— Просто вы мне нравитесь, и я хочу выпить с вами на брудершафт.

— Ну, коли так! — Адельгейда выпила весь фужер. Пауль поцеловал ее. Адельгейда, сделав несколько неуверенных шагов, опустилась на диван и, прислонившись спиной к диванной подушке, мгновенно уснула.

Мертенс облегченно вздохнул. Подойдя на цыпочках к двери, за которой скрылись Макс и Ева, он осторожно заглянул в скважину: Ева спала, положив голову на откинутую руку Макса.

Пауль выскользнул в прихожую. С усилием натянув шинель Макса, он вытащил из кобуры пистолет Лаффе и переложил во внешний карман — теперь оружие могло понадобиться ему. Постояв перед зеркалом, он надел высокую офицерскую фуражку и решительно пошел к выходу.

Громко хлопнув дверью, как делают это подвыпившие люди, он неуверенно спустился с крыльца и, пошатываясь, пошел по бетонной дорожке к калитке, опустив голову, но внимательно глядя исподлобья, готовый ко всему...

На улице было безлюдно. Тьма окутала все, подавив даже звуки. На мгновение Паулю показалось, что сейчас из этой тьмы выйдут двое или трое, чтобы схватить его. К счастью, в соседнем дворе, где стоял мотоцикл, никого не оказалось.

Пауль побренчал ключами и тихо выругался, изображая полупьяного человека, не способного открыть дверцу машины. В голове билась одна мысль: только бы успеть уехать. Это казалось сейчас самым важным. Пауль рассчитывал, что гестапо захочет сначала выяснить круг знакомств гауптмана, посетившего Мертенса, и надеялся оторваться от преследователей.

Машина завелась сразу. Пауль рванул с места и включил фары. Два узких синих луча осветили дорогу — улица была пустынна.

Он резко свернул на скорости, потом еще раз...

Позади никого не было.

Мертенс немного сбавил скорость. Миновав пару кварталов, он остановился и выключил мотор.

Вокруг стояла тишина. Никто его не преследовал.

Проехав еще несколько улиц, Пауль выехал на шоссе, ведущее в пригород, но у телефонной будки притормозил.

Через минуту он услышал в трубке знакомый голос и спросил спокойно, словно звонил в Москве в свое управление:

— Герр оберст? Говорит Йохан. Ганс просил передать вам привет и кое-что из продуктов.

— Когда я могу увидеться с вами?

— Прямо сейчас.

— Сейчас?

— Именно. Там, где мы встречались с вами в прошлый раз, — повторил Пауль.

«Полковник» понял его.

— Выезжаю.

Пауль свернул на улицу, ведущую к трассе Берлин — Бреслау. Проехав по ней несколько километров, он свернул на пустую грунтовую дорогу и затормозил на обочине, выключив подфарники.

Теперь оставалось только ждать.

В зеркало заднего вида он наблюдал, как мимо промчалось несколько грузовиков, проехал велосипедист, неслышно прошелестела легковая машина. Наконец некое шестое чувство подсказало Паулю, что «Полковник» близко.

Он выглянул из окна.

«Мерседес» ехал медленно, километров тридцать в час. «Полковник» не остановился, лишь на мгновение погасил фары и включил их вновь, проследовав дальше.

Пауль подождал несколько минут. Убедившись, что за «Полковником» не следят, он направился следом.

«Мерседес» ожидал его через пару километров в кустарнике. Пауль поставил свою машину рядом и пожал руку «Полковнику».

— В тот раз я не смог позвонить вам.

— Я так и понял. Что-то стряслось?

— Случай, нелепый случай... — Мертенсу не хотелось рассказывать об истории с монетой, и он перевел разговор на другое. — Я привез новый шифр. Личные контакты теперь отменены, тайники тоже. Остается радиосвязь.

— Почему же так жестко?

— Гестапо идет по пятам.

— Серьезно?

— Дальше некуда! Возьмите... — он отдал кодовую книгу. — И всего вам доброго «Полковник». Пусть вам повезет!

«Мерседес» тронулся, их встреча не продлилась и трех минут. Пауль смотрел на дорогу, но не испытывал облегчения, хотя выполнил, наконец, одну из самых своих сложных задач.

Вздохнув, он включил двигатель. Через полтора часа отходил поезд на Мюнхен, и он должен был попасть на него. Если все будет в порядке, оттуда его вновь переправят через границу.

Утром, немного придя в себя, Макс Лаффе выглянул в окно и не увидел автомобиля, оставленного у коттеджа. Поспешно одевшись, он разбудил Адельгейду.

— Где Пауль? — спросил он.

Женщина сонно хлопала глазами. Макс выскочил в прихожую — ни шинели, ни пистолета там не было.

Что за черт?

Макс задумался...

Что он знал о Пауле Мертенсе? Знакомство в ресторане... Там он был своим в компании офицеров Тодта, и это о многом говорило. Потом еще несколько встреч в ресторанах и, наконец, после длительного перерыва пьянка в доме фрау Ленбах.

Лаффе с ужасом подумал, что будет, если Мертенс вдруг окажется не тем, за кого себя выдавал, и его арестуют? Он, конечно, не будет молчать и расскажет, с кем встречался. Волосы у Макса стали дыбом. Собравшись с духом, он сам решил позвонить в гестапо, чтобы в случае чего хоть чем-то реабилитироваться. Правда, если Мертенс шпион, ему все равно не поздоровиться, ведь Мертенс угнал его автомобиль и выкрал оружие... Махнув рукой, Лаффе снял трубку и позвонил одному знакомому на Принц-Альбрехтштрасе.

Выслушав Лаффе, тот поинтересовался адресом фрау Ленбах, номером ее телефона и обещал скоро позвонить, однако не прошло и получаса, как к коттеджу подъехали две машины. Встревоженная Адельгейда, с которой Макс уже успел поделиться своими подозрениями, открыла гестаповцам. Ее с Евой посадили в одну машину, Лаффе — в другую и отвезли в «Принц Альбрехт». Там, не говоря ни слова, Лаффе провели в комнату, где за большим столом с несколькими телефонами сидел человек в форме штандартенфюрера СС, смеривший Макса равнодушным взглядом. То было зловещее равнодушие, и гауптман почувствовал, как у него подгибаются ноги. Но слова штандартенфюрера окончательно повергли его в шок:

— Вас хочет видеть группенфюрер СС Мюллер. Подождите, я доложу.

Лаффе беспомощно оглянулся на агентов, которые привезли его сюда и болтали за спиной.

Сам Мюллер!!!

Штандартенфюрер распахнул дверь, гестаповцы подтолкнули гауптмана, и тот переступил порог. Кабинет показался ему очень длинным, и он, собрав последние силы, преодолел это расстояние, вытянув руки по швам чуть ли не церемониальным шагом. Приблизившись, он выпрямился и выбросил руку вперед:

— Хайль Гитлер!

— Садитесь, — указал Мюллер на стул.

То, что этот бестолковый гауптман промаршировал по его кабинету, как по плацу, понравилось ему — значит, знает дисциплину и уважает начальство. Но он упустил иностранного агента, чем обнаружил преступную халатность, чуть не изменив рейху. За это не избежать бы ему ареста, тюрьмы и позорной смерти на плахе, если бы...

И группенфюрер спросил равнодушно, преодолев волну раздражения, подступившую к горлу:

— Вы встречались вчера с неким Паулем