– Ладно, давайте.

Вопреки её ожиданиям, прикосновение пальцев колдуна не было ни мерзким, ни липким. Напротив, оно было лёгким, тёплым и успокаивающим. Мэй вдруг вспомнила, что не спала уже больше суток, и ей ужасно захотелось погрузиться в этот покой, позволить себе расслабиться, отдохнуть, забыть обо всех тревогах и проблемах. Шум окружающего мира постепенно стихал, пока наконец её не окружили абсолютная тишина и непроглядная тьма. Девушке казалось, что она парит в этой тьме, и кроме неё здесь больше ничего не существует. И вдруг она почувствовала, что её пальцев касается что-то горячее. Всего одно движение, и вокруг что-то задвигалось, зашевелилось, а потом появилось лёгкое, едва уловимое глазом свечение, которое постепенно нарастало, принимая отчётливые очертания.

Это были нити. Тончайшие, светящиеся кроваво-красным светом, они извивались вокруг Мэй и не только вокруг неё – они были повсюду. Сотни, тысячи нитей тянулись со всех сторон и ниоткуда, устремляясь туда, где им суждено было пересечься. И когда концы этих нитей достигли одной точки, они начали переплетаться между собой, создавая растущий бесформенный клубок, который постепенно принимал черты человеческого тела. Это был не человек, но его подобие. Распростёртое во тьме, тело было будто бы подвешено на этих тонких волокнах, его создавших. А внутри этого тела нити образовали большой узел и дёргали его из стороны в сторону, словно заставляя биться ненастоящее сердце.

Глава 9

Колдун отнял пальцы, и Мэй уставилась перед собой невидящим взглядом. Заметив, как сильно она побледнела, Тогард угрожающе поднялся и потянулся за мечом, который покоился в ножнах на его бедре. Ланар сделал то же самое.

– Не нужно, – остановила их Мэй, продолжая смотреть в никуда. – Я в порядке. Скажите, Йакара-сэ, что за ритуал вы хотите провести?

Её взгляд начал приобретать осмысленное выражение, и воины сели обратно, продолжая злобно коситься на колдуна. Опасаясь их гнева, колдун постарался обойти сидящего поблизости Тогарда на безопасном расстоянии и вернулся на своё место.

– Легенда о вашем фамильном призраке мне известна давно, но, отправляясь сюда, я всё ещё раз изучил досконально и теперь пришёл к выводу, что магия, которую Хейлия Ра-Фоули вложила в своё проклятие, питает этот призрак жизнями тех, кто рождается в роду лордов Рионских. В данном случае речь идёт о лорде Баворе. Призрак будет обитать в этих стенах, пока есть, откуда брать силы. Поскольку лорд Бавор не оставил потомков, Рионская Дева не даёт ему умереть, потому что не хочет исчезать. Я хочу разрушить эту связь, чтобы призрак больше никого не беспокоил.

– В роду Карс, к которому принадлежит лорд Бавор, были и боковые ветви. Я знаю ещё как минимум одно представителя этого рода. Его имя Чарси Гарол. Если верить легенде, он должен быть связан с призраком той же магией.

– Гарол? – колдун задумчиво постучал пальцами по деревянной столешнице. – Я уже слышал раньше это имя. А он здесь? Могу я его осмотреть?

– Нет, к счастью, его здесь нет.

– Жаль. Мне бы не хотелось тратить впустую свои силы, зная, что в итоге призрак никуда не денется.

– Но лорду Бавору вы можете помочь?

– О, да, но мне хотелось бы раз и навсегда решить эту проблему, чтобы больше не возвращаться к ней.

Мэй собралась с мыслями и задала вопрос, который давно уже вертелся у неё на языке, и ответа на который с нетерпением ждали все жители Риона:

– Лорд Бавор после вашего ритуала поправится?

Колдун уставился на неё так, будто бы она задала самый глупый из вопросов, какие только существуют.

– Нет, конечно же. Он уже фактически мёртв, я просто избавлю его от страданий, навязанных магией.

По залу пронёсся ропот. Лорд Бавор обречён. Его воспитанница теперь принадлежит роду Хараган. Её супруг исчез. Судьба Риона и его жителей будто бы повисла на тех же проклятых нитях, которые не позволяли несчастному старику покинуть этот мир. И что со всем этим делать?

– Марен, – обратилась Мэй к столичному лекарю, который до сих пор не произнёс ни единого слова и вообще создавал впечатление человека случайного, непонятно зачем здесь оказавшегося, – вы можете облегчить боли, которые испытывает лорд Бавор? Хотя бы временно?

– Да, – ответил лекарь, и его голос оказался на удивление приятным. – Я могу погрузить его в глубокий сон. Глубже, чем сейчас. Приступы не прекратятся, но он уже не будет чувствовать боль так остро. Только я не понимаю, зачем это нужно, если улучшений всё равно не будет.

– Мне нужно время, чтобы принять это, – твёрдо ответила девушка. – Лорд не приходится мне роднёй, но я очень сильно люблю его и пока не готова дать разрешение на его… убийство.

– Это не убийство, – неожиданно возразил Ланар. – Это акт милосердия.

Тогард тут же наградил его свирепым взглядом.

– Думаю, Рион пока не готов сложить погребальный костёр для последнего лорда Рионского, – подал голос Брис Фид, помогая служанке собрать в стопку опустевшую посуду. – Если можно дать ему ещё хоть немного времени, чтобы его люди смирились с неизбежным, я бы дал ему и им это время.

– Но он же будет страдать, – колдун явно не понимал мотивы, которые движут этими провинциальными глупцами. – Вы лишь продлите его мучения. Неужели вам будет легче каждый день думать о том, что он страдает из-за вашего нежелания принять неминуемое, чем сейчас позволить ему умереть? Да, это больно и тяжело, но скорбь пройдёт, а чувство вины за его муки останется.

– Мне кажется, мы должны спросить у жителей Риона, что они думают по этому поводу, – наконец приняла решение Мэй и повысила голос: – Я обращаюсь ко всем присутствующим в этом зале, независимо от того, слуги вы или господа! Лорд Бавор обречён, и мы должны принять это. Вопрос в том, готовы ли мы отпустить его к богам сейчас, понимая, что наше нежелание делать это причинит ему только больше боли, но ничего не изменит. От нас всех зависит, будет он спать, но страдать, или мы позволим ему покинуть нас. Моё мнение вы слышали – я не готова сейчас его отпустить. Если ваше