было. Я всегда мысленно была с тобой. У нас с тобой есть маленькая ниточка… Только невидимая. И мама ее чувствует. Эта ниточка называется любовью… Мама всегда будет любить тебя, чтобы не случилось…

Я почувствовала горечь подступающих слез. Я старалась не плакать. Или плакать беззвучно. Ведь для ребенка - мама это самая сильная женщина на свете. Мама все может. Мама способна на такое, что другим не снится. Мама - единственная защитница. Мама - бессмертная, всесильная, обладающая великой супер-силой, секрет которой еще никто не разгадал. И если мама плачет, это значит, что все очень плохо.

Прижавшись к руке сына, я думала о том, как была счастлива ему. Как быстро эта кроха стала для меня целым миром. И если бы можно было взять любовь, которая находится внутри и обернуть его в несколько слоев, как одеялом, я бы это сделала…

- Доброго вечерочка, я переоделся и вернулся, - послышался голос, а я дернулась и отстранилась. Сквозь мутную дымку слез я видела ректора, который вошел в комнату с книгами и