Шрифт:
Закладка:
— Около девяти вечера.
— Отлично! Попробуйте завтра подслушать еще раз. В случае удачи послезавтра приедете ко мне...
Через день, выслушав донесение фрау Марты, Крейцберг спросил:
— В пансионе есть свободные комнаты?
— Нет. К сожалению, на днях сдали последнюю.
— Тогда сделаем так. Сегодня вы сообщите хозяйке, что съезжаете, а я завтра займу вашу комнату... Вы же вернетесь в Штутгарт. Вам все ясно?
Дюбуэль стоял у окна, когда к пансиону подъехало такси. Из машины вышел мужчина в темном пальто, доставший чемодан с заднего сиденья. Повернувшись, он поправил шляпу, и Дюбуэль узнал Крейцберга.
Такси тронулось, а гауптштурмфюрер направился через дорогу прямо к их пансиону.
Дюбуэль отступил вглубь комнаты. Другому увиденное показалось бы тяжким сном, бредом, но он не удивился ни на секунду — в конце концов, появление Крейцберга было логично, ибо гестаповцы, конечно, не прекратили охоту за их рациями. Случайностью можно было считать разве что факт появления здесь именно Крейцберга, но, если подумать, не такая уж это и случайность. На Принц-Альбрехтштрасе могли выяснить, что русский резидент, так ловко выскользнувший из их рук в Париже, перебазировался в Швейцарию, и, если гауптштурмфюрер хорошо знает его, так кому как не ему поручать поиск?
Дюбуэль, приоткрыв дверь в коридор, прислушался: хозяйка, беседуя с Крейцбергом, нахваливала комнату, откуда сегодня выехала фрау Шмербрюхен.
Значит, гауптштурмфюрер поселяется в пансионе.
Дюбуэль осторожно постучал в дверь Вилли. Бут открыл сразу и, заметив тревогу на лице напарника, спросил, отступив в сторону:
— Что случилось, Вернер?
Даже наедине он называл Дюбуэля его новым именем — четвертым за полгода, но что поделать: Вернер Бауэр так Вернер Бауэр, и неизвестно, сколько еще паспортов ему придется сменить.
— Плохо дело... — качнул головой Дюбуэль. — Помнишь, я рассказывал о гауптштурмфюрере Крейцберге? Так вот, он здесь...
— Вот это да-а-а! — Вилли сразу оценил всю серьезность ситуации. — Значит, гестапо?
— И охотятся они за тобой! — сказал Дюбуэль убежденно. — О моем пребывании тут они пока не знают.
— Пожалуй, что так... Ты ведь знаком с Крейцбергом, а такой оплошности они бы не допустили.
Дюбуэль глянул на часы.
— Сегодня сеанса не будет, — приказал он. — И завтра тоже.
— Жаль, есть важные сообщения.
— Как будто не я шифровал их!.. Что же нам делать? — Он сел на диван и закурил. — Так сразу и не придумаешь.
— Положение серьезное, — согласился Вилли.
— Но ведь должен быть выход. Давай размышлять... Единственное, в чем мы можем быть уверены, — Крейцберг не знает, что я здесь. Значит, кто-то напал на твой след, Вилли, и тебе придают большое значение: гауптштурмфюрер Крейцберг — не какая-то пешка, и просто так его сюда бы не послали. Думаю, задача у него вывезти тебя в Германию либо уничтожить... Но вывоз — дело нелегкое, остается ликвидация. Он и поселился здесь, чтобы выяснить все твои привычки, а потом где-нибудь...
Вилли потер подбородок.
— А что будет, если он увидит тебя?
— Понятия не имею, — честно признался Дюбуэль. — У нас есть преимущество: нам известен новый постоялец и зачем он здесь, а он этого не знает. Надо использовать ситуацию.
— Но ведь, увидев тебя…
— Я незаметно выеду. Или лучше скажусь больным.
— А Крейцберг?
— Сам он не рискнет тебя убивать. Для этого нужны помощники, а вот кто они, мы должны выяснить.
— Значит либо мы их, либо они нас... — задумчиво произнес Вилли. — Без шума, похоже, не обойдется.
— Да, с Альтдорфом надо кончать. При удачном раскладе переберешься в Монтрё[24]. Далеко, конечно, от Берна с Цюрихом, зато ближе к Лозанне и Коломбу.
— А может... — вдруг предложил Вилли, — мне прямо сейчас переехать в Монтрё? Да и тебе тоже, пока эти ищейки не выследили нас?
— Я тоже сперва так подумал. Но мы не знаем, кто вывел на тебя Крейцберга. Ты — в Монтрё, он за тобой... Здесь у нас хоть какое-то преимущество, там не будет никакого...
— Пожалуй, ты прав.
— А если прав, то иди, дружище, обедать и смотри в оба. Это единственное, что сейчас сможет помочь нам.
— Но ты еще сам не ел.
— Ерунда, горничная в номер принесет...
За обедом хозяйка представила нового постояльца:
— Герр Руперт Кленк, господа. Коммерсант из Дрездена.
Для коммерсанта герр Кленк был слишком подтянут, и Вилли подумал, что он, даже не зная, кто этот «коммерсант» на самом деле, без труда узнал бы в нем военного.
Крейцберга посадили на место фрау Шмербрюхен, как раз напротив Вилли, с которым он, как и предполагал Бут, тут же разговорился, начав со стандартных в таких случаях фраз о погоде, отдыхе, моционах[25] и терренкурах[26].
Вилли охотно отвечал гауптштурмфюреру, идя навстречу его плохо скрываемой цели побыстрей сблизиться с ним.
Узнав, что после обеда Вилли регулярно ходит в соседний поселок («Три километра туда, три обратно — замечательный моцион, герр Кленк, к тому же во время ходьбы я обдумываю сюжеты своих книг»), Крейцберг попросил показать ему дорогу.
— Конечно же, я не буду надоедать вам каждый раз, — пообещал он. — Я понимаю, что творческий процесс требует уединения.
Бут заметил в его словах едва заметную иронию и подумал, что из Крейцберга никогда не выйдет настоящий разведчик. Какой он разведчик? Просто обычный палач.
Прежде чем согласиться, Вилли немного подумал: дорога до поселка пустынна, все время петляет над пропастью, и, если гауптштурмфюрер захочет убрать его... Вилли стало не по себе, но он тут же взял себя в руки: Крейцберг не решится на это сегодня — остережется швейцарской полиции.
— С удовольствием, — произнес он, наконец. — Только не знаю, понравится ли вам мое общество: я хожу медленно — шесть километров за полтора часа…
— О-о, это как раз по мне! — заулыбался Крейцберг. — Сердце что-то в последнее время…
Вилли взглянул на его бицепсы, выступавшие даже под свободного кроя пиджаком, и вновь им овладел страх: здоровый черт, в случае чего справиться с ним будет нелегко.
Бут обул туристические ботинки на толстой подошве и на всякий случай сунул пистолет во внешний
