— Конечно! — обрадовалась Вивьен. — Тогда мы еще пирожков с олениной напечем!

Мы выставили столы прямо на улицу; приехала владелица цветочного магазина на Банковой и украсила вход лилиями и розами. Розы обожала я, а лилии — тетушка; это было наше общее переплетение успеха и памяти. И мне снова казалось, что тетя Розалинда вот-вот появится… вот-вот…

— Не вздумай реветь, — сказал мне Нил. Я вытерла глаза.

— И в мыслях не было. Пойдем-ка, приведем себя в порядок.

Нила я вымыла, высушила и расчесала, а потом позволила себе четверть часа полежать в ванне и сгрести мысли воедино. Дела роем озлобленных ос крутились в голове, и я недовольно их отгоняла. Все, что можно было сделать, сделано, к открытию мы худо-бедно готовы. Всегда есть куда стремиться, однако на сегодняшний день сойдет.

Я уложила волосы, вплетя в них несколько хрупких, словно бы настоящих серебряных веточек с «луковыми» каплями празиолита, и надела то самое зеленое платье. Да, оно предназначалось для особенного человека, но кто сказал, что магазин не может стать моим партнером на сегодня? Именно «Лазуриту» предстоит выйти в свет под руку со мной, а это место заслуживает самого лучшего. Покрутившись перед зеркалом, я сочла себя достойной представлять этот замечательный магазин сегодня.

Медленно я спускалась вниз. «Лазурит» подставлял перила под ладонь и словно гладил меня, хотя это я проводила рукой по отполированному дереву. Я ощущала, как это место, за долгие годы ставшее почти живым, одобряет меня и волнуется вместе со мной. Грустит по тете, но хочет новой жизни. Жаль, что «Лазурит» не может рассказать о том, что видел. Если бы стены могли говорить…

— Какая вы красивая, миледи! — встретила меня Зельда, сидящая за стойкой. Девушка выглядела лучше, чем несколько часов назад. — Вы сами как драгоценный камень.

Я улыбнулась, принимая комплимент.

— Надо вам еще чем-нибудь помочь? Или можно идти домой?

— А разве ты не хочешь остаться на открытие? — удивилась я. Мы с Зельдой договорились, что в первый день она не станет работать напоказ за своим столом, как обычно поступала, и я наивно думала, что ювелир разделит с нами праздник. Похоже, Зельда имела на этот счет другое мнение.

— Пф! Неужели вы хотите вот так сразу показать меня почтенной публике? Да я опорочу ваше заведение одним своим видом!

— Раньше-то не порочила, — заметила я. — Нет, Зельда, отказа я не приму. Ты — главная создательница украшений, тебе и ответ держать.

Девушка побледнела до зеленоватого оттенка.

— Миледи… Может, я все-таки домой пойду?

— Пойдешь ты не домой, а со мной наверх. Посмотрим, вдруг какое-то из моих или тетушкиных платьев тебе подойдет.

Я ожидала большего сопротивления, но Зельда вздохнула и обреченно поплелась за мною; Нил за нами тоже увязался.

— На самом деле, она наверняка рада, — сообщил он мне. — Я наблюдал за ней. Зельда провожает тебя такими взглядами, что впору подумать, будто испытывает к тебе нежные чувства. Однако потом я видел, как она таким же взглядом смотрела на платья в соседнем магазине. Остановилась перед витриной и глядела несколько минут.

Нилу я отвечать не стала, лишь едва кивнула, обозначая, что услышала.

Среди моих нарядов подходящего Зельде не нашлось. У девушки были слишком широкие плечи для моих платьев, да и рубашки я предпочитала носить узкие, плотно ложившиеся под корсет. А вот в тетушкином шкафу, до которого у меня пока не дошли руки, отыскалось необходимое. Во-первых, тетя Розалинда была ниже и массивнее меня, а во-вторых, любила платья объемные, пышные и выразительные. Вряд ли какое-либо из них смотрелось бы на Зельде уместно, однако в дальнем углу нашлась шелковая рубашка с длинными рукавами и бледно-сиреневый сарафан, украшенный вышивкой — земляникой и листьями дуба. Удивительный наряд, который я никогда не видела на тете (и не представляла себе, что она бы его надела), созданный словно бы для Зельды.

А может, так и есть?..

— Вот, посмотри, — я развернула девушку к зеркалу, когда та, смущаясь, вышла из ванной, — ты настоящая красавица. И никому не позволяй думать иначе. В первую очередь — себе.

— Моя жизнь, — вздохнула Зельда, любовно оглаживая сарафан, — состоит не из красоты.

— Скажи это тем, кто придет сегодня посмотреть на твои украшения. Ты состоишь из красоты — и внутри, и снаружи.

Зельда молчала, опустив голову, теребила край рукава; Нил расхаживал вокруг, одобрительно хмыкая. В какой-то момент мне показалось, что девушка хочет мне что-то сказать, но прошла минута, другая, а Зельда не произнесла ни слова.

— Идем, — велела я, — покажем им, как мы прекрасны.

К двум часам дня (именно на это время было назначено открытие) у дверей магазина собралась внушительная толпа. Я обнаружила это, выйдя на крыльцо, чтобы поприветствовать гостей. Конечно же, заглянули соседи, увешавшие все двери магазинов на Лавандовой табличками «Перерыв», и журналисты, и бывшие покупатели леди Галбрейт, и те, кто, я надеялась, станет новым покупателем. Когда я распахнула дверь и остановилась на ступеньках, толпа притихла. Нил замер у меня за юбкой, глубоко вздохнул, а потом, торжественно неся хвост, как султан, вышел вперед. Раздались охи и ахи; мой невозмутимый кот прошелся перед крыльцом туда-сюда, чтобы все оценили его сходство с рисунком на вывеске, и уселся у моих ног. Я посмотрела на толпу и в первом ряду заметила Дейва: он широко улыбался, держа в руках накрытую мешковиной корзину.

— Здравствуйте и спасибо, что пришли, — заговорила я. — Меня зовут Марика Смит, и я новая владелица магазина «Лазурит». Как вы знаете, несколько недель тому обратно моя тетя, леди Галбрейт, отправилась в счастливые сады; да хранят боги ее невинную душу! Многие из вас знали мою тетю, были ее клиентами и часто захаживали в «Лазурит». Мне хотелось сохранить память о ней, и я решила, что отныне магазин будет работать, как прежде. Я сама — артефактор, поэтому, кроме обычных украшений, здесь вы найдете много волшебных вещиц.

Послышались одобрительные возгласы. Хотя в рекламных листовках и статьях я упоминала о том, что магазин артефактов открывается заново, видимо, кое-кто до сегодняшнего дня в этом сомневался.

— Я постараюсь сохранить традиции, принятые на Лавандовой улице, и создавать самые лучшие, самые красивые вещи в Райстоне. Конечно, многие из вас могут сказать, что это весьма самонадеянное заявление! — В толпе захихикали. — Однако у меня есть козырь. Зельда Ханниген, талантливый ювелир, работала с леди Галбрейт и оказала мне честь работать со мной. И сейчас вы увидите, на что она способна.

Я щелкнула пальцами за спиной, и по этому знаку