сказала, что это слишком важное письмо, дабы доверять его кому-либо еще, даже Зельде, поэтому она вручила мне конверт и велела отправить немедленно. Что я и сделал. Конечно, меня озадачила эта ситуация, однако леди Галбрейт просила не задавать ей вопросов, и я так и сделал. Я отправил письмо, а после уехал из города, и, лишь когда вернулся, узнал о смерти миледи.

— Она говорила вам о том, что именно было в этом письме?

— Нет, даже не намекнула. Да я и не спрашивал; у всех свои тайны, и какое у меня было право лезть в тайны вашей тети?

— Я вот тоже считала себя не вправе, и посмотрите, к чему это привело, — пробормотала я. — Дейв, моя тетя умерла вовсе не от болезни. Ее сразило проклятие, и никто не знает, какое именно. Также никому неизвестно, откуда она его заполучила, и полицейское расследование ничего не дало. Это одна из причин, по которым я здесь.

— Разве вы не просто приехали вступать в наследство? — нахмурился Линден.

— Не совсем. Это тоже было одной из моих целей, однако в первую очередь я хочу узнать, кто наградил мою тетушку смертельным проклятием.

— А откуда вообще стало известно, что оно есть?

— У меня имеются друзья в королевской полиции, вернее… не совсем друзья, — я запнулась, не зная, как описать наши отношения с Людвигом, и решила в это не углубляться. — Если вы можете мне что-то еще рассказать, то это существенно поможет делу.

К его чести, Дейв не стал возмущаться, что его держали в неведении, хотя наверняка он быстро понял: за моим внимательным отношением к нему крылось нечто большее, чем симпатия. Он задумался, теребя на пальце кольцо с черным ониксом.

— Что вам сказать… Леди Галбрейт стала очень замкнутой в последние полгода, я ее почти не узнавал. Вначале, когда я заглядывал к ней, она казалась оживленной и даже радостной, просто очень занятой. А потом что-то необратимо изменилось. Это было, — он задумался, — недели за три-четыре до смерти вашей тетушки. Да, примерно так. Не могу сказать точную дату, но именно тогда я заметил резкие перемены в ее состоянии: она всегда была жизнерадостной, полной надежд и при том довольно спокойной, вы помните. Хотя, конечно, временами превращалась в женщину-фейерверк. А тогда на нее будто что-то свалилось, о чем она не хотела никому говорить. У нее, знаете, — он задумался, подбирая выражение, — взгляд поменялся, стал затравленным, словно ее преследовали.

— Но кто, как и за что мог ее преследовать?

Дейв сокрушенно развел руками.

— Боюсь, помощи от меня немного, Марика. Я занимался своими делами, а леди Галбрейт являлась лишь одной из моих клиенток. Я жалел, что мы прекратили наше общение, однако оно было не настолько частым, чтобы я всерьез задался вопросом о том, в чем же дело. Я бы хотел рассказать вам больше, но не могу.

— Возможно, какие-то детали? — спросила я с затаенной надеждой. — Что-нибудь, привлекшее ваше внимание, то, что вы посчитали странным. Здесь может помочь любая мелочь.

Теперь Линден задумался надолго; я не торопила его, глядя, как лебеди скользят по глади озера, догоняя друг друга, и как веселые синицы перелетают с ветки на ветку. Одна из них застыла, словно к чему-то прислушивалась, и демонстрировала ярко-желтое брюшко.

— Пожалуй, был один случай, — наконец, произнес Дейв, — однако я не полностью уверен в том, что видел. Мельком… Я привез камни для вашей тети, она заказала немного аметистов и кианиты, а их в тот момент было довольно сложно добыть, но мне повезло. Мне прислали небольшую партию, и я приехал к вашей тете без предупреждения. Просто знал, что буду в том районе, и решил заглянуть. Обычно ваша тетушка принимала посетителей добровольно и с улыбкой. Однако в тот раз она едва пустила меня за порог, позволила лишь войти, но разговаривала и стояла так, чтобы я не прошел дальше. Тогда мельком за стойкой ювелира я увидел разложенные инструменты и камни. Мне что-то показалось странным, и, лишь закончив разговор с леди Галбрейт, оставив у нее аметисты и выйдя на улицу, я сообразил. Там лежала основа для ожерелья, и в нее были вписаны знаки, которые меня встревожили. Обычно они не применяются в повседневной артефакторной магии. Я знаю об этом, потому что нам давным-давно в ууниверситете показывали их как пример того, что используют в запрещенных артефактах.

Я потрясенно уставилась на него.

— Но моя тетя не делала запрещенных артефактов.

— Мне тоже так казалось, — кивнул Дейв, — леди Галбрейт очень тщательно блюла свою репутацию мастера. Она неоднократно говорила мне, что на темную сторону Райстона не ступит никогда. Я знаю, к ней обращались с просьбами создать то, что нельзя будет зарегистрировать в Инспекции по магическим делам. Но сомнительным заказчикам этого и не требовалось, и она со смехом отвечала, как далеко посылала таких просителей. И тут вдруг — те знаки. Тогда мне показалось, будто я обознался: свет, усталость и то, что я торопился, — все это могло сыграть со мной злую шутку. Однако теперь, когда вы рассказали мне о проклятии, я подумал: возможно, это и не шутка, возможно, я видел именно то, что видел.

— А вы смогли бы воспроизвести эти знаки? — спросила я.

Дейв поморщился.

— Только некоторые из них. Поймите, Марика, это был мимолетный взгляд, брошенный на рабочий стол. У меня не настолько хорошая память, чтобы воспроизвести абсолютно все.

— Даже этого будет достаточно, — я взяла его за руку, однако романтикой тут сейчас и не пахло. — Помогите мне, Дейв, прошу вас. Если я не узнаю, почему моя тетя умерла, я с ума сойду. Она была моей единственной родственницей, кто от меня… кто от меня не отказался, и самое малое, что я могу сделать для нее, — это восстановить справедливость, найти тех, кто ее убил.

— Ох, Марика, вы ввязываетесь в опасное дело. Если ваши подозрения верны, то ваша тетя связалась с весьма неблагонадежными людьми, а уже подобные личности готовы на все, чтобы защитить свои тайны. Уверены, что хотите в это залезть?

— Отступать поздно.

— Ну что ж, в таком случае, я выступлю на вашей стороне, — будничным тоном заявил Дейв и, разглядев выражение моего лица, усмехнулся. — Что? Вы думали, я оставлю вас наедине с загадкой, когда сам подозревал неладное?

— Да бросьте! Как вы сказали вчера, мы с вами едва знакомы, и поведать мне о своем прошлом, Дейв, и участвовать в подобных затеях — это разные вещи. У вас могут быть неприятности. Я понятия не имею, к