Я молча глядела на него. Как это знакомо! Пока я еще не готова была рассказать Дейву свою историю, но, думаю, он удивится, узнав, насколько я его понимаю.

— Если ты не соответствуешь картине мира другого человека, тебя стирают с этой картины, — тихо произнесла я. — Закрашивают другой краской и на твоем месте разбивают вансанский сад. Как в королевской оранжерее. И ты остаешься здесь — но полностью исчез для других людей. Тем не менее, деньги ваши они принимают.

— А также деньги Вильгельма и Энтони. Вы уловили суть.

— Ее и ловить не требуется, она на поверхности. Что ж, Дейв, ваша история…

— Еще не закончена, — перебил меня Линден, — это лишь начало. Когда в семнадцать у меня обнаружился дар и я, вопреки приказу отца запечатать его, принял решение идти учиться, меня выставили. Вильгельм на полгода взял меня под крыло; я сдал экзамены, отыскал жилье в городе и начал учиться самостоятельности. Четыре года спустя, получив диплом, я понял, что могу быть счастливым и без поддержки родителей. Принял тот факт, что они от меня отказались. Приобрел маленький домик на окраине Райстона, работал экспертом для ювелиров, мечтал о своем магазине. Я много ездил по Иттарии, бывал и в Вансане, и в Крансе, по полгода проводил в горах. А однажды, вернувшись в Райстон, на новогоднем балу встретил Алису Джоунз.

Глава 13

Как изменилось его лицо, когда он произнес это имя! Боль и затаенный свет. И сразу стало ясно: вот о какой истории говорил Людвиг.

— Она понравилась мне с первого взгляда. Да что там — я влюбился сразу, как она ответила согласием потанцевать со мной! Весь вечер мы не сводили глаз друг с друга. Алиса была прелестна и очень юна, ей едва исполнилось восемнадцать, и это был ее первый выход в свет. Мы поговорили совсем немного, однако домой я не шел, а летел. Я постарался выяснить об Алисе все. Она была дочерью титулованного дворянина, обладавшего, впрочем, не слишком-то большим состоянием. Ходили слухи, что он вложил деньги в торговлю заморскими шелками, однако корабли с товаром попали в бурю, и сэр Джоунз многое потерял. Я видел этого человека на балу, а когда побольше разузнал о Джоунзах, понял, что так просто Алису за меня не отдадут. Им требовался человек со средствами — не самой Алисе, а ее отцу. Я готов был свернуть для нее горы, заработать состояние, хотя раньше не стремился к большим деньгам. Теперь же мне стала ясна цель — зачем бы они мне пригодились.

Дейв провел ладонями по лицу, словно стирая воспоминания.

— Мне исполнилось двадцать два, и я был безобразно наивен; Алиса же и вовсе не пробовала жизни, так что мы с ней позволили себе мечтать и ворковать. Глупые влюбленные голубки! Благодаря служанке Алисы, передававшей записки, нам удавалось встречаться тайно: на прогулках, в книжных магазинах, в парках. Иногда моя возлюбленная грустила, не признаваясь мне, почему. Я был с ней осторожен, как с хрустальной вазой; может, будь я настойчивей…

Я не выдержала. Протянула руку и переплела свои пальцы с пальцами Дейва; тот удивленно и растерянно посмотрел на меня.

— Что бы ни случилось, вы действовали из любви. Вы оберегали ее, так? И хотели самого лучшего.

— Да. Лучшее — враг хорошего, как говорят в Райстоне. В какой-то момент я решился и отправился к Джоунзу просить руки его дочери. — Дейв помолчал. — Старик выслушал меня, усмехаясь, и когда я закончил свою пламенную речь, объявил, что ни о каком браке между мной и Алисой не может идти речи. «Во-первых, Алиса слишком молода, чтобы выходить замуж, а во-вторых, я хочу подыскать гораздо лучшую партию, чем вы», — вот какими были его слова. «Вы всего лишь нищий выскочка, а моя дочь достойна гораздо большего». Как я узнал позже, у старика Джоунза после гибели кораблей в буре имелись огромные финансовые трудности, и за счет удачного брака дочери он надеялся восстановить семейное состояние. Приданого он за Алисой практически никакого не давал, но меня это и не волновало, зато Джоунз надеялся продать свою прелестную дочь наиболее выгодно. И как вскорости выяснилось, претенденты имелись. В основном, это были престарелые джентльмены, которые на склоне лет хотели заполучить в дом молодую жену. Однако были и молодые соперники, чьи семейные состояния манили Джоунза, как свет фонаря манит мотылька. Он присматривался, выбирал, а мы с Алисой тем временем тайно встречались и строили планы, не зная, как поступить дальше.

Дэйв помолчал еще минуту. Я его не торопила.

— В какой-то момент Джоунз объявил, что выбрал троих кандидатов на руку и, предположительно, сердце Алисы и готов устроить смотрины. Ее это не устраивало, однако перечить отцу она не решалась. Почему, я узнал лишь позже. Катастрофически поздно, — он покачал головой. — Я не собирался мириться с таким положением вещей. Эта любовь была настолько всепоглощающей, что я не видел тревожащих фактов, которые кружили над нами, словно мухи над…

Дейв прервался и помахал рукой, будто отгоняя тех самых мух.

— Я предложил Алисе убежать. Если бы нам удалось уехать достаточно далеко, то мы были бы избавлены от гнева папаши Джоунза. Я написал своему брату Энтони, который тогда уже служил на корабле, хотя и не на такой высокой должности, как сейчас, и попросил его помочь. Возможно, он согласился бы тайно, используя свои знакомства, переправить нас на другой континент или на острова. Уж туда-то Джоунз бы не дотянулся. А в том, что я везде сумею приспособиться и заработать нам на жизнь, я был полностью уверен. Ведь рядом со мною была Алиса, чья любовь согревала меня. Мы назначили дату побега, и я принялся все готовить к нему. В тот заветный день с Алисой мы должны были встретиться в заброшенном монастыре на окраине Райстона. Она пришла, и мы уже сели на лошадей и собирались двинуться по Великому тракту, когда появились вооруженные люди.

— Откуда? — ахнула я. Рассказ Дейва напоминал увлекательный роман, вот только все это было в реальности — и, судя по намекам Людвига, закончилось нехорошо.

— Служанка Алисы, что так мило нам помогала и носила записки, предала нас. Оказывается, с самого начала она докладывала Джоунзу обо всех наших передвижениях. Он знал содержание записок и, видимо, тайно смеялся над нами. Решил позволить дочери поиграть в любовь, а потом остановил в самый последний момент. Я не смог ничего поделать. Меня избили и оставили на земле под