Наконец дверь распахнулась, и на крыльцо вышла пожилая женщина в фартуке — тетя Адельгейды. Она не узнала его, поэтому смотрела настороженно и выжидающе.

— Добрый день, фрау Эльза, — махнул ей рукой Дюбуэль. — Фрау Адельгейда дома?

Женщина все еще смотрела непонимающе, и Дюбуэль решил помочь ей:

— Я Пол Мертенс. Вы не помните меня?..

— А-а... — узнала она, наконец. — Сейчас позову.

Через полминуты на крыльцо выбежала женщина с высокой копной каштановых волос. Несмотря на пронизывающий ветер, она была в легком халате. Подбежав к калитке, она воскликнула:

— Боже мой, Пауль! А я уж думала... Проходите же...

Адельгейда подтолкнула Мертенса к крыльцу. Снимая с него пальто, она укоряла, почему, мол, не заходил? Мертенс объяснил, что был в отъезде и только вчера вернулся. Он стал рассказывать ей о Швеции, где якобы побывал. Это было удобно, потому что ничего не надо было выдумывать: он действительно ездил в Швецию еще по делам фирмы «Гомес».

Потом они обедали втроем. На столе стояло несколько бутылок, но Дюбуэль, сославшись на усталость, выпил лишь бокал, зато подливал фрау Эльзе, которая, как оказалось, не гнушалась рюмки. После обеда Адельгейда потребовала кофе, видимо, чтобы спровадить тетю хоть на несколько минут. Она сидела в кресле, глядя на Мертенса, а тот отошел к окну, подальше от этой зеленоглазой женщины и смотрел на улицу — тихий уголок Берлинской окраины. Вдруг у него екнуло сердце. Он еще не знал почему, но на душе стало тревожно. Пауль, забыв об Адельгейде, внимательно изучал улицу.

Так и есть! Шпик!! В комбинезоне, да еще с ящиком инструментов, а на ногах — модные ботинки. Какой же рабочий носит такие в будний день! Кроме того, сравнительно молодой, лет под сорок. Все здоровые мужчины, его одногодки нынче в армии, освобождены от призыва лишь работники высочайшей квалификации на военных предприятиях. А сейчас рабочий день в разгаре…

Адельгейда заметила его рассеянность и спросила:

— Что-то случилось?

Дюбуэль потер лоб. Итак, агент на перекрестке у дома фрау Ленбах следит за ним. Он был слишком самоуверен, подумав, что смог утереть нос гестапо. Нет, оно продолжало долговременную игру с ним. Вероятно, и в Париже, и в зоне Виши с него не спускали глаз.

Адельгейда смотрела на Пауля удивленно, он же сослался на внезапный приступ мигрени — у него это бывает, и тогда ему надо принять таблетку; не найдется ли у нее анальгин? Встревоженная Адельгейда пошла за лекарством, а он выглянул еще раз в окно и увидел, что «рабочий» разговаривает с каким-то парнем. Парень сел на велосипед и уехал, шпик же зашел в соседний двор и склонился над мотоциклом у калитки. Мертенс подумал: «Зачем чинить мотоцикл на улице, под мелким дождем, когда рядом открыт гараж?»

Значит, все-таки следят!!!

Дюбуэль сел в кресло, сжав пальцами виски. Но ведь не все еще потеряно...

Адельгейда принесла анальгин и присела на подлокотник рядом с ним. Он, проглотив таблетку, погладил ее по руке.

— Мне надо вздремнуть пару часов, — произнес он устало. — К черту дела... Можно у вас поспать?

— Конечно! Здесь вам будет хорошо, — заверила Адельгейда.

Она выскользнула из комнаты, а Дюбуэль вновь подошел к окну. Агент продолжал изображать ремонт мотоцикла. Дюбуэль поискал глазами, нет ли еще шпиков, — для него гестапо вряд ли пожалело бы людей, — но не нашел.

Адельгейда вернулась в гостиную.

— Я постелила в смежной комнате, — сообщила она.

— Спасибо. Полтора-два часа, и я вновь стану человеком. Простите, но такое у меня бывает, видимо, от переутомления... А вечером мы что-то придумаем, не так ли?

Она улыбнулась и, погладив его щеку, пошла к тете на кухню.

Дюбуэль, не раздеваясь, лег на диван. Теперь у него было время — в пять часов Макс обычно приезжал домой. Он позвонит ему, а дальше...

Дюбуэль поднялся ровно через полтора часа. Адельгейда лежала в гостиной на диване с книжкой в руке.

— Мне надо позвонить Максу, — начал Мертенс, — мы договорились встретиться вечером. — Уловив едва заметное неудовольствие на ее лице, он быстро продолжил: — Мы просто посидим у вас немного. Можете пригласить кого-нибудь из подруг, а потом, если захотите, мы сможем поехать в ресторан.

Адельгейда встала с дивана.

— Что ж, хорошо, — согласилась она. — Я так давно не была в ресторане.

Пауль подсел к телефону.

— О-о, Пауль! — услышал он радостный голос. Мертенс отметил, что тот был искренним. Если бы он дрогнул хоть на мгновение, Мертенс бы это заметил. — Рад слышать тебя, Пауль! — гудело в трубке, и Мертенс знал, что тот действительно рад, потому что Макс Лаффе был человек бесхитростным. — Куда ты запропастился, дружище?

Он слышал голос Лаффе, а сам смотрел на Адельгейду и улыбался ей.

— Как дела, Макс? — спросил он, наконец.

— Жду твоих предложений.

— Твоя машина на ходу?

— Да.

— Приезжай сейчас к Адельгейде.

— Ого, ты там?

— Да.

Лаффе не замедлил быть. Его «Опель-Капитан» остановился перед коттеджем через полчаса. Макс вошел веселый и жизнерадостный, внимательно взглянув на Адельгейду.

— У женщин на лице написано, когда они по уши влюблены! — сказал он грубовато, но Адельгейда не устыдилась и даже не покраснела.

— Рад видеть тебя, Макс, — начал Мертенс слегка напыщенно. — Сегодня мы должны выпить за нашу встречу и за нашу милую хозяйку!

— В принципе не возражаю, но я за рулем.

— Ерунда! Когда это тебя останавливало?

— Прошу всех к столу, — пригласила Адельгейда. — Кстати, сейчас приедет Ева.

— Всегда знал, что ты умница, — весело усмехнулся Макс. — Я давно влюблен в нее.

— А потом поедем в ресторан, — напомнила Адельгейда Мертенсу.

Лаффе поморщился.

— От такого стола — в ресторан? — возразил он. — Я не согласен.

— Давайте лучше завтра, — предложил Мертенс, слегка сжав под столом руку Адельгейды. Та опустила ресницы в знак согласия.

Приехала Ева. Они пили коньяк, ром. Мертенс щедро подливал всем, стараясь не пьянеть сам...

Первым отключился Макс. Он уснул, положив голову прямо на стол, и Ева, смеясь, потащила его в соседнюю комнату. Они не вернулись. Пауль потанцевал с Адельгейдой.

— Выпьем, — предложил он.

Та кивнула, и Мертенс налил ей полный фужер.

— Это много! — возразила