Он дал анализатору «полизать» ствол ближайшего дерева. Тот «призадумался», выдав какие-то сложные формулы органического вещества. Ничего Маку не говорившие.

– Хорошая мысль, – кончиками пальцев Гесс простучал по другому стволу и сощурился. – Только мне кажется, что вежливые гости о своем появлении сообщают хозяевам, а не падают им на головы.

– А если там паучиха сидит и желает нас видеть на ужин, причем в качестве угощения? – хмыкнул Макар.

– Мак, тогда Нэрис не позвала бы тебя, – резонно ответил биолог.

Тоже верно… Гесс прав и у Макара созрел гениальный (конечно же!) план. Он сообщит местным жителям о себе, обязательно. Не потому, что иначе не сможет пройти, а исключительно по причине того, что воспитанный он и вежливый…

Спустя битый час имперского времени, они оба мысленно благодарили Создателя за отсутствие лишних свидетелей у забора из паутины в этом проклятом лесу. Потому, что одно дело план, пусть даже вполне гениальный, а другое – карабкаться по отвесной стене гладкого, как дуло боевого плазера, ствола.

При попытке вбить в дерево скобы с помощью предусмотрительно взятого с собой альпинистского степлера, слой пушистого темного мха сползал толстым чулком, мягко сворачиваясь в круглые складки у самого его основания. Скобы тонули в них, как убогие путники в древних болотах. Приходилось карабкаться вверх по этому топкому месиву мха с грацией гусениц-древоедов и упорством самца носорога.

Молча. Медленно, сосредоточенно, упражняясь в нелегкой профессии древолаза и мысленно оттачивая мастерство самого грязного сквернословия.

И когда оба скатились на все тот же мох, но уже по ту сторону паутины, Макар был готов подогнать сюда лукс и намотать эти шервовы нитки на лопасти аварийного двигателя. И даже представил себе, какой звон будет стоять на весь синий лес, как попадают эти створы, как мох клочьями полетит, шлепая в воздухе синими крыльями.

Полегчало немного.

Вытаскивая ботинки из вязкого мха он вернулся к забору, прицелился, и выстрелил тросиком вверх. Дождавшись, когда финишная присоска не найдя точки зацепки медленно сдуется и упадет по ту сторону Макар чуть подтянул его, руку просунул меж нитей забора, присоску поймал, притянул и узлом перекинул назад, быстро стягивая паутину в петле прочного троса. Гесс быстро понял его ловкий замысел и подхватил конец троса, усиливая напряжение. Еще один узел и сетка между деревьями натянулась, как струны огромного музыкального инструмента.

– А теперь самое интересное! – ухмыльнулся Макар, из рюкзака доставая нехитрый приборчик.

Обычный набор туриста, который из крохотной портативной пилы легко превращаемый в ножик, отвертку или кусачки. Засадив его в тугой узел троса, Макар повернул выключатель, пила зажужжала, вцепившись крепкими зубками острой цепи в прочный трос и вся паутина завибрировала.

– У нас на Земле есть традиция… – любуясь на произведенный эффект широко улыбнулся Аверин, – перед входом в дома у двери вешают колокольчик или электрический звонок. Вежливый гость звонит в них или просто стучит кулаком. Как считаешь, я поступаю достаточно вежливо?

– На сколько там хватит заряда аккумулятора? – Гесс тоже мог быть прагматиком.

– На четырнадцать месяцев беспрерывной работы, дружище. Но думаю, нервы наших осторожных не в меру хозяев разрядятся раньше. – ответил Макар, на спину вскинув рюкзак. – Кстати, я тут подумал, а не послать ли нам снова бабочку?

– Зверьку нужен отдых, – отрезал биолог, тоже влезая в рюкзак, глубоко погрузившийся в мох. – Попробуй использовать биосвязь. Расстояние небольшое, хотя… эти деревья и мох… – он вздохнул и поморщился. – боюсь, что они экранируют не только лучи местных светил, но и любые сигналы.

– Ты тоже попробуй связаться с ней, – даже для себя самого совершенно внезапно разрешил вдруг Макар. – У тебя ведь уже получалось.

– Ревнуешь, – констатировал Гесс, уступая дорогу Макару. – И правильно делаешь… – бросил ему уже в спину, – я бы сам ревновал, – пробормотал совсем тихо, под нос.

Ну у Аверина всегда был хороший слух. И отличная память. И… самообладания тоже хватало, хотя захотелось на всем ходу обернуться и врезать по морде. Желательно даже коленом.

Сдержался. Не оглядываясь быстро рванулся вперед.

Ревнует он… Да! Он ревнует!

И вся беда в том, что Макар постоянно пытался найти ответ на простейший вопрос: чего же он хочет от Нэрис? И не находил.

А если все эти чувства, на него вдруг упавшие, как огромный метеорит на поверхность вполне благополучной планеты – совсем не любовь? Просто два одиноких человека столкнулись, пересеклись. Их жизни переплелись, и уже совершенно не важно, случайно ли или по умыслу сумасшедшей правительницы Зигейны.

Главное ведь не в этом. А вдруг? Он все еще сомневался. В себе, в ней. В Гессе – особенно сильно.

Макар шел очень быстро, не рискуя бежать. Он ступал осторожно в мохнатую мшистую глубь, глазами ловил следы старой тропы, чутко слушал и терзал себя глупыми мыслями, ощущая дыхание за спиной.

Вспоминал все те немногие мгновения их с Солнышком общего счастья. Ту щемящую нежность, что его заполняла при взгляде на бритый затылок малышки. На прямую линию хрупких плеч, трогательные ямочки на щеках. Тоненькие запястья, лодыжки и стопы, маленькие, словно детские. Крутые изгибы наполненных бедер, тяжелую женская грудь.

Так, об этом он вспомнил напрасно. Вся супружеская его жизнь сводилась пока к одной долгой ночи, проведенной на полузаброшенной туристической базе Шедара.

И все.

А хотелось другого. Хотелось просыпаться каждое утро, слушая ее тихое дыхание, вдыхая ее сладкий запах. Обнимать ее нежно, целуя в висок, расправляя строгую складочку между бровей. Гладить ее бархатистую кожу. И… все остальное, о чем думать сейчас неуместно.

А еще каждый день мыться в душе, кидаясь кусочками ароматного мыла и губками, целоваться до остановки дыхания, ужинать, и запершись в библиотеке вслух читать ей старинные книги. Солнышко слушать умела. И ей обязательно это понравится.

Милая, где же ты? Макар ярко представил себе и библиотеку и душ и совместные их прогулки по самым красивым местам в этой Вселенной и понял вдруг, что понимает отчетливо, чего хочет.

Знает.

Аверин желает всю свою жизнь провести рядом с Нэрис. Вот так просто. Остальное отлично приложиться. И даже не важно совсем, где и как. Главное, – с кем.

Да уж. Наверное это любовь. Где же ты, Солнышко?

«Рик…» – отозвалось вдруг у него в голове.

Мак споткнулся, со всего маху упав на колени.

Это его и спасло: прямо над головой прожужжала увесистая стрела, и с громким треском вгрызлась в прочную плоть ближайшего дерева.

Рывок, шаг назад и спиной к спине вырос Гесс.