Шелленберг онемел. Его давно так не унижали — ничтожество в генеральских погонах советует ему ознакомиться с интервью! Раньше такая наглость боком бы вышла как самому генералу, так и Швейцарии в целом, но времена, к сожалению, действительно изменились…

Встреча заканчивалась. Шелленберг нервничал, понимая, что обманулся в расчетах, но Массон вдруг сам спросил его:

— А правда, что генерал Дитль готовит армию к нападению на Швейцарию?

Вот оно — интуиция не подвела бригадефюрера: Бюро ХА получает информацию из тех же источников, что и русские агенты, а значит, на его помощь в ликвидации вражеских радистов рассчитывать нельзя.

Теперь Шелленберг мог частично отыграться.

— Не знаю, — улыбнулся он загадочно, — но, если что, постараюсь убедить фюрера отказаться от этого плана.

Потому он и назначил встречу в отеле «Баур» — встречу, цель которой до сих пор не была понятна Массону.

Охрана отстала и Шелленберг, взяв по-свойски полковника под руку, вдруг спросил:

— А помните, я говорил вам когда-то, что меня очень беспокоит безопасность фюрера?

Конечно, Массон помнил, и до сих пор слова те оставались для него загадкой, но он на всякий случай неопределенно пожал плечами.

Шелленберг сжал его локоть, подчеркивая важность своих слов.

— Вы, вероятно, тогда не поняли меня, — продолжил он вкрадчиво, — ведь мой страх за фюрера небезоснователен. СД стало известно, что в высших военных кругах рейха засели предатели. Среди них есть даже генералы... А еще мы знаем, — Шелленберг посмотрел в глаза бригадному полковнику, — что швейцарская разведка использует этих людей. Но над ними уже сгустились тучи, и через неделю, максимум две... Гестапо надо лишь проверить несколько фактов... Им ни что не поможет, но пока есть время, я могу вытащить ваших друзей, полковник... — Шелленберг сделал многозначительную паузу. — Скажите, за кого бы вы хотели похлопотать?

Массон чуть не фыркнул. Так вот зачем приехал этот хитрый лис в Швейцарию — разнюхать фамилии друзей Коломба. Их знал лишь Коломб, но даже если бы их знал сам Массон, он бы никогда их не выдал.

— Вы ошибаетесь, бригадефюрер, — твердо ответил бригадный полковник, — наша разведка не связана с вашими генералами, и мне не за кого хлопотать.

Шелленберг побагровел, но все же сподобился на ослепительную улыбку:

— Вам виднее, полковник, но запомните: я вас предупредил…

Он быстро распрощался и уехал. Через несколько дней, посовещавшись с Мюллером, он дал ход своему плану, согласно которому Швейцария была наводнена гитлеровскими шпионами.

И все они искали советских радистов…

Фрау Марта Шмербрюхен остановилась в самой дешевой комнате одного из пансионов Альтдорфа[23]: маленькой, темной, возле уборной — когда там спускали воду, дрожала стена. Никто не выдерживал в ней более двух недель, но фрау Марта прожила уже месяц и не жаловалась: ее вполне устраивало, что за комнату приходилось платить вдвое меньше, чем за соседние апартаменты. Действительно, вокруг пансиона было солнечно, и стояла тишина, а поскольку фрау Шмербрюхен все равно редко сидела дома (врачи прописали ей свежий воздух), то и возвращалась она в свой закуток лишь поздно вечером, когда в туалет ходили реже, следовательно, и тревожили ее меньше.

Фрау Марта отличалась чуть ли не детским любопытством и обожала совать свой красный, всегда влажный нос куда следует и не следует. Вилли Бут — он занимал две комнаты на втором этаже пансиона — слышал однажды, как фрау Марта почтительно расспрашивала двух подростков о преимуществах каких-то новых лыжных креплений над старыми. На следующее утро он спросил в шутку, не прельстилась ли она слаломом или скоростным спуском, но фрау Марта шутки не поняла и, подняв свои круглые, в металлической оправе очки на лоб, ответила:

— А почему бы и нет?

Вилли так и не нашел, что возразить. Действительно, фрау Шмербрюхен была либо не в своем уме, либо оригиналкой из оригиналок...

Однако ни то ни другое реальности не соответствовало. Умело пользуясь своей репутацией чудачки, она собирала информацию для штутгартского кружка «Алеманише Арбейтскрайс».

Сначала Вилли Бут не заинтересовал фрау Марту: писатель средних лет со средним достатком, который, запершись, полдня без толку транжирит бумагу. К тому же почти ни с кем не встречается — отшельник, как и положено писателям (почему писатель должен быть отшельником, фрау Марта не знала, но была в этом убеждена).

Сосед Вилли Бута, занимавший комнату напротив, интересовал фрау Шмербрюхен куда больше.

«Бывшим коммерсантом притворяется, — решила она. — Ну и сиди себе спокойно в городке, отдыхай, дыши свежим воздухом. А он раз или два в неделю ездит в Цюрих, несколько дней даже пробыл в Берне. Для чего, спрашивается, ему Берн?»

Фрау Марта сразу заподозрила неладное и не спускала с коммерсанта глаз. Один раз, когда его посетили двое мужчин, она поднялась даже на второй этаж и попыталась заглянуть в замочную скважину, но ничего не увидела, услыхав только, как они смеются и о чем-то шепчутся.

Она так увлеклась, что не услышала шагов на лестнице. Лишь в последний момент она успела отскочить и сделать вид, будто разглядывает что-то за окном.

Мужчина открыл дверь в коридоре по ту сторону лестничной площадки. Фрау Шмербрюхен заметила, что он хорошо одет: модное пальто, красивая шляпа, трость с серебряным набалдашником... «Новенький...» — поняла она, потому что эта комната была свободной уже две недели.

Мужчина зашел, а фрау Марта тихо, по стеночке двинулась назад, но, задержавшись у комнаты писателя, вдруг услышала...

Или ей показалось?

Фрау Марта прижалась ухом к двери: нет, теперь не было никаких сомнений — из комнаты доносились звуки морзянки.

На следующий же день фрау Шмербрюхен была в Цюрихе. Позвонив по телефону и убедившись, что нужное ей лицо на месте, она села в трамвай.

Через час она предстала перед гауптштурмфюрером СС Крейцбергом в номере отеля «Палас».

— Вы с ума сошли! — начал он не совсем вежливо. — Звоните, и прямо сюда! Я же просил приходить только в крайнем случае...

— У меня крайний! — перебила его фрау Шмербрюхен.

Выслушав ее, гауптштурмфюрер вынужден был согласиться — сообщение заслуживало внимания. Однако, подумав немного, он усомнился:

— Это мог быть английский или французский радист... Или вообще ваш сосед мог поймать сигналы, слушая эфир...

Фрау Шмербрюхен покачала головой:

— Моя интуиция подсказывает…

— К черту вашу интуицию! — оборвал ее Крейцберг. —